Лукан. Конец - Адриана Бринн

обмануть себя, думая, что разорвала с ним все связи.

От загадки, которой является мой муж, никуда не деться.

Я в полной заднице.

* * *

ЛУКАН

Я побывал в самых красивых местах, которые только может предложить этот мир, но это зрелище и этот момент времени превзошли все остальные.

Андреа смеется и ведет себя рядом со мной как обычно, без доспехов и защиты.

Она ожила, как только мы переступили порог этого места. Она ослабила бдительность и позволила себе чувствовать и наслаждаться этими моментами.

Она позволила мне узнать ее.

Настоящую ее.

В моей жене столько сторон, что невозможно не тяготеть к каждой из них.

Все, что она делает, заставляет меня увидеть ее в новом свете. Как она заботится о нашем сыне, даже находясь за океаном от него. Она никогда не пропускает видеозвонки от него, всегда начеку и прислушивается ко всему, что он говорит.

Она феноменальная бизнес-леди.

Она заботливая дочь.

Она великолепна и добра.

Но больше всего меня привлекает в ней то, как хорошо она относится к Роману.

Он — биение ее сердца.

Она замечательная мать.

За это я всегда буду ей благодарен, и она всегда получит от меня поддержку и верность.

Я вырос с мужчиной, который считал женщин одноразовыми и обращался с моей матерью хуже, чем с крысой.

Я бы никогда не смог так поступить с мамой Романа.

Роман.

Он любит искусство, как и я.

Может, он и не похож на меня, но он действительно мой сын. Я чувствую это.

— Ты идешь или так и будешь стоять и пялиться на мою задницу весь день? — кричит Андреа, глядя на меня через плечо с ухмылкой на своем великолепном лице.

— Звучит как отличный план, детка.

Она закатывает на меня глаза, но все равно смеется.

В этом и был смысл.

Ее смех.

Это подпитывает меня.

Это дает мне надежду на то, что, возможно, я смогу занять место в ее упрямом, но прекрасном сердце.

— Почему ты так потеешь? — услышал я ее вопрос из ниоткуда.

Что?

Черт.

— Подожди. Почему ты так дышишь? Ты в порядке? — Кажется, теперь она ближе к моему телу.

Нет, я не в порядке, я как-то забыл, что смертельно боюсь высоты и закрытых пространств. Из-за того дерьма, которое я делаю для этой женщины, однажды я погибну.

— Твое сердце бьется ненормально быстро, а руки дрожат. У тебя паническая атака. — Я так сосредоточен на том, чтобы найти следующий вдох и успокоить свое бешено колотящееся сердце, что не чувствую ее нежной руки, лежащей на моей груди. — Лукан, посмотри на меня. Эй, я здесь. Прислушайся к моему голосу.

Такого дерьма не было с тех пор, как я был совсем мальчишкой. С тех пор как этот кусок дерьма, который является моим отцом, оставил меня в чулане на два дня с мертвецом.

Я был настолько отвлечен Андреа и нашим разговором, пока мы поднимались по ступенькам, что совершенно забыл о своем страхе высоты и закрытых пространств. Он был у меня на задворках сознания, но я думал, что справлюсь с ним. Я думал, что держу это дерьмо под контролем. Я больше не испуганный мальчик, черт возьми.

Чертов ирландец со своим дерьмовым планом избавления меня от этого дерьма.

Ни хрена не получилось.

— Я… это пройдет. — Мне удалось вымолвить слова. — Это всегда так.

— Это часто случается? — спросила она с явным беспокойством на лице.

Я не хотел, чтобы это дерьмо испортило нам весь день.

Не стоило приводить ее сюда.

К черту.

Это место вызвало самую большую и настоящую улыбку на ее лице. Я ни капли не жалею об этом.

— Давненько такого не было. — Я говорю ей правду.

— Когда это началось?

— Когда мне было около пяти или шести лет. — Я отвечаю ей честно, потому что знаю, что она будет продолжать спрашивать, если я не скажу ей правду.

— Панические атаки провоцируются травматическим опытом. — Андреа просто говорит факты.

— Вау, ты говоришь очень умно, детка. — Я пытаюсь пошутить, чтобы она меньше волновалась, но мне трудно говорить или сосредоточиться на чем-либо.

— Заткнись, я не просто симпатичное личико, ты же знаешь. — Ее верхняя губа приподнимается в уголках, давая мне представление о ее игривой стороне.

Я знаю, что она шутит и пытается отвлечь меня. Она знает, что она гораздо больше, чем это.

И еще многое другое.

Она — все.

Я хочу сказать ей именно это, но приступ паники берет верх.

— Это пройдет, серьезно. — Я отмахиваюсь от нее и пытаюсь встать, но ее нежные руки ложатся мне на плечо и толкают меня обратно вниз.

Моя жена нежно берет мое лицо в свои руки и не оставляет мне выбора, кроме как сосредоточиться на ней.

— Вдыхай так медленно и мягко, как только можешь, через нос и выдыхай через рот. — Я так и делаю. — Вот так. — Ее великолепная улыбка вернулась. — Теперь закрой глаза и сосредоточься на дыхании.

Через пару минут, когда я сижу и сосредотачиваюсь на голосе Андреа, приступ проходит.

— Мы можем вернуться домой, если хочешь.

Дом.

Думаю, она даже не заметила, как присвоила мое место себе.

Она считает мое поместье домом.

Прогресс.

— Нет, наш день только начался. Мне нужно немного отдохнуть, и я буду готов. — Я беру ее на руки и усаживаю к себе на колени.

Не оставляя ей выбора, я притягиваю ее ближе к себе.

— Ты такой упрямый, ты ведь знаешь об этом? — Она говорит, но не сопротивляется моим прикосновениям.

— Кто бы говорил.

— Ты действительно придурок. — Она громко смеется, привлекая внимание окружающих.

— Я твой придурок. — Как, должно быть, отвратительно я звучу, но это ее рассмешило.

Андреа поворачивает лицо и ищет мой взгляд.

Наверняка в поисках лжи.

— Да…

Я снимаю шляпу с ее головы, и все волосы разлетаются от ветра. Солнце делает ее глаза похожими на два янтарных камня.

Так потрясающе.

Я ничего не могу с собой поделать.

Только не когда дело касается ее.

Я целую ее.

Моя любимая жена поддается моему обаянию.

Падай детка, я буду здесь, чтобы поймать тебя.

Прямо здесь.

* * *

АНДРЕА

Он поцеловал меня… в нос.

Как это тот же самый человек, что и идиот-хулиган, с которым я познакомилась много лет назад?

Кажется, он хочет меня по-настоящему.

Брак.

Романа.

Я больше не знаю, что думать и как себя вести рядом с ним.

Я не могу продолжать врать себе.

Продолжать убегать от правды.

В конечном итоге это только навредит всем.

Я