Джек Ричер, или Я уйду завтра - Ли Чайлд

– Пока они не придут в себя?

– До закрытия «Хоум депоу».

– Ладно, я хочу выйти отсюда, – сказал Джейк.

Я посмотрел на Терезу Ли.

– Даже не знаю. Я ничего плохого не сделала, – проговорила она.

– Хочешь остаться и доказать свою правоту? Задача будет не из простых. Отсутствие вины – вещь неуловимая.

Она снова ничего не ответила.

– Я рассказал Сэнсому, что мы изучали, как устроена Советская армия. Ты знаешь, чего они боятся больше всего? Только не нас. Больше всего на свете они боятся своих. Худшее, что может с ними случиться, – снова и снова доказывать собственную невиновность.

Ли кивнула.

– Я хочу выйти отсюда.

– Хорошо, – сказал я. После чего проверил все, что следовало проверить, прикинул на глаз размеры и вес. – Сидите тихо. Я вернусь меньше чем через час.

Первую остановку я сделал в соседнем помещении. Трое федеральных агентов еще не пришли в себя. Командир проснется через восемь часов или проспит дольше – ведь масса его тела составляла менее двух третей от моей. На один ужасный миг мне показалось, что я его убил. Доза, предназначенная для человека моих размеров, могла стать опасной для менее крупной жертвы. Однако его дыхание оставалось спокойным и ровным. К тому же он начал первым, значит, ответственность за риск лежит на нем.

Другие двое придут в себя значительно раньше. Возможно, довольно скоро. Сотрясения мозга непредсказуемы. Поэтому я сходил в комнату, где стояли компьютеры, собрал все провода подлиннее и связал обоих парней, как цыплят. Запястья, локти, щиколотки, шеи – плотно, чтобы провода перекрещивались. Многожильные медные сердцевины и прочная пластиковая оболочка давали определенные гарантии. Сняв носки, я сделал из них кляп для парня, получившего ранение на голове. Ему это будет неприятно, но я не сомневался, что его контракт предусматривал денежную компенсацию за риск на работе; что ж, пусть он за нее потрудится. Оставшемуся агенту я не стал вставлять кляп – у него был разбит нос, и кляп привел бы к тому, что он умер бы от удушья. Оставалось надеяться, что со временем он в полной мере оценит мою доброту.

Проверив свою работу, я засунул в карманы собственные вещи, лежавшие на столе, и вышел из комнаты.

Глава 46

Лестница привела меня на первый этаж, где когда-то находилась парковка для пожарных машин. Теперь на полу валялись горки крысиного помета и самый разный мусор, который всегда набирается в заброшенных зданиях. Большие ворота для машин были заперты на ржавые железные брусья и висячий замок. Слева находилась дверь для персонала. Добраться до нее оказалось не так-то просто. Ведущую к ней тропинку расчистили не полностью. Мусор отбрасывали в стороны ногами, но его осталось достаточно, чтобы идти босиком было тяжело. Мне приходилось отпихивать его стопой и вставать на освободившееся место. И так шаг за шагом. Получилось довольно медленно, однако я добрался до двери.

На двери был новый замок, но он предназначался для того, чтобы не впускать посторонних в здание. Внутри имелся простой засов. Снаружи я обнаружил очередной замок с цифровой комбинацией. Отыскав на полу тяжелую латунную муфту от шланга, я использовал ее для того, чтобы дверь не захлопнулась, поскольку рассчитывал сюда вернуться. Затем я сделал несколько шагов и оказался на тротуаре Западной Третьей улицы.

Я сразу направился в сторону Шестой авеню. Никто не обращал внимания на мои ноги. Вечер выдался теплым, и вокруг было полно куда более привлекательной открытой кожи. Пару раз я и сам отдал ей должное. Вскоре мне удалось остановить такси, и оно отвезло меня на двадцать кварталов на север и полквартала на восток до «Хоум депоу» на Двадцать третьей улице. Я запомнил адрес, который назвал Доэрти. Именно здесь убийцы приобрели молотки перед нападением возле магистрали ФДР. Магазин уже закрывался, но меня согласились впустить. В отделе для строителей я нашел пятифутовый ломик из холоднокатаной стали, толстой и прочной. По дороге к кассе я оказался в отделе для садоводов и решил убить двух зайцев одним ударом, прихватив пару резиновых сапог на деревянной подошве, жутко уродливых, но все лучше, чем ничего. Я расплатился по своей кредитной карточке, и она наверняка оставила компьютерный след, но у меня не было никаких причин скрывать, что я заходил сюда за инструментами. Все равно эта покупка не останется тайной.

Такси кружили по улице, точно стервятники, отыскивая людей, которые тащили самые разные тяжелые предметы. Довольно глупо с точки зрения экономии. Выиграть пять долларов на покупке в крупном магазине – и потратить восемь на доставку домой. Но в тот момент это меня вполне устраивало. Через минуту я уже катил на юг. Я вышел на Третьей улице, но чуть в стороне от пожарной станции.

В десяти футах впереди я увидел одного из фельдшеров, который сворачивал в переулок. Он выглядел чистым и отдохнувшим. На нем были твиловые брюки, белая футболка и баскетбольные кроссовки. Смена персонала, решил я. Агенты работают днем, фельдшер дежурит ночью. Чтобы с заключенными ничего не приключилось до утра. Не столько гуманно, сколько эффективно. Вероятно, получение информации для них важнее прав человека или его здоровья.

Я переложил ломик в левую руку и поспешил вперед в своих резиновых сапогах. Мне удалось подойти к двери для персонала прежде, чем он вошел. Я не хотел, чтобы он вытащил муфту и замок захлопнулся. Мне были ни к чему лишние проблемы. Фельдшер услышал мои шаги, повернулся в дверном проеме и поднял руки, чтобы защититься. Я втолкнул его внутрь, он поскользнулся на мусоре и упал на одно колено. Я схватил его за шею и, держа на расстоянии вытянутой руки, отбросил муфту ногой и позволил двери захлопнуться. Повернувшись к парню, я собрался сообщить ему, какие у него есть варианты, но сразу увидел, что он все понимает правильно. «Веди себя хорошо, или тебе не поздоровится». Он решил вести себя прилично. Опустившись на корточки, он поднял вверх руки, показывая, что сдается. Я взвесил ломик в левой руке и жестом предложил фельдшеру подняться и идти к лестнице.

Всю дорогу до подвала он вел себя кротко, до тех пор пока мы не добрались до офиса. Когда мы вошли во вторую комнату и он увидел троих агентов на полу, ему стало ясно, что его ждет. Парень напрягся: адреналин вскипел у него в крови, он пытался решить, что ему делать – драться или бежать. Потом он оценивающе посмотрел на меня – рядом с ним стоял здоровенный, полный решимости мужик в нелепых сапогах и с ломиком в руке.

Он успокоился.

– Ты знаешь комбинацию, открывающую клетки? – спросил я.

– Нет, – ответил он.

– Как ты делал обезболивающие уколы?

– Сквозь решетку.

– Что ты станешь делать, если у кого-то начнутся судороги, если ты не можешь попасть внутрь?

– Я должен позвонить.

– Где твои инструменты?

– В моем шкафчике.

– Покажи мне, где он, и открой его.

Мы вернулись в соседнее помещение, он подошел к одному из шкафчиков и набрал код. Дверца распахнулась.

– Ты можешь открыть другие? – спросил я.

– Нет, только этот, – сказал он.

Полки в его шкафчике были забиты самым разным медицинским барахлом – шприцы в упаковках, стетоскоп, маленькие флакончики с бесцветными жидкостями, ватные тампоны, таблетки, бинты, марля и пластырь. И плоская коробочка с крошечными капсулами азота.

А еще упаковка дротиков.

Что ж, вполне разумно с бюрократической точки зрения. Я представил себе конференцию, на которой они составляли список инструкций. Пентагон. Командуют штабные офицеры. Присутствуют младшие чины. Повестка дня. Представители Министерства обороны настаивают, чтобы дротики находились на хранении у квалифицированного медицинского работника. Потому что обезболивающие вещества – это наркотик. И так далее, и тому подобное. Кто-то из действующих агентов говорит, что сжатый азот не имеет отношения к медицине. Другой возражает, что нет никакого смысла держать отдельно движущее вещество и заряд. И так круг за кругом. В конце концов агенты не выдерживают и сдаются. «Ладно, как скажете, давайте двигаться дальше».

– Чем начинены дротики? – спросил я.

– Местное обезболивающее и большая доза барбитуратов.

– Насколько большая?

– Достаточно большая.

– Для гориллы?

Фельдшер покачал головой.

– Доза уменьшена. Рассчитано на нормального человека.

– Кто делал расчеты?

– Производитель.

– А они знали, для чего?

– Конечно.

– И имеются соответствующие документы?

– Да.

– Тесты производились?

– В Гуантанамо.

– У нас замечательная страна, правда?

Он промолчал.

– Каковы побочные эффекты?

– Никаких.

– Ты уверен? Ты ведь понимаешь, почему я спрашиваю?

Парень кивнул. Он знал, почему я спрашиваю. У меня закончились провода от компьютеров, поэтому требовалось приглядывать за ним, пока я найду пистолет и буду его заряжать. Мне предстояло решить головоломку – я ведь не был знаком с этой технологией. Так что оставалось рассчитывать на здравый смысл и логику. Очевидно, боек приводил в действие сжатый газ, который воздействовал на дротик. Обычно пистолеты являются достаточно простыми механизмами. У них имеется передняя часть и задняя. И все происходит в разумной последовательности. Мне удалось зарядить пистолет за сорок секунд.