Алоха из ада - Ричард Кадри
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Без фильтра. Ты милый мальчик.
Хотел бы я знать, что скрывается за этими тёмными очками. Клянусь, даже при свете дня я вижу слабое свечение из-под линз. Там вполне могли бы оказаться двойное солнце или фары. Вам бы не захотелось направить свою дорожную ярость на эту женщину.
Мустанг Салли поднимает голову и несколько секунд пристально разглядывает меня.
— Я тебя знаю. Очаровательный француз представил нас друг другу.
У неё низкий мурлычущий голос курильщика, из тех, что вы практически ощущаете у себя в груди, когда она говорит.
— У тебя хорошая память. Это был мой друг Видок. Он искал могилу Микки Хаммера[131] и решил, что раз ты бывала везде и всё видела, то могла обратить внимание, где он похоронен.
— Да. Он алхимик, а Микки был … кем? Ищейкой? Он тоже оставил мне несколько даров.
— Микки был охотником за шлаком. Он мог выследить кого угодно и что угодно по его следу в эфире. Полагаю, он нашёл не того, кого следует, потому что в итоге оказался мёртвым. Говорили, что его похоронили со свитком, объясняющим, как это делается. Ты рассказала Видоку, где найти его могилу.
— И он нашёл то, что искал?
— Тело было там, где ты сказала, но кто-то добрался туда раньше нас и обчистил его. Найти это тело стоило Видоку множества донатсов.
Она пожимает плечами и смотрит на поток машин.
— Такова цена дороги. Это бензин, трёп или еда. Никто не ездит бесплатно.
Я возвращаюсь к байку и приношу ей пакет со снеками. Салли улыбается, когда видит его. Я протягиваю пакет ей. Она не берёт его. Лишь оттягивает ногтем краешек пакета и заглядывает внутрь.
— Ну надо же. Должно быть, ты ищешь алмаз величиной с отель «Риц»[132]. — Она улыбается улыбкой тигрицы. — Положи его в машину и задавай свой вопрос.
Я иду туда, где она припарковалась. Сиденья «Кобры» идеальны. Они выглядят совершенно новыми, но, должно быть, она намотала на этой штуке тысячи миль. Единственное, что выдаёт то, что она здесь живёт и ест, это тянущийся за машиной, насколько видит взгляд, мусорный след. Коробки от печенья. Целлофан от пирожных. Смятые пачки из-под сигарет. Салли метит свою территорию, и никто её не останавливает. Ни КДП[133]. Ни копы. Никто.
Я возвращаюсь как раз в тот момент, когда она тушит сигарету носком своей изящной туфельки.
— Мне нужен чёрный ход в ад, — говорю я, — так, чтобы никто не заметил.
Она кривит губы в полуулыбке.
— Проникновение в ад. Старинная магия. Времён сотворения мира. Когда разные планы бытия ещё не были настолько далеки друг от друга, чтобы обитатели одного даже не верили в существование другого.
— Это проблема?
— Зависит от того, как ты хочешь туда попасть. Есть места, где эту двенадцатиполосную ленту Мёбиуса родители называют детям тем адом, где они окажутся, если будут себя плохо вести. А есть и другие места, где она рай.
Она улыбается.
— Ты не захочешь идти этим путём. Он слишком непредсказуем.
— А есть другие пути?
— Не нужно так спешить. Дай леди минуту подумать.
Она берёт из пачки ещё одну «Лаки». Я даю ей прикурить от зажигалки Мейсона. Когда она вдыхает дым, клянусь, свечение за её солнцезащитными очками становится ярче.
— Классная тачка, — говорю я.
— Спасибо. Она милая, но, наверное, пора её продавать. Она становится слишком заметной. В наши дни, если ты владеешь чем-то достаточно долго, оно становится винтажным, и все это хотят. В моё время, когда что-то было старым, оно было просто старым.
— Держу пари, она хорошо справляется с этими дорогами.
Она равнодушно пожимает плечами.
— У каждой дороги свой собственный путь. Видел бы ты те несколько царапин на земле на Плодотворном Полумесяце[134]. Первые дороги, которые призвали меня к жизни. В то время приличная пара сандалий была высокой технологией.
Она протягивает «Лаки». Я колеблюсь.
— Всё в порядке, — говорит она, — половина работы быть духом — это знать, когда делиться.
Я беру сигарету. Она достаёт из сумочки золотую зажигалку и прикуривает мне сигарету.
— Ты знаешь, о чём просишь? Ты имеешь хоть какое-нибудь представление о том, что такое ад? — говорит она, бросая зажигалку обратно в сумочку.
— Я провёл одиннадцать лет в Даунтауне, так что, да, очень хорошо себе представляю.
Это привлекает её внимание. Она медленно обводит меня взглядом, или что там у неё за очками.
— Я был жив. Единственное живое существо, когда-либо побывавшее там внизу, и уж точно единственное, когда-либо выбравшееся оттуда.
— А-а. Это ты. Монстр, убивающий монстров.
Её тело расслабляется, будто мы болтаем друг с другом в баре.
— Какое облегчение. На мгновение я испугалась, что ты призрак. Я не люблю иметь дело с мертвецами. Они оставляют жалкие подношения.
— Полагаю, бестелесность делает немного робким.
— Это ещё не всё. Призраки — нытики. Когда им не нравится данный мною ответ, некоторые даже пытаются преследовать меня. Меня! Можешь себе представить, как это раздражает, когда в твоей машине всё время стонет призрак? Я изгоняю их в дорожные сооружения. Эстакады или «листья клевера». Пусть сотню-другую лет понаблюдают, как мимо передвигаются живые, и поглядим, улучшит ли это их манеры.
Интересно, знают ли живущие в подземных переходах бомжи, что мочатся на мёртвых?
Мустанг Салли внимательно смотрит на меня.
— Зачем ты хочешь отправиться обратно? Сбежать один раз было настоящим подвигом. Ты пытаешься прославиться тем, что сделаешь это дважды?
— Я собираюсь отыскать подругу, которой там не место. А затем собираюсь кое-кого убить. А если будет время, может, остановлю войну-другую.
Это вызывает её смех. Хриплый вой во всю глотку.
— Ты не легкомысленный. Но, возможно, сумасшедший.
— Мои друзья не стали бы с этим спорить, так что и я не буду.
— Эта подруга, которую ты собираешься спасти, она твоя возлюбленная?
— Ага.
Салли пристально смотрит на дорогу. Жар отражается от неё, делая автомобили вдалеке размытыми и нереальными.
— Знаешь, о чём меня спрашивает большинство людей, когда я для них останавливаюсь?
Она ждёт. Предполагается, что я задам вопрос.
— О чём?
— Ты можешь подумать, о том, где отыскать сбежавшего мальчика или оставленную девочку. Но нет. Они хотят знать, куда им следует отправиться, чтобы обрести счастье. И как мне на это ответить? Дорога не для того, чтобы сделать тебя счастливым. А для того, чтобы ты мог найти собственный путь. Поскольку они приносят мне сигареты, то ожидают,
