Мой единственный - Джоанна Линдсей

— Ты плакала? — с подозрением спросил он.

— Нет, — поспешно солгала она. — Я как раз умывалась, когда услышала шум в коридоре и хотела запереть замок.

Она наконец повернулась, но вместо язвительной улыбки увидела, как он краснеет. И он не выглядел так, словно перенес тяжкое испытание. Длинные черные волосы казались чистыми и были аккуратно связаны на затылке. Он успел переодеться в чистую широкую рубашку, которую заправил в черные узкие брюки, в свою очередь, заправленные в высокие, до колен, сапоги, правда, обшарпанные, поскольку он не вылезал из них целую неделю. Синяки на лице поблекли, и он снова был так красив, что она словно под гипнозом уставилась на него. И даже это взбесило ее.

— Полагаю, что должен извиниться перед тобой, — начал он.

— Ты так думаешь? — язвительно спросила она.

— Ты сейчас ужасно похожа на Джеймса Мэлори, — пожаловался Ричард.

У Джулии перехватило дыхание. Разве это похоже на раскаяние?

— Убирайся! — приказала она — Не можешь вынести моего вида? Я чувствую к тебе то же самое. Дверь вон там.

Но Ричард не двинулся с места.

— Габби упомянула, что ты поехала к моему отцу, — с озадаченным видом протянул он, — и таким образом узнала, где я. Но почему ты отправилась за мной? Когда? Я мог бы поклясться, что видел, как ты скачешь по дороге в Лондон.

— Я действительно вернулась домой. Но посчитала, что в последний раз должна попытаться покончить дело миром. Поэтому и вернулась в Уиллоу-Вудс. Твой отец с участливым видом ясно объяснил, что случится с моей семьей, если я откажусь идти к алтарю. Я посчитала, что он блефует и пытается убедить меня, что ты согласишься на свадьбу. Наконец мне удалось вытянуть из него причину твоей готовности жениться, и он признался, какие меры принял, чтобы тебя сломать.

Ричард поморщился:

— Мне очень жаль, что тебе пришлось общаться с этим тираном. И прости, что сорвал на тебе злость. Спасибо, что поспешила на помощь. Бывают же моменты, когда ты — сама доброта. — Он широко улыбнулся: — Надеюсь, ты примешь мои извинения?

Джулия была слишком расстроена, чтобы думать о вежливости. Поразительно, что она вообще ответила на его первый вопрос без крика и оскорблений. Но второй?!

— Смеешься? Тебе придется извиниться тысячу раз, чтобы загладить все обиды, которые ты мне нанес.

— Ну почему ты вечно преувеличиваешь? Я никогда тебя не обижал. Только злил. А это огромная разница.

— Знаешь, сколько всего я упустила в детстве и юности, из-за тебя? Ни один мальчишка не ухаживал за мной, потому что я уже была обручена! У меня не было дебюта, когда все мои подруги планировали свои. Почему? Потому что я уже была помолвлена! Мне следовало бы выйти замуж три года назад. А теперь свет считает меня старой девой.

Каждое ее слово звучало обвинением, отчего Ричард мгновенно насторожился.

— Ты предпочла бы, чтобы я торчал здесь и мы покорились воле моего отца, чтобы убить друг друга сразу после свадьбы? — удивился он.

— Осел! Мы бы ничего такого не сделали!

— Ты поклялась, что…

— В гневе я могу наговорить много такого, о чем позже пожалею. Да и ты — тоже.

— Я не говорю об умышленном убийстве. Я имею в виду минутное помрачение. Ты прекрасно знаешь, что в подобные моменты не можешь себя контролировать.

— Не важно. Я не способна никого убить. Даже тебя. Так что, как бы ты меня ни бесил, до убийства дело не дойдет.

— Черта с два! Ты едва не откусила мне ухо. Неужели не помнишь?

— Ну, кто из нас преувеличивает? — фыркнула она.

— Ты пыталась, Джуэлс. Ты всегда дралась не на жизнь, а на смерть.

Джулия виновато покраснела.

— Ты был слишком силен для меня. У меня не было другого способа отбиться.

— Тебе вообще не нужно было отбиваться, — раздраженно заметил он.

— Ты ранил мои чувства, — прошептала она. Нижняя губа у нее задрожала, глаза снова заволокло слезами. — При каждой встрече. Я была далеко не так остра на язык, вот и мстила как могла.

— Господи милостивый, ты плачешь?

Она отвернулась:

— Проваливай!

Но он не ушел. Она услышала, как он идет к ней. И встал так близко, что она ощутила его запах… прежде чем почувствовать его руки на своих плечах. Это переполнило чашу ее терпения. Она снова повернулась, пытаясь ударить его в грудь кулаками. Он крепко обхватил ее, и, как ни странно, она обрадовалась этому прикосновению. Неужели он действительно пытался ее утешить?

От этой мысли она заплакала еще громче, прерывисто всхлипывая и не пытаясь остановиться. Вскоре его рубашка промокла от ее слез. Как давно она не плакала на чьем-то плече! Правда, за эти годы она много раз рыдала на груди отца, но он ничего не замечал, потому что был не в себе.

Воспоминания об этом вызвали новый поток слез.

— Не нужно, — тихо попросил Ричард, гладя ее по голове. Но добился этим только того, что половина шпилек рассыпалась по полу, а волосы упали на плечи.

Теперь он пропускал пальцы сквозь мягкие пряди, отчего вылетели последние шпильки.

— Пожалуйста, не нужно, — повторил Ричард, целуя ее в лоб. Дважды. И так нежно…

Его утешения творили чудеса. Но почему он вдруг пожелал успокоить ее? Чувство вины? Или он тоже ищет утешения после тяжких испытаний? Он мужчина. И возможно, не позволит себе такую роскошь, как слезы, но она все равно обняла его: на случай, если он в этом нуждается.

Его легкие прикосновения также творили чудеса, но несколько иного рода. Одна рука — в ее волосах, другая — осторожно гладит по спине. Теперь он уже прижимал ее к себе. А она и не думала отодвигаться.

Он снова попытался вытереть ее щеку своей. Она слегка наклонила голову, и все получилось, и он вдруг стал целовать ее. Наверное, продолжал утешать. Но для нее это было нечто иное.

Ее слезы мгновенно высохли. Должно быть, потому, что по венам распространялся жар. Поцелуй был нежным и пробудил в ней невероятное волнение. Он был… романтичным, словно бережное введение в мир чувственности. Вот что случилось бы, выйди она замуж в восемнадцать лет. Но теперь она не позволит прошлому помешать ей.

Поцелуй стал немного крепче. Ричард провел языком по ее сомкнутым губам. Даже вкус его возбуждал Джулию. Она притянула его к себе. Он сжал ладонями ее лицо, придержал затылок, и по ее спине прошла дрожь.

Вдруг он отстранился и взглянул на нее. Его зеленые глаза горячо блестели и… вопрошали. О чем? Она не понимала… Дает ей шанс отказаться оттого, что происходит между ними?

Если это и шанс, то очень маленький. Следующий поцелуй получился более пылким и скрепил взаимное, хоть и безмолвное решение.