Победы, которых могло не быть - Эрик Дуршмид
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На правом фланге наступала 2-я английская бригада под командованием Хилдъярда. Полковник Лонг, командующий его полевой артиллерией, раздраженный черепашьей медлительностью, с какой волы тащили шесть тяжелых морских орудий, неожиданно поскакал галопом к реке во главе 14-й и 66-й батарей. По его приказу двенадцать легких пушек были развернуты на берегу, успели сделать несколько залпов, после чего шквал винтовочного огня буквально смел всю орудийную прислугу, тем более что пушки не имели защитных щитов.
— Ну кой черт этому типу так не терпелось,— выругался Буллер,— он же оставит меня без пушек.
Двенадцать пушек без канониров, большая часть которых погибла, и без боеприпасов молча застыли вдоль берега.
У Буллера все еще оставались нетронутые резервы, около 8000 штыков, однако вместо того, чтобы использовать их для оказания общей поддержки попавшей в тяжелое положение армии, он настолько взволновался судьбой пушек Лонга, что даже оставил свой командный пост, чтобы лично руководить возвращением утраченных сокровищ. Группа, отряженная для этой цели, проявила чудеса героизма, вознагражденные впоследствии семью Крестами Виктории (один из орденов достался посмертно Фредди Робертсу, чьему отцу предстояло вскоре сменить генерала Буллера). Ценой неимоверных усилий и жертв удалось оттащить назад две пушки, остальные же остались на берегу. Буллер достаточно спокойно пережил разгром целой бригады, утрату многих сотен людей, однако утрата десяти пушек настолько потрясла генерала, что в 11:00 он приказал своим войскам отойти.
Вечером, когда англичане хоронили погибших, буры переправились через реку и подобрали трофеи. Подобно кавалеристам Нея при Ватерлоо, солдаты Лонга оставили пушки неповрежденными, таким образом республиканская артиллерия неожиданно удвоила свой орудийный парк.
Британия потеряла под Коленсо 71 офицера и 1055 солдат, половина из них относилась к ирландской бригаде, бурские же потери составили всего 40 человек. Однако худшее было впереди.
24 января 1900 года, Шпиен Коп, в переводе — «Наблюдательный холм». День и место, покрывшие позором имя генерал-лейтенанта сэра Чарльза Уоррена.
Холм заслужил свое название тем, что с него великолепно просматривалась окружающая местность. Именно отсюда в 1830 году бурские переселенцы со страхом и надеждой взирали на свою Землю Обетованную. Шпиен Коп являлся также стратегически важной высотой, контролировавшей две грунтовые дороги на Ледисмит. Его требовалось занять, каковая задача и была поручена генералу Уоррену. Удивительнее всего, что ни Уоррен, ни пославший его Буллер не имели ни малейшего представления, что же делать с этим очень стратегическим холмом после того, как он будет захвачен.
«У герцога Йоркского был отряд,
Десять тысяч солдат.
Герцог велел им подняться на холм
А затем спуститься назад.»
После прискорбных событий при Коленсо британская армия разбила на берегу Тугелы бивуак, сильно напоминавший огромный кемпинг, палаточный городок у воды на травке. Это вполне устраивало солдат, они стряпали, стирали одежонку и купались, оставляя обсуждение стратегических тонкостей генералам. 18 января 1900 года генерал Уоррен получил приказ форсировать реку у брода Тричардт и занять Шпиен Коп; несколько последующих дней он посвятил осмотру, отбору и подготовке своего личного багажа, дабы не испытывать никаких неудобств при пересечении Тугелы и после этого. По тем временам британский генерал просто не мог отправляться в поход без запасов марочного портвейна, ящиков шампанского и прочих, жизненно необходимых в полевой жизни вещей. Кроме того, стареющий Уоррен очень любил купаться, так что, за недостатком у генерала времени, вся подготовка армии к походу легла на плечи его подчиненных. Непосредственное руководство атакой на Шпиен Коп он поручил генерал-майору Дж. Талбо-Коуку. Когда некстати выяснилось, что Талбо-Коук недавно сломал себе ногу и вряд ли сумеет карабкаться по горным кручам, Уоррен передал эту задачу генерал-майору Э. Р. П. Вудгейту. Одноногий на тот момент Талбо-Коук имел вполне приличную голову, но у здорового Вудгейта головы не было вовсе.
Им противостоял круглолицый здоровяк с длинными висячими усами, тридцатисемилетний «герой Наталя» генерал Луис Бота, человек, в высшей степени смелый и решительный, пользовавшийся всеобщей любовью своих соратников — тощих, мосластых, с глубоко проваленными щеками крестьян в крестьянской же одежде. Их скрюченные, мозолистые, покрытые сетью голубых прожилок руки уверенно управлялись с длинноствольными маузеровскими винтовками, они защищали голову от солнца широкополыми шляпами и не брились по несколько недель кряду. Рустенбергский отряд под началом Шалька Бюргера удерживал сектор Твин Пикс, рядом с ним, на Шпиен Копе, стояли каролинские волонтеры Хендрика Принслоо и преторианский (от города Претория) отряд Даниэля Оппермана. Все бурские командиры были опытными охотниками, закаленными борцами с мятежными дикими племенами. В их распоряжении имелись пять трехдюймовых пушек, три крупповских и две Крезо — весьма серьезная огневая мощь по тому времени, особенно если учесть, что пушки размещал такой опытный специалист, как немецкий майор Альбрехт. При поддержке отрядов из Крюгерсдорпа, Боксбурга, Гейдельберга и Утрехта эти «провинциальные охломоны» преподали профессиональным колониальным офицерам Британской империи весьма суровый урок.
* * *
В 9 часов вечера 23 января 1910 года генерал-майор Вудгейт и 1800 солдат и офицеров Ланкаширской бригады, состоявшей из ланкаширских фузильеров и собственных Его Величества королевских ланкастерцев, начали долгий подъем. Под прикрытием темноты проводники-итландеры ускользнули, дальше путь выбирал полковник Алек Торникрофт из Конной пехоты, единственный старший офицер, внимательно изучивший в бинокль рельеф гряды. Он и его отряд упорно карабкались по крутому склону.
Перед началом восхождения солдатам раздали мешки с песком, в соответствии со старой байкой: сперва плохая новость — там, наверху, не за чем спрятаться; а теперь хорошая новость — зато здесь, внизу, песка хоть засыпься, а заодно есть и мешки, так что насыпайте их песком и тащите в гору. Положившись на эту предосторожность Вудгейт приказал выдать почти двухтысячному отряду всего два десятка шанцевых инструментов. Подъем был крутой, ночь — темная, мешки — тяжелые, солдаты спотыкались, падали, теряли дыхание. Вскоре ведущая вверх тропа была усеяна брошенными мешками с песком. Во флягах солдат плескалась грязная речная вода, многие из них страдали от желудочных колик и разбредались по кустам.
— Давай, ребята, давай, не отставайте, этот холм кишит Джонни Бурами,— шептали офицеры.
— Есть сэ-э...
— Вы что, хотите пропустить все удовольствие? — бормотали сержанты, которым было настрого запрещено рявкать в обычном сержантском тоне.
— Не нравится мне тут, сардж, ловушка это.
— Заткнись и шевели ходулями.
Вскоре голова колонны оторвалась от остального отряда. Солдаты давно научились держаться подальше от молодых, не растерявших еще энтузиазма офицеров, в любой момент
