1941. Забытые победы Красной Армии (сборник) - Роман Ларинцев

А тогда, осенью 1941-го, на Брянском фронте к северу от Орла из окружения выйдет всего 10 % личного состава 50-й армии (командарм М. П. Петров и член Военного совета Н. А. Шляпин погибнут), а в район Курска – до 20 % бойцов 3-й и 13-й армий [184] …

Слова о катастрофе не были преувеличением. Дабы удержать рвущихся к Москве немцев, в пламя войны будет брошено все, что находилось под рукой и оказывалось в поле зрения полководцев и командиров: дивизии слабо вооруженных московских ополченцев, сводные отряды тыловиков, дорожников, милиции и не успевших перевести дух после выхода к своим окруженцев. В жертву молоху будет вынужденно принесено будущее армии – батальоны и полки курсантов, а на бомбежку танковых колонн и уничтожение стратегического моста под Юхновом 6 октября 1941 года отправлена 82-я дальнебомбардировочная дивизия, незадолго до этого бомбившая Берлин и Кенигсберг. Для стабилизации и полного восстановления положения лучшему, как принято ныне говорить, «кризис-менеджеру» Великой Отечественной Г. К. Жукову и подчиненным ему войскам понадобятся едва ли не два месяца нечеловеческих усилий и отчаянной борьбы на грани и за гранью всего мыслимого и возможного.

Ставке, Генштабу и лично товарищу Сталину с первой декады октября будет уже не до Украины. Стратегическая целесообразность и смысл принимаемых решений все настойчивее будут подчиняться интересам эпицентра боевых действий осени 1941 года, резко переместившегося к Москве. На украинских событиях это сказалось с первых дней операции «Тайфун» и стало заметно здесь едва ли не раньше, чем в столице.

Перед глазами Тимошенко со всей очевидностью вновь замаячил призрак киевской катастрофы: немцы в очередной раз обходили Юго-Западный фронт с обоих флангов. О том, что такое Барвенковский выступ, маршал узнает в 1942 году, о Курской дуге – весной, а еще более – летом 1943-го. Но о недавней Днепровской (Киевской) дуге и едва завершившейся внутри нее трагедии Тимошенко в октябре 1941-го был осведомлен прекрасно. Теперь она могла повториться: если ударные группировки немцев повернут навстречу друг другу и сомкнутся, Юго-Западный фронт ожидает повторный разгром, а самого Тимошенко – судьба павшего под Киевом М. П. Кирпоноса или бесславный конец расстрелянного после поражения в Белоруссии Д. Г. Павлова…

Вырисовывавшаяся на штабных картах Харьковская дуга была, в отличие от Киевской, еще более широкой и не столь четко очерченной. Оказавшись на второстепенном стратегическом направлении, войска 6-й и 17-й немецких армий не собирались отсиживаться в окопах. Понимая, что русским на Украине теперь не видать резервов, как собственных ушей, немцы настойчиво, веером точечных «уколов» и «нажимов» прощупывали прочность советской обороны по всему периметру Харьковской дуги. Линия фронта от этого вибрировала, но в целом держалась. Зато на флангах ситуация становилась с каждым днем все более настораживающей, а затем и угрожающей. Не видеть и не замечать этого мог только слепой, а незрячими Тимошенко, Сталин и начальник Генштаба Шапошников не были.

Будь в тылу обтекаемого немцами Юго-Западного фронта и на подходах к нему достаточное количество резервов, широкое основание Харьковской дуги могло статьспасением для фронта: свежие войска встали бы заслоном на пути танковых клиньев гитлеровцев и истощили бы их наступательный порыв. Но войск этих не было и в ближайшие недели не предвиделось. Единственным выходом в сложившейся ситуации был своевременный и организованный отход войск Юго-Западно-го фронта на восток – то, что не удалось осуществить в сентябре 1941 года под Киевом. Отход был начат планово, но затем превратился в вынужденный.

6 октября 1941 года Тимошенко издал директиву № 0120 об отводе в течение 8-10 октября с наиболее угрожаемого участка правофланговых армий фронта (40-й и 21-й) на рубеж Суджа, Сумы, Ахтырка, Котельва. В процессе отхода противник сумел на стыке отходящей 21-й и остававшейся на своих позициях 38-й армии вклиниться в глубь обороны на Богодуховском направлении, вынудив к отходу правофланговую 76-ю горнострелковую дивизию 38-й армии.

На следующий день главные силы немецкой 17-й армии атаковали позиции 6-й армии Малиновского под Красноградом, вынудив ее 8 октября начать отход по всему фронту. К 16 октября войска армии отошли на 40–60 км – к рокадной железной дороге Харьков – Лозовая на рубеж Мелеховка, Ефремовка, Краснопавловка, Михайловка, Надеждино. В руки немцев перешла вся юго-западная часть Харьковской области, а «занимаемый войсками фронта к 16 октября рубеж не представлял тактических удобств по своим топографическим свойствам. Неукомплектованность наших дивизий людьми и вооружением, а также усталость личного состава не обеспечивали устойчивого поведения войск» [185] . И это было только начало…

В директивах не значился…

15 октября 1941 года Ставка ВГК, учитывая положение на большей части рассыпающегося советско-германского фронта (в полосе Западного, Брянского, Юго-Западного и Южного фронтов), приняла вынужденное, но важное и своевременное решение. Применительно к Украине оно было изложено в директиве № 00301, направленной одновременно главкому Юго-Западного направления (он же командующий Юго-Запад-ным фронтом) Тимошенко и командующему Южным фронтом Черевиченко:

«В целях планомерного отхода на восток для сохранения армии Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:

1. Юго-Западному фронту с 17 октября начать отход частью сил на линию КАСТОР НОЕ, СТАР. ОСКОЛ, НОВ. ОСКОЛ, ВАЛУЙКИ, КУПЯНСК, ЛИМАН, закончив его к 30 октября с. г.

2. Юго-Западному фронту с выходом на линию КАСТОРНОЕ, КУПЯНСК, ЛИМАН вывести в резерв не менее шести стрелковых дивизий и двух кавалерийских корпусов.

3. Южному фронту, в соответствии с отходом Юго-Западного фронта, отводить свою правофланговую армию на фронт ЛИМАН, ГОРЛОВКА, оставляя свои левофланговые армии (18-ю и 9-ю армии) на занимаемом ныне фронте. К 30 октября Южному фронту закрепиться на фронте ЛИМАН, АРТЕМОВСК, ГОРЛОВКА, МАТВЕЕВ КУРГАН, р. МИУС до устья и далее по ЛИМАНУ– по его восточному берегу.

4. Южному фронту с выходом на линию ЛИМАН, ГОРЛОВКА, МАТВЕЕВ КУРГАН, ЛАКЕДЕМОНОВКА вывести во фронтовой резерв не менее трех стрелковых дивизий». [186]

С подачи Маршала Советского Союза И.Х. Баграмяна практически все писавшие и пишущие о событиях осени 1941 года считают своим долгом воспроизвести внесенный им в анналы современной мемуаристики, а затем и истории пассаж:

«Начальник штаба вызвал меня и приказал: немедленно садитесь за подготовку проекта директивы на общий отход армий.

Он протянул документ. Бегло пробежав его глазами, я остолбенел… Это означало, что войска нашего фронта не только должны отступить от 80 до 200 километров, но и оставить Харьков, Белгород, Донецкий промышленный район.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});