Атолл Морская звезда - Александр Насибов

- Полтораста атмосфер.

- Минуту! - Ловетти закрыл глаза, что-то подсчитал в уме. - По моим данным, такой аппарат позволял на глубине шестьдесят метров работать не более девяти-десяти минут.

- Совершенно точно. Десять минут - это максимальная возможность. А потом пловец должен был вернуться в лабораторию и перезарядить опустевшие баллоны.

- Вон как вы все организовали! Верно, в таких условиях побег равносилен гибели.

- Тем не менее он бежал! Решил вынырнуть - пусть даже мертвым!

- Почему? Нес с собой информацию?

- Я был предусмотрителен. В лаборатории у него имелась бумага особого свойства - при соприкосновении с влагой немедленно растворялась. Ни клочка другого материала, пригодного для письма. И знаете, что он сделал? Написал сообщение на самом себе. Позже выяснилось: ученый ложился ничком, диктовал запись, а помощник по буквам накалывал слова на спине Бартье... Что ни говорите, это был подвиг. Человек мог стать нашим союзником и жить как король. Не пошел на это, обрек себя на гибель.

Наступило молчание. Ловетти прервал его, сказав, что все же хочет уже сегодня осмотреть остров.

Лашке взглянул на часы и покачал головой. Было десять вечера.

- Ничего не значит, - сказал Ловетти. - Я вовсе не устал. Кстати, взгляну, как устроили моих девиц.

Зазвонил телефон. Лашке взял трубку, с минуту слушал. Помрачнев, положил ее.

- Геликоптер, - сказал он, посмотрев на Аннели Райс. - Его сбили в сельве.

- Боже мой! - прошептала женщина. - Кто это сделал?

- Лесные бродяги. Машина сгорела. Но ранен был и сам стрелявший. Его принесли в город, оказали помощь. Теперь группа на пути назад, в сельву. С ней отправилась женщина-врач, обработавшая рану старику. У нее есть "лендровер". На нем и повезли раненого. - Лашке обернулся к итальянцу: Извините, наш диалог может показаться загадкой. Скоро все объясню. Пока что скажу: мы давно охотимся за этими бродягами.

- Те самые, что живут у Синего озера? - спросил Ловетти.

- Вам и это известно? - пробормотал Лашке.

Ловетти пожал плечами:

- Я регулярно читаю ваши сообщения организации. Ведь вы давно возитесь с этими бродягами?

- Порядочно. Тот район леса - одно из наших главных охотничьих угодий. Оттуда черпался экспериментальный материал. Все шло хорошо, пока не появился старик со своей группой. Они собирают сырье для изготовления жевательной резинки, ищут алмазы. Старик - евангелический миссионер...

- Из тех, что наживаются на продаже хинина индейцам: грамм хины грамм золота?

- Церковников индейцы опасаются. Этого старика боготворят. Хинин он раздает бесплатно. А главное - научил индейцев бояться наших экспедиций. В итоге мы потеряли этот район. Пытались рассчитаться со стариком и его группой. И вот - лишились геликоптера...

- У нас есть еще время до конца связи, - сказала Аннели Райс. - Там, в городе, один из наших людей ждет у приемника. Хочу поговорить. - Она шагнула к двери.

- Я бы не тревожил старика и его группу, - вдруг сказал Ловетти. Пусть считают, что взяли верх над нами...

Райс задержалась у порога, посмотрела на итальянца.

- Эти люди могут пригодиться, - продолжал тот. - Дадим возможность старику залечить раны, остальным успокоиться, почувствовать себя в безопасности.

Райс вышла из комнаты. Когда-то Хуго Ловетти был рядовым исполнителем в ее группе, но времена меняются. Теперь, как она знала, Хуго Ловетти один из тех, кто стоит у руля организации...

Оставшись вдвоем с Лотаром Лашке, гость сказал, что хотел бы получить информацию об исследованиях, которыми занимался Эжен Бартье. Кто их продолжает?

- Задаю этот вопрос, надеясь получить положительный ответ, - Ловетти хитро сощурил глаз. - Иначе зачем бы вы показывали сегодня два таких фильма! Или я не прав?

- И да и нет. Говорю так, потому что у меня нет однозначного ответа. Верно, существует человек, способный продолжать то, чем занимался Бартье, и вы о нем знаете, так как знакомы с моими донесениями организации. Это русская ученая Брызгалова. По всем данным, она может пойти дальше Бартье. Казалось бы, есть основания праздновать победу - женщина доставлена на остров, находится в нашей власти. Но, увы, радоваться преждевременно. Она столь же талантлива, сколь и упряма. На все наши предложения один ответ отказ. А она нам очень нужна.

- Это достаточно известно. О свойствах ее характера вы сообщили, и это тоже отнюдь не тайна - в попытке приручить Брызгалову уже потерпели неудачу солидные службы. Каково сейчас состояние ее здоровья, самочувствие? Как она питается, спит?

- Недели меланхолии сменяются повышенной активностью, когда она кричит, требует... В беседах с ней, в увещеваниях и обещаниях я красноречив, как Цицерон. Увы, с нулевым эффектом. А применять меры принуждения, тем более устрашения - не вправе. Поймав ее, мы полагали, что решили главную часть задачи. Теперь видим, что находимся лишь в начале пути, бог знает какого длинного...

- Не могу удержаться от замечания. Иной раз дорога только кажется бесконечной. Даже скалы не вечны. На суше их разрушают ветер и солнце, в море - еще и соленые волны.

- Меня радует ваш оптимизм. Аннели и я, мы будем молиться, чтобы все образовалось.

- Оптимизм строится на трезвом расчете, - сказал Хуго Ловетти. - Я изучил объект и кое-что подготовил. Словом, приехал не с пустыми руками.

- Любопытно, что придумали?

- Наш человек вернулся из путешествия по России. Ездил по стране в поездах, вслушивался в разговоры, на станциях покупал газеты - центральные и местные, каких не найти в Москве: иной раз в них выбалтывают интересные сведения... Так вот, я не жалел времени, чтобы переварить то, что записал его портативный магнитофон. В отличие от вас не владею языком - мне пересказывали содержание разговоров, которые вели случайные попутчики нашего эмиссара. Запомнилась беседа на такую тему: некоего литератора выставили из страны и лишили советского гражданства.

- Не понимаю, какая здесь связь...

- Весьма отчетливая. Я решил, что в советской газете должно быть напечатано сообщение о том, что Анна Брызгалова лишена русского гражданства.

С этими словами Ловетти раскрыл свой портфель и вывалил на стол дюжину номеров "Известий". Развернул одну из газет, нашел нужное место и с усмешкой пришлепнул по нему ладонью.

Прочитав заметку, Лашке хитро улыбнулся.

- Ну-ну! - он с уважением посмотрел на гостя. - Любопытно придумано...

- Теперь устроим проверку, - Ловетти перетасовал газеты. - Итак, перед вами различные номера "Известий", среди них один, сделанный нашей службой. Определите, какой именно! Вот лупа, вооружитесь ею и не спешите.

В течение получаса Лашке тщательно изучал газеты, всматриваясь в шрифты и клише, пробуя на ощупь бумагу.

- Хорошая работа, - проговорил он наконец. - Не знаю, что и думать. Впрочем, вот, кажется, этот экземпляр.

- Доведите дело до конца и отыщите хронику, в которой говорится об этой особе. Напоминаю, заметка на последней странице.

Лашке осмотрел газетную страницу. Заметки о Брызгаловой не было.

- Сдаюсь! - он широко улыбнулся. - Сделано чисто. Хотите сегодня же повидать пленницу? Что ж, согласен. Однако подождем, чтобы вернулась Аннели. Она заканчивает разговор с нашим агентом на материке. Это он передал по рации о гибели геликоптера.

- Кстати, что за человек?

- Немец. Натурализовался здесь. Я бы сказал, корнями врос в страну. Характеризуется весьма положительно. Действует под надежным прикрытием: священник, имеет приход... Вот и Аннели.

Вошла Райс, подсела к столу, устало потерла виски:

- Я дала указание агенту. Он не будет тревожить группу у Синего озера.

- Спасибо. - Ловетти встал с кресла: - Теперь мы отправимся к русской. Хотел бы условиться о тактике. - Взглянул на Лашке: - Как я понял, в ее глазах вы суровый служака?

- Служака и педант.

- Очень хорошо, ведите и дальше эту роль. Ну а я - высокое начальство, по натуре либерал и добряк, хотя и скрываю эти свои качества. Ко всему, являюсь коллегой сеньоры Анны Брызгаловой по исследованиям...

- Простите, хочу уяснить, почему вы вдруг проявили заботу о евангелическом миссионере и его спутниках? - спросила Аннели Райс. - Мы взяли бы их на первом же перевале. Это в десяти милях от города, там расположен один из наших опорных пунктов. Напомню, старик, его дочь и другие члены группы парализуют усилия тех, кто должен обеспечивать нам экспериментальный материал.

- Я привез целый выводок девиц.

- Материал будет израсходован. А что потом? Снова придется дрожать над каждой экспериментальной особью?.. Поймите, мы не можем терять такой продуктивный район. Ведь окрестности Синего озера населены несколькими индейскими племенами!

Ловетти вернулся к столу:

- Известно ли вам, как зарабатывает себе на жизнь семья того евангелического миссионера? - раздраженно спросил он.

- Добывает чикле.

- Верно. А как получают эту продукцию, тоже знаете?