Бойцы тихого фронта - Иван Винаров

В течение двух дней бунт подавили.

Опорой правительства стали курсанты школы в Уампу, из которых был сформирован ударный отряд почти в две тысячи бойцов. По распоряжению Сунь Ятсена к Кантону стягивались лучшие части правительственной армии Сюй Чунчжи. И самое важное: под знамена революции для ее защиты были призваны рабочие города и крестьяне окрестных сел. А они лучше всех знали цену поражения.

Операцией по разгрому «бумажных тигров» руководил непосредственно Сунь Ятсен, опираясь на помощь советских военных советников.

Решительные действия кантонского правительства застали империалистов врасплох: эти действия были свидетельством государственной и военно-стратегической мудрости, неизмеримо возросших возможностей обороны.

Так началась первая гражданская война в Китае, навязанная контрреволюцией и империализмом. Сунь Ятсен решил, что наступил момент использовать крупную победу над врагом и атмосферу революционного подъема для объединения страны.

Решение о походе на Север совпало с прибытием в Китай В. К. Блюхера. В начале ноября 1924 года прославленный советский командир прибыл в Кантон во главе большой группы советских военных специалистов. Встреча Блюхера с Сунь Ятсеном состоялась на борту советского военного корабля «Боровский», бросившего якорь неподалеку от Кантона. Как позже рассказывал сам Блюхер (в Китае он именовался генералом Галиным), Сунь Ятсен в полувоенном костюме, с широкополой шляпой на голове, опиравшийся на бамбуковую трость, произвел на него сильное впечатление огромной энергией, которую излучало все его существо, но которая — это чувствовалось — была на исходе. Сунь Ятсен (в то время ему было 57 лет) был уже совсем седой, измученный болезнью. Однако вождь революции, мобилизуя все свои запасы сил, крепко держал в руках штурвал корабля революции, словно предчувствуя, что его некому сменить на капитанском мостике…

— Останьтесь у нас и помогите нашему делу своим опытом, — сказал на прощанье Сунь Ятсен Блюхеру, крепко пожимая ему руку. — Я верю в Советскую Россию, верю и лично вам!

Несмотря на то, что у него не было солидной военной опоры, поход на Север в 1925—1926 гг. оказался политической необходимостью. В результате разгрома «бумажных тигров» общее политическое положение в Китае резко изменилось в пользу революционного правительства и момент для нанесения удара оказался благоприятным.

Ситуация требовала, во-первых, громить и подчинить кантонскому правительству части контрреволюционного генерала-милитариста Чжень Цзюнмина, непрестанно угрожавшего с Севера спокойствию и безопасности Гуандуна; во-вторых, обуздать всех менее значительных милитаристов и диктаторов в соседних провинциях Гуйчжоу и Гуанси, официально признававших власть конституционного правительства, но на деле саботировавших в своих военных округах почти все его мероприятия, направленные на стабилизацию и перестройку режима.

В результате нанесения решительного удара по «шантуанам» и их империалистическим подстрекателям существенно изменилось положение на Севере. Реакционному цзянсийскому генералу У Пэйфу, одному из главных заговорщиков, с тыла нанес удар его подчиненный Фын Юйсян, решивший порвать со своим хозяином. Дивизия Фына овладела столицей Пекином. Потерпев поражение, армия У Пэйфу в панике отступила. Пекинский реакционный режим Цао Куна рухнул, словно карточный домик. «Президент» пекинской олигархии попал в тюрьму, а «временным главой государства» стал генерал без армии Дуан Цижуй. Освободитель Пекина Фын Юйсян после свержения диктатора Цао Куна объявил, что поддерживает конституционное правительство, призвал к сотрудничеству с Коммунистической партией Китая и сближению с Советским Союзом и назвал свое войско «народной армией». Фын Юйсян послал дружеское послание Сунь Ятсену и пригласил его в Пекин, чтобы совместно обсудить вопрос о созыве Национального собрания, которое бы осуществило мирное объединение страны…

Странные события на этой странной земле… Кто мог ждать подобного развития событий! Это превосходило всякие ожидания — ведь объединение в то время являлось первой и основной целью национального революционного правительства. Без национального объединения и сплочения страны было невозможно решительно противостоять империалистическим силам. Неужели эта высокая цель, еще вчера встречавшая тысячи препятствий на своем пути, будет достигнута почти без усилий, достигнута благодаря помощи неизвестного до тех пор и вычеркнутого из списков друзей Фын Юйсяна.

Сунь Ятсен, по совету Бородина и Блюхера, немедленно отправился в Пекин морем — хотя вероятность мирного объединения страны была незначительной, ею следовало воспользоваться. Возможно, что там, на месте, вождю революции, всеми уважаемому Сунь Ятсену, удастся придать дополнительный импульс развитию событий и превратить военную победу в политическую?

Планировавшийся до этого поход на Север отпал сам по себе. В «поход» на Север отправился вождь революции.

Но советские военные специалисты не строили никаких иллюзий: положение в Пекине, явившееся результатом военной победы, едва ли зависело целиком от Фын Юйсяна. Старые политиканы, находившие выход и из более запутанных положений, вряд ли сложили руки. Надо было ждать также контрдействий и со стороны империалистических сил, прежде всего Японии: перспектива мирного объединения Китая под руководством Сунь Ятсена для них означала полный политический крах. А приходилось иметь в виду и еще один факт: Сунь Ятсен изнемогал от приступов болезни…

К сожалению, прогнозы советских специалистов оказались точными. Еще до того как Сунь Ятсен доехал до Пекина, положение там резко изменилось. Дуан Цижуй, для виду давший согласие на мирные переговоры Фын Юйсяна с Сунь Ятсеном, неожиданно заключил союз с маньчжурским диктатором Чжан Цзолином — орудием японцев — и объявил «отсрочку» переговоров о созыве Национального собрания. Эта неожиданная подлая измена потрясла весь Китай. Фын Юйсян под угрозой удара мощной армии Чжан Цзолина был вынужден покинуть Пекин, куда тотчас же вторглись соединения Чжана. Реставрация оказалась полной: Япония через Чжан Цзолина наложила лапу на Пекин и автоматически обрекла на провал любые усилия, направленные на мирное объединение страны.

Несмотря на это, Сунь Ятсен поехал в Пекин. Он сознавал, что конец его близок, и не хотел отступать. Пусть ему удастся произнести всего лишь несколько слов в защиту революции, он их скажет, каких бы мук это ему не стоило…

Но болезнь оказалась сильнее его воли. Он приехал в Пекин, чтобы окончательно слечь. Страшнее смерти была для него рухнувшая надежда на мирное объединение страны. Сколько крови придется пролить его народу прежде чем он увидит осуществление великого идеала!.. В Пекине, окруженный верными своими друзьями, согреваемый близостью М. М. Бородина, специально приехавшего из Кантона, и Л. М. Карахана, советского политического представителя в Пекине, 12 марта 1925 года Сунь Ятсен скончался.