В глухих лесах - Николас Конде

— Поверьте, так будет безопаснее! — сказал он.

Но неужели это его дом? Длинная асфальтированная дорожка, по которой они ехали, привела к лужайке перед домом из серого камня. Передние огни замерли огромным светлым пятном, отвоевав у темноты внушительный портик и бесконечные ряды темных занавешенных окон с деревянными ставнями. Только тогда Кэрол поняла, какое это огромное сооружение; скорее не дом, а целый дворец в тюдоровском стиле.

Она вспомнила, что Пол как-то говорил о своей фирме и о том, что он достаточно обеспечен на много лет вперед и может позволить себе, не заботясь о средствах, заниматься частным дознанием. Она подумала, что любой любящий отец отправился бы на поиски убийцы дочери, даже если бы ему пришлось продать последнее, а человек, имеющий такой дом, без всякого сомнения, неплохо обеспечен. Размышляя, Кэрол пришла к выводу, что никогда бы не приняла Пола за богатого человека. Взять хотя бы то, как он одевался: мода Бог знает какого века. Это выделяло его из общей массы людей и подчеркивало, что он стоит особняком, не сливаясь с толпой. И все в его многочисленной семье приняли этот стиль — никаких намеков на обеспеченность. Но этот стиль вместе с любовью к книгам, которую Пол передал своим детям, указывал на определенную культуру воспитания, возможную лишь при значительных средствах.

Пол осторожно прикрыл дверцу машины, видимо, полагая, что она все еще спит, обошел вокруг, чтобы помочь ей выйти.

Они молча шли по дорожке к дому; в руках Кэрол сжимала кипу листков, взятых в «медитроновской» конторе. Они лежали у нее на коленях, пока она спала.

— Вы здесь живете? — Она не могла не спросить.

— Да. Когда вообще где-нибудь живу, — ответил он, отпирая лакированную входную дверь, на которую падал свет двух светильников, похожих на фонари дорожных карет.

Войдя, он щелкнул выключателем, и огромная люстра заискрилась светом. Кэрол огляделась: убранство вестибюля ничем не уступало величественному фасаду — высокие потолки, массивный готический шкаф, стулья с высокими спинками, на них для удобства — темно-бордовые подушечки, в центре — резной стол с вычурным рисунком. Прекрасно вписывался в общий колорит комнаты букет искусно сделанных сухих цветов в хрустальной вазе на шкафу. Выше, на стене, прямо перед широкой лестницей, ведущей наверх, висел китайский гобелен. Миллер прошел через арку и зажег свет в гостиной. Здесь уже не было, стилизации под старину: мягкие кушетки и стулья у камина, приглушенные тона создавали уют. Но несмотря на удобство, на всех предметах лежала печать безжизненности. Кэрол почувствовала, что вот уже много лет семья не собирается у этого камина. Хотя нельзя было сказать, что комната совсем нежилая. Очевидно, Пол работал здесь. У одного из высоких, во всю стену, французских окон небрежно стоял, явно контрастируя с продуманностью и гармонией всей остальной мебели, большой стол, заваленный кипами досье, фотографий, газетных вырезок; с краю стоял телефон, вокруг — множество ручек и карандашей. По стенам между окон были развешаны карты.

Пол снял пальто и шляпу, бросил их на стул и склонился над одним из картонных ящиков, торчащих из-под стола. Потом он вытащил несколько тетрадей, выпрямился и взял у Кэрол «медитроновские» записи, которые она до сих пор сжимала в руках.

— Что ж, посмотрим, как обстоят дела с журналом регистрации выездов.

Кэрол мельком взглянула на телефон.

— Пол, может, сначала вы позвоните в полицию? Вдруг есть что-нибудь о Марго?

— Да, конечно. Я как-то даже не подумал об этом. — Он набрал номер, минуя справочные службы полиции.

Кэрол вспомнила, что Миллер как-то обмолвился о том, что у него личные контакты с некоторыми полицейскими. Он говорил по телефону всего пару минут.

— Ничего нового о миссис Дженнер. Мэтсона вызвали в полицию, но ничего от него добиться не удалось. Он охотно и полно ответил на все вопросы — ничего подозрительного. Они его отпустили.

— Но Марго была у него.

— Да. Но видели, как она выходила из дома, в котором он живет.

Кэрол хотела что-то сказать, но Миллер опередил ее.

— Конечно, он мог встретить ее на улице, выследить, но доказательств нет никаких. В этом-то вся загвоздка, Кэрол.

Пол снова принялся изучать бумаги.

— Будем надеяться, что удастся найти какие-нибудь улики в этих записях.

Он открыл свои тетради и начал сравнивать свои данные с записями «медитроновских» журналов. Кэрол видела, что он с головой погрузился в работу, и поэтому ничего, не спрашивала, чтобы не отрывать его от дела. Иногда он вставал и подходил к картам, сверяя местонахождение, направление движения, потом быстро возвращался к столу, делая какие-то записи неразборчивым почерком. Почувствовав, что у нее слипаются глаза, Кэрол легла на кушетку. Из-под полуопущенных век она видела фортепиано в противоположном углу комнаты, на стене — несколько написанных маслом картин — все сливалось в туманной дымке, озаренной слабым светом. Кэрол даже представила, как дети собираются здесь, у камина, в дни каникул… кто-то играет на рояле… Но сейчас все было иначе: царило запустение, не было живого человеческого тепла — и вовсе не потому, что Пол приходил сюда только для того, чтобы поработать. На самом деле его бумаги на столе даже привносили какое-то подобие жизни, однако чувствовалась неестественность, чего-то не хватало…

— Все, перерыв! — Пол порывисто встал.

Кэрол подняла голову, ничего не понимающими глазами она посмотрела вокруг. Он стоял у карты, сжимая кипу листов в руке.

— Я сопоставил даты и маршруты Фрэнка с местами и временем исчезновения девушек, и в трех случаях он был гораздо ближе к местам преступлений, чем ваш брат.

Кэрол вскочила с софы и подбежала к нему.

— Так, значит, вы нашли то, что искали?!

— Это только начало. — Он бросил бумагу на стол. — Каждый раз, прежде чем схватить свою жертву, преступник тщательно выбирал место. Фрэнк и Томми хорошо осведомлены о планах друг друга, поэтому убийце не составляло труда устроить все таким образом, что ваш брат оказывался недалеко от места преступления в определенное время. Так Фрэнк запутывал следы и отводил от себя подозрения, используя Томми как прикрытие.

— Но убийства совершались в четырех штатах, должно же быть так, что Томми не было в том штате, где это происходило, а Фрэнк был.

— Этого я пока не нашел, — сказал Пол и уже тверже: — Но я найду! — Он пристально посмотрел ей прямо в глаза, как будто хотел внушить, что он это действительно сделает, и не столько для себя, сколько для нее. Сделает, потому что она этого хочет.

Откуда-то из глубины дома донесся бой часов — три часа утра. Только сейчас Кэрол почувствовала, как она устала, как ее вымотало постоянное напряжение, страх за судьбу Томми, а теперь и Марго.

«Неужели Ларри прав? Неужели Марго на ее совести?»

— У нас был тяжелый день, — наконец сказал Пол. — Я провожу вас сейчас в вашу комнату, а сам еще немножко поработаю.

Она согласно кивнула, думая о том, что, как это ни странно, но ей приятна его забота. Они поднялись на второй этаж. Проходя мимо пустых, темных комнат, Кэрол краешком глаза успевала заметить контуры заправленных кроватей, на которых давно уже никто не спал.

«Господи! Да жили ли здесь когда-нибудь люди?»

Пол открыл дверь одной из комнат в конце коридора и включил свет.

— Я думаю, вам здесь понравится. — Он подождал, пока она оглядится, как будто это была гостиница высокого класса, где клиент может выбрать из десятка номеров тот, который ему приглянется.

Кэрол очень устала, и ей было безразлично, где спать, но, едва переступив порог, она замерла, очарованная уютом и гармонией, которые здесь царили: обои неброских, но приятных оттенков; удачно под цвет подобранные шторы на окнах; мраморная каминная плита, как в английских деревенских домах; старинная двухспальная кровать с пологом и полированными спинками…

— Какое чудо! — воскликнула Кэрол.

Пол улыбнулся.

— В ящичке туалетного столика должны лежать ночные сорочки. — Он полуобернулся и, кивнув на закрытую дверь слева, сказал:

— А это — ванная.

Она поблагодарила. В какой-то момент взгляды их снова встретились. Теперь Кэрол уже знала наверняка: он тоже чувствует, что неожиданно, при странных обстоятельствах, враги, у которых были прямо противоположные цели, вдруг стали… кем?

— Спокойной ночи, Кэрол.

И прежде чем она успела что-нибудь ответить, он легко притворил дверь. Кэрол осталась одна.

Она прошла в ванную, разделась, устало повесила вещи на крючок слева от двери; секунду постояла, скользя оценивающим взглядом по выложенным плитками розоватого мрамора стенам и полу, — ей здесь нравилось! Намылив лицо благоухающим кусочком, она подумала о том, как, должно быть, здесь, в этом доме, хорошо работается. Протянув руку к вешалке, пальцами ощутила приятную свежесть полотенца, ароматно пахнущего недавней стиркой. Обмотавшись полотенцем, она вышла из ванной, в верхнем ящичке туалетного столика нашла несколько ночных сорочек. Чьи они? Наверное, жены. Было бы странно, если бы у нее была только одна сорочка. Кэрол подошла к кровати и тут обратила внимание, что на маленьком столике у окна лежит стопка дорогих журналов, а туалетный столик заставлен флакончиками духов и косметикой.