Мой единственный - Джоанна Линдсей

— Но это не спасет нас оттого положения, в котором мы оба оказались, — вздохнула Джулия. — Даже если мы обличим графа и скажем ему в лицо, что Ричард не его сын, он откажется разорвать этот ужасный контракт. По закону Ричард носит его имя и обязан выполнять условия контракта.

— Пора идти вниз, леди, — объявил Дрю, подходя к жене и обнимая ее за талию. — Конечно, невеста и друзья жениха хотят видеть, как его освободят, но Джеймс на всякий случай велел вам сидеть в каютах. Мало ли что выкинут матросы того корабля при виде женщин?

— Судно не пробыло в море и пяти дней! — фыркнула Габриэла. — Вряд ли они успели так изголодаться по женщинам!

— Собираешься спорить с Джеймсом на эту тему?

— О, у меня нет ни единого шанса! — усмехнулась Габриэла. — Впрочем, мы должны дать время Ричарду привести себя в порядок, прежде чем встретиться с ним. Не сомневаюсь, что он, со своей аккуратностью, только и мечтает, что о ванне, особенно после недели, проведенной в трюме. Он может одеваться в лохмотья. Но эти лохмотья должны быть чистыми. Я всегда считала это несколько странным, но, конечно, понятия не имела, что он аристократ. Теперь я все понимаю. Знать придает такое значение внешности!

Джулия вдруг поняла, как мало знает о человеке, с которым была помолвлена всю жизнь, но согласилась с Габриэлой. Она никогда не видела Ричарда растрепанным или в грязной одежде. Может, это граф приказал, чтобы мальчики не смели пачкаться?

Они так увлеклись разговором, что даже не заметили, как поравнялись с судном, на котором находился Ричард.

Джулия неожиданно для себя разнервничалась.

— Я рада, что вы уверены в исходе нашей экспедиции, — сказала она супругам.

— Не волнуйтесь, — ответил Дрю. — Не знаю второго человека, который умел бы так выкручивать руки, как Джеймс Мэлори.

Глава 28

Перед тем как отправиться на транспортное судно, Джеймс подозвал Дрю. Сам он был одет как подобает для такого визита. Обычно он не слишком заботился о своем костюме, но сегодня выглядел настоящим лордом. Хотя белоснежный галстук был не слишком пышным, зато безупречно скроенный желтовато-коричневый сюртук сидел идеально, сапоги блестели, а шелк жилета переливался всеми оттенками зелени.

— Пойдешь со мной, — велел Джеймс. — Если капитан станет отрицать свое участие в этом заговоре, кто-то, знающий Ричарда в лицо, должен спуститься в трюм и найти его.

— Насколько я понял, ты не желаешь сделать это сам?

— Дело не в моем нежелании, янки. После того как я сумею показать всем свое могущество, капитан зауважает меня еще больше, если я откажусь спуститься в трюм и препоручу эту обременительную задачу слуге Ричарда. Вонь, знаешь ли. Там, должно быть, царит нестерпимый смрад.

Дрю поспешно проглотил смешок.

— Значит, мне предназначена роль слуги, которому брезгливость не по карману?

— Совершенно верно, и больше ни единого слова, иначе выдашь свою национальность.

— Да брось, — ухмыльнулся Дрю. — Из американцев выходят такие же хорошие слуги, как из англичан.

— Возможно, но английский лорд и под страхом смерти не наймет в услужение американца!

Это была его любимая тема для шуток. Джеймс так обожал называть американцев варварами, что никогда бы не признался, что это не так. А Дрю давно уже не обращал внимания на уколы подобного рода. По большей части.

Капитан не встретил их на палубе, но один из матросов сразу же провел их в его каюту: весьма очевидная тактика с целью показать свое превосходство. Которое испарилось в ту же секунду, как Джеймс представился:

— Джеймс Мэлори, виконт Райдинг. Вы хорошо поступили, приняв нас, капитан…

— Кантел, — поспешил ответить капитан, вскакивая из-за письменного стола.

— Капитан Кантел, — повторил Джеймс, слегка наклонив голову.

Дрю невольно восхитился манерами Джеймса. Когда Дрю крикнул матросам транспортного судна, что дело важное, капитан велел спустить паруса и допустил гостей на борт. Но только после сердечного приветствия Джеймса капитан почувствовал себя в своей тарелке, что позволило застать его врасплох.

Первый удар был нанесен в форме официальных документов, которые Джеймс вынул из нагрудного кармана и бросил на стол. Капитан с любопытством оглядел их, после чего стал читать. И чем дольше читал, тем больше хмурился. Джеймс не стал дожидаться, пока он возьмет в руки последнюю страницу.

— Как сами можете видеть, наше внимание привлек тот факт, что вы везете в Австралию невинного человека. Вам следует немедленно его освободить.

Прежде чем ответить, капитан Кантел немного помолчал. Потому что дочитывал документы.

— Один из заключенных — лорд? — ахнул он, широко раскрыв глаза. — Подобных ошибок не бывает, лорд Мэлори. В трюмах нет ни одного человека, носящего это имя.

— Не думал, что вы настолько глупы, — сухо обронил Джеймс. — Но, надеюсь, вы полностью понимаете последствия вашего участия в этом заговоре, поэтому не сужу вас за то, что пытаетесь это отрицать.

Лицо капитана Кантела залила краска.

— Даю слово, я понятия не имею, о чем вы толкуете. Могу показать список заключенных. Против каждого имени отмечены преступления, за которые вынесен приговор. — Обернувшись к матросу, который провожал их в каюту, он резко приказал: — Иди пересчитай всех по головам!

— Стой, где стоишь, — процедил Джеймс тоном, парализовавшим беднягу.

— Но, послушайте… — вскинулся Кантел.

— Не воображаете же вы, будто я дам вам возможность скрыть доказательства?

— Не оскорбляйте меня больше того, чем уже оскорбили, лорд Мэлори.

— Или что?

Дрю мысленно застонал. Джеймс должен был давить своим происхождением и титулом, а не угрожать, но Дрю знал, что его зять больше привык к последнему.

Однако Джеймс не дал капитану возможности ответить, добавив:

— Надеюсь, вы не собираетесь мне противоречить?

Не успели присутствующие опомниться, как он неожиданно схватил за грудки стоявшего рядом матроса и, оторвав от пола, врезал огромным кулаком ему в челюсть. Бесчувственный матрос медленно сполз на пол, после чего Джеймс поднял глаза на капитана и зловеще предупредил:

— Я бы не советовал.

— Но это возмутительно, — заявил капитан, правда, без особого пыла.

— Совершенно с вами согласен. Со знатными людьми так не поступают независимо от тяжести их преступлений. Надеюсь, вы это понимаете?

— Конечно.

— Вот и хорошо. Позволю себе думать, что вы ничего не знали об этом дьявольском плане, хотя весьма в этом сомневаюсь. Полагаю, вам передали графского сына под вымышленным именем. А может, он был без сознания и не мог исправить недоразумение, прежде чем все это не зашло слишком далеко. Хотя, — задумчиво добавил он, — вряд ли несчастный мог докричаться до Лондона.