Фатум. Сон разума - Виктор Глумов

Как спокойна жизнь без пассионариев.

— Вот же, — расстроенно пробормотал водитель, — семь километров от Москвы, а ползти будем час.

— А ты постарайся, — с нажимом посоветовал Сергеев, — чтобы мы доползли быстрее.

Джипы свернули на Леоновское шоссе. Автолюбители чуяли, что в них — не жирные чиновники, а вооруженные бандиты, и шустро уступали дорогу.

Борзов открыл глаза. До начала операции оставалось совсем немного.

— Они на Носовихе, — отчитался водитель, — обогнать не успеем. Будем брать у места прибытия.

Артему эта идея не понравилась: больница, куда везли друга Тимура Аркадьевича, маскировалась под воинскую часть и наверняка охранялась.

— Раньше надо. Там жилая зона?

— Да, вполне. Прямо у места прибытия — дачи, на некоторых живут круглый год. Граждане могут пострадать…

— Значит, пострадают. Вот что. Мы должны их обогнать и зайти лоб в лоб. Сделаешь?

— Постараюсь. — Водитель улыбнулся. — А давно мы с вами не развлекались, Артем Борисович, не находите? Пожалуй, с тех времен, как Кирпича за жопу взяли.

Артем улыбнулся: Кирпич, прозванный так за феноменальную завистливость и умение «срать кирпичами» в ответ на провокации, был славной победой. О такой и вспомнить приятно перед боем.

Проехали новый микрорайон, потом Северное Кучино и нырнули под мост. Развернулись на светофоре, не обращая внимания на цвет сигнала — от расположенного рядом поста, разинув рты и выпучив глаза, таращились гайцы, — и понеслись к Москве, чтобы выехать на Южную. Над шоссе прошел вертолет, Борзов проводил его взглядом. Им бы данные с воздуха. Успели? Не успели?

Мимо церкви, мимо школы и жилых домов. Вот и дачи, впереди — свалка и лес, если верить карте. Поворот направо — к «воинской части», маленькой, всего-то в один корпус, но кого волнуют мелочи? Джипы остановились на перекрестке, перегородив дорогу. Из машины прикрытия высыпали бойцы. Борзов тоже вышел, размялся. Водитель открыл багажник, и Артем взял в руки свой любимый АК. Неспортивно, зато надежно.

Борзов закурил. Залаяли собаки, раздался возмущенный голос. Вернулся проверявший обстановку боец, сообщил:

— Местного встретил. Спросил. Не подъезжали. Дед на крыльце с утра поддает, воинской частью любуется. Не нравится она ему. Говорит, солдат не видно, только шишки какие-то подъезжают. Всыпьте им, говорит, сынок, а я насладюсь.

Артем прислонился к джипу и глубоко затянулся. Ждать осталось недолго.

Их встречали. Сергеев выхватил табельный пистолет и выругался: два черных джипа надежно перегородили дорогу.

— Поворачивай назад! — приказал он водителю.

Невысокого носатого типа Сергеев помнил еще по работе в органах — криминальный авторитет Борзов собственной персоной, при нем охранник, тоже личность известная, хладнокровный убийца из отставников. И двенадцать мордоворотов, все с калашами.

Водитель выжал газ, микроавтобус развернулся, но путь к отступлению перекрыл третий джип. Тонированное окно опустилось, высунулось дуло автомата.

Микроавтобус с визгом остановился. В боковое зеркало Сергеев видел, как к нему шагает Борзов, улыбаясь. Его люди вообще, казалось, в сторону безопасника не смотрели.

— Всем оставаться на местах, — приказал Сергеев, распахнул дверцу и вышел.

Снежная каша хлюпнула под ногами. Серое небо смотрело с осуждением, вокруг было тихо, очень тихо. Слева тянулась бетонная стена, впереди виднелся въезд на свалку, справа за голыми кустами торчал кирпичный двухэтажный дом. Поворот к изоляту перекрывала банда Борзова. Не прорваться, понял Сергеев. Зря отпустил бойцов, нужно было, забив на секретность, брать с собой всех — с тремя людьми много не навоюешь.

Артем Борзов жаждал переговоров — иначе положил бы Сергеева и его людей сразу.

Или он боялся попасть в Каверина?

Вот они — связи Реута. Его выкормыши, верные, преданные — повсюду.

— Скажи водителю, чтобы вышел, — скомандовал Борзов. — Попробуете уехать — всех положим. Нам по фиг, ты же знаешь.

— Всех? — удивился Сергеев. — Что, прям всех?

— Ну да. Мне посоветовали, если я не смогу Каверина отбить, мочить всех. А я что? Я — хладнокровный убийца. У мафии чистые руки и холодное сердце. Так что давай сохраним твою жизнь, Сергеев. У тебя же дети, семья. Тебе умирать никак нельзя.

Безопасник сплюнул в снег и пожалел, что отправил штурмовую группу обратно. Остались четверо бойцов, не считая водителя. Махнул водителю — выходи, мол.

— Кстати, привет, — продолжал Борзов, — давно не виделись. Вот уж не думал снова встретиться, ты же уволился. Так что не дури, Сергеев. Выгружай Каверина и уезжай со спокойной душой. Начальство тебе ни слова не скажет, гарантирую. По поводу того, что ты его сюда вез, сами разбирайтесь. А что мы Каверина заберем, так то согласовано. Даже премии не лишат.

Смерть пассионария приведет к страшным результатам. Это даже хуже, чем оставить его в живых. Насильственная гибель — и мировой кризис обеспечен. Война. Дети. Сын под пулями.

— Ну как? Договорились? Ну же, Сергеев, напрягись и подумай. Или ты живешь, или ты умираешь. А весть о твоей смерти я лично твоей жене передам. Как там ее зовут? Зоя, кажется? А сына — Тарасом? И лапочка-дочка Людочка. Какая прелесть.

Сволочь! Слуга пассионария! Безмозглая преступная скотина! И ведь наверняка все знает, все понимает. Но Борзову-то что? Его война не коснется.

Сергеев шагнул к задней дверце, распахнул ее и скомандовал своим людям:

— Вытаскивайте. Передадим этим.

— Как? — удивился сотрудник. — Бандитам?!

— Жить надоело? — Сергеев еле удержался, чтобы не ударить его. — Выполнять. Да. Бандитам. Передадим.

Каверина за руки и за ноги вытащили из машины и понесли к черному джипу.

Борзов отбросил бычок в сторону. Даже стрелять не пришлось. Обидно как-то, право слово.

Глава 5

СОН РАЗУМА

В своем «мерседесе» Тимур Аркадьевич включил мобильник и набрал Силина. Генерал, не здороваясь, спросил:

— Так быстро?

— Ордер готов?

— Да. Когда начинать?

— Десять минут назад, у них резонатор. — Реут, прикрыв трубку рукой, сказал водителю адрес, куда нужно ехать, и продолжил: — Я выезжаю, ты пока готовься.

— У меня накладки… Но ничего. Все будет, как мы договорились… Значит, резонатор у них?

— Да, непредвиденное обстоятельство. Борзов отбивает.

— Понял. Жду.

Гудки.

Реут набрал Тирликаса и Тихонова — они заверили, что все готово. Тихонов даст огневую поддержку, у Тирликаса задача сложнее, он должен прикрыть тыл: вряд ли Главный доверяет Тимуру Аркадьевичу, у старика везде свои люди, да и намечается даже не государственный переворот — свержение тысячелетнего оккупационного режима, после которого человечество, обретшее свободу, сорвется с цепи. А что оно будет делать — кусаться или поджимать хвост, неведомо.

К счастью, дорога была свободна, и черный «мерседес» Тимура Аркадьевича с воем понесся по трассе.

Реут вспомнил свою первую охоту: отец на деревянных самодельных лыжах и пятнадцатилетний Тимур, только получивший в подарок ружье — неудобное, одноствольное, его вскоре пришлось продать. Ощущения от той охоты законсервировались больше, чем на век, а теперь проснулись. Тимур Аркадьевич, юный и легкий, шел по свежему волчьему следу. Один на один с хитрым хищником. Кровь пульсирует в висках, ладони потеют, окружающий мир делается размытым и неважным. Остаются звуки и свежие следы на снегу.

Бежать, действовать! Он чувствовал, как по телу циркулируют горячие токи, наполняют его силой и уверенностью. Тесно в машине. Тесно и душно. Взять автомат — и на передовую, нырнуть в ярость азарта, отринуть страх.

Страх — инстинкт, уводящий с линии огня, а ведь даже его забыл Тимур Аркадьевич! А теперь… Как же здорово бояться, ненавидеть и желать! Умыться кровью врага, сомкнуть челюсти на сонной артерии…

Вдох. Выдох. Реут взял себя в руки. Спящий вулкан пробудился, готовый извергнуться и смести все на своем пути. Что не сжечь лавой — засыпать раскаленным пеплом.

— Тимур Аркадьевич, — позвал водитель. — Мы на месте.

Встрепенувшись, Реут понял, что уже давно приехали и машина стоит под массивным квадратным зданием, игнорируя знак и табличку: «Парковка только для автомобилей сотрудников ФСБ».

Силин ждал недалеко от входа, рядом скучали два вооруженных бойца в камуфляже. Реут в сопровождении молчаливого водителя-охранника вышел навстречу. Завидев его, Силин из грозного начальника превратился в мальчишку Саню — плечистого добряка, который вечно таскал домой бездомных котят и выхаживал покалеченных животных, защищал от хулиганов девчонок. С подачи «Фатума» Саня, побеждавший врагов не руками, а белозубой улыбкой, мутировал в генерала Силина, отправляющего людей на тот свет щелчком пальцев. Теперь он сам готов умереть. Тимур Аркадьевич не скрывал, что вероятность победы — пятьдесят на пятьдесят.