Скандальное обольщение - Шарлотта Физерстоун

Бедный старина Биллингс, связавшийся с таким хозяином, как он! Старику приходится совмещать обязанности дворецкого и камердинера, а его лорд застыл перед зеркалом и предается воспоминаниям об исключительно эротичных ночных сновидениях.

— Благодарю тебя, Биллингс, но, пожалуй, я предпочту серый с серебристым отливом.

— Очень хорошо, милорд.

Взяв галстук, Блэк повязал простым узлом полоску белоснежной ткани. Его не очень заинтересовали модные в этом сезоне галстуки-бабочки, граф предпочитал традиционный шейный галстук-платок, обладавший тонким флером старомодной элегантности и, кроме того, придававший ему таинственную исключительность.

— Полагаю, вы собираетесь на собрание в ложу после ужина, милорд, и вам понадобятся ваши масонские запонки?

— Ты прав.

Существовало очень мало людей, на которых Блэк мог положиться. Конечно, Сассекс, также маркиз Элинвик — третий член Братства Хранителей. Однако единственным человеком в мире, завоевавшим полное его доверие, был Биллингс. Блэк помнил старика с самого своего рождения. Из поколения в поколение все мужчины в семье Биллингса служили Блэкам, почти с того времени, когда их прародитель-тамплиер вернулся из Иерусалима с ожерельем со священной ониксовой подвеской в форме медальона.

Биллингс свято соблюдал фамильную традицию и всегда хранил тайны Блэка — все тайны. Ему были известны даже те предосудительные обвинения, которые прошлой ночью мисс Фокс бросила графу в лицо. К несчастью, не беспочвенные.

— Ваш жилет, милорд.

Блэк взял шелковый жилет и продел руки в рукава, наблюдая в зеркало, как Биллингс снимает с вешалки черный бархатный фрак.

Надев его, граф принялся внимательно себя осматривать. В этих цветах он выглядел немного мрачновато, однако именно они ему больше всего нравились. Блэк предпочитал не выделяться. Черный и серый его вполне устраивали.

— Следует ли мне немного их подрезать? — вежливо поинтересовался Биллингс, указывая на концы волос. — Они достают вам до плеч.

— Нет, мне и так нравится.

Блэк неожиданно для себя подумал о том, что ему любопытно, понравится ли эта прическа Изабелле. Находит ли она его привлекательным? Некоторые дамы были в этом уверены, другие считали пугающим его пристрастие к черному. В его сне Изабелла не боялась его. Во сне он любил ее, доставлял наслаждение, и она без страха его принимала. Блэк проснулся, ощущая пульсирующую тяжесть в паху, и, не в силах забыть абсолютно живой и достоверный сон, был вынужден позаботиться о своих нуждах.

Все складывается довольно удачно, подумал граф, вновь взглянув на свое отражение в высоком зеркале. Очень скоро ему не придется грезить об Изабелле, лежа одиноко в кровати, ибо она сама будет здесь — под ним, на нем, и он сможет воплотить в жизнь самую грешную, самую нечестивую фантазию, которая ему когда-либо приходила в голову.

Блэк даже не сомневался, что Изабелла окажется именно той женщиной, которой он сможет доверить свои секреты. Она исключительно верная, и глубоко внутри Блэк понимал, что Белла никогда его не предаст. Это не в ее духе.

Из-за подобных опасений в его жизни появлялось совсем немного женщин. И хотя граф был мужчиной с весьма высокими сексуальными аппетитами, он удовлетворял свои потребности, не заводя содержанок и любовниц, предпочитая пользоваться услугами продажных женщин. Нет, он никогда не посещал низкопробные бордели Ист-Энда. В Мейфэре достаточно эксклюзивных мужских клубов, в которых могли исполнить любое желание состоятельного джентльмена. Тамошние дамочки казались прелестными, умели поддерживать беседу и никогда не задавали вопросов. Сделки всегда заключались к взаимному удовольствию, подобное положение дел вполне устраивало графа, пока в его жизни неожиданно не появилась Изабелла. С тех пор секс с куртизанками его разочаровал. Несмотря на получаемое физическое удовлетворение, Блэк все острее ощущал нехватку эмоций.

Он больше не хотел анонимного секса. Ему необходима привязанность. Интимность, основанная на любви.

Блэк жаждал получать удовольствие не за деньги или по обязанности, а потому, что кто-то желал именно его. Он, как никогда раньше, хотел отдавать женщине себя. Хотел заниматься любовью.

Блэк раньше и представить себе не мог, что с ним произойдет нечто подобное. Даже с Абигайль, с которой был помолвлен с шестнадцатилетнего возраста. В то время он полностью отдавал себе отчет в том, что никогда не полюбит ее. Знал, то, чему суждено случиться между ними в супружеской спальне, рождено необходимостью.

Но Изабелла… ее он мог бы полюбить. Вполне вероятно, уже любил. И хотел. Господь милосердный, как же он ее хотел! Блэк не имел отношений с женщиной уже несколько месяцев, и тело его изнывало от неутоленного желания, стремления оказаться во влажной глубине женского лона — тугой, девственной плоти Изабеллы.

— Если с этим покончено, милорд, я спущусь вниз и проверю ужин.

— Повар должен уже завершить готовку, — пробормотал Блэк, стараясь не думать о сексе, об острой нужде показать Изабелле мир чувственных удовольствий. Прошлой ночью в гостиной ее дяди он просил ее прийти к нему.

«Согласится ли она?» — задавался вопросом Блэк.

— Тогда займусь столовой. Поли, новая горничная, все еще нуждается в опеке. Я уверен, ваше сиятельство желали бы этим вечером произвести самое наилучшее впечатление на гостей.

— Как же хорошо ты меня знаешь, Биллингс.

С вежливым поклоном дворецкий направился к выходу из комнаты.

— Я подумал, милорд, возможно, вас заинтересует одна статья в «Ивнинг стандард». Я оставил газету на бюро.

— Благодарю тебя, Биллингс.

Дверь за дворецким затворилась. Блэк подошел к окну и раздвинул тяжелые портьеры, задумчиво вглядываясь в даль. Ему не надо было читать газету. Он уже заранее знал, что найдет в заголовке. Смерть некой мисс Алисы Фокс.

Блэк отчетливо видел расположенный прямо через улицу городской особняк Стоунбруков. В комнате Изабеллы горел свет, и граф уставился в освещенное окно, надеясь увидеть ее силуэт. Он представлял себе, как она стоит перед зеркалом, а горничная заканчивает ее туалет.

Блэк улыбнулся, закрыл глаза и мысленно перенесся в девичью спальню. В своих фантазиях он обнял ее за талию, медленно скользя ладонями по тонкому стану, лаская ее, поглаживая высокую грудь и целуя шею. Он представлял, как рассматривает ее в зеркале, а потом заключает в объятия и прикладывается губами к ее нежным устам.

Его пальцы постукивали по стеклу, и граф продолжал безмолвно стоять, пока свет в ее спальне не погас. Блэк отошел от окна, готовясь встретить Изабеллу в своем доме.