Собрание Стихотворений - Сергей Соловьев

1912. Май

X. Н.П.КИСИЛЕВУ[183]

На утре наших дней, венками из аканфаВенчав чело, мы вышли для борьбы,Тогда шептали нам дубровы ЭриманфаСвященные дубы.

Нас Дионис призвал к таинственной трапезе:Решая тайну сфинкса, я погиб,И не внимал тебе, провидящий Тирезий,Ослепши, как Эдип.

О друг возлюбленный, ты в мрак подземный смелоКо мне явился с чашей золотой,Где кровью древнею играло и горелоВино любви святой.

Ты мне вещал о Ней, принес Ее сиянье,Ее любовью грех мой разреша,И долго плакала слезами покаяньяПомеркшая душа.

Иная нас теперь к себе зовет дуброва,Над ней горит неугасимый луч:Омоет все грехи, все исцелит СароваБлагословенный ключ.

1912. Июль, Дедово

XI.АНДРЕЮ БЕЛОМУ

Ты помнишь ли, как мы с тобою всталиУ царских врат,Облекши грудь броней из тяжкой стали,Мой старший брат?

Когда мы поклялись до смерти битьсяС напором бурь,Навстречу нам взвились две голубицы,Пронзив лазурь.

Отозвался их песне голубинойЗвон наших лир,Обоим нам назначен был единыйЗлатой потир.

Мой старший брат, тебе навстречу рделаМоя заря,Когда я пал, пронзив мечами телоУ алтаря.

Пусть далеко до полного рассвета,Пусть ноет грудь, —Нам белый голубь Нового ЗаветаУкажет путь.

1912. 28 Июля, Дедово

XII. «Последний луч бледнеет, догорая…»

Последний луч бледнеет, догорая,Последний шум стихает. Мы одни.Твои уста, в которых сладость рая,Пророчат мне безоблачные дни.

Пускай к тебе прильну я, умирая,Ты мне шепнешь: я здесь, с тобой: усни.Твои уста, в которых сладость рая,Пророчат мне безоблачные дни.

Ты здесь, со мной. Вдали иного краяУже мерцают первые огни.Твои уста, в которых сладость рая,Пророчат мне безоблачные дни.

1912. Июль, Боголюбы

ВОЗВРАЩЕНИЕ В ДОМ ОТЧИЙ. Четвертая книга стихов 1913–1915[184]

ПРЕОСВЯЩЕННОМУ ТРИФОНУ ЕПИСКОПУ ДМИТРОВСКОМУ ПОСВЯЩАЮ ЭТУ КНИГУ

ВСТУПЛЕНИЕ[185]

— Fecisti nos ad Те, et inquietem est cor nostrum, donec requiescat in Те.

Augustinus

I

Забуду ль день, когда, скитаясь праздноПо улицам столицы опустелой,Июльским утром, завернул случайноЯ в древний монастырь Богоявленья,И в храм вошел, и сквозь толпу густуюЕдва достиг до середины храма.Тогда был час великий возношеньяСвятых даров. От множества людейВесь воздух застлан был как бы туманом,И было тяжело дышать от жараТолпы бесчисленной и благовоньяПред алтарем курящихся кадил.И сквозь туман увидел я тебя:Перед потиром с Кровию ХристовойТы предстоял в одеждах голубых,И, обратясь от царских врат к толпе,С властительно подъятою десницей,Благословлял склонившийся народИ возносил дикирий и трикирий…И мне казалось, что давно-давноТебя уж видел я пред алтарем,Что это дивный сон, который вновьКо мне вернулся после долгих лет.Когда же совершилась литургия,Ты в клобуке и мантии смиреннойСошел к толпе и, опершись на посох,Разверз уста для слова золотого.Ты говорил о лествице небесной,Явившейся Иакову в Вефиле,Ты воспевал духовную хвалуЗаступнице, нескверной и неблазной,Зане Ее был праздник в этот день —Казанская. Окончив поученье,Из храма ты пошел в твой тихий дом,И видел я, как меж дерев зеленыхНеслышно плыл твой ангельский клобук,И легкая рука не уставалаБлагословлять теснящийся народ,Пока не скрылся ты за дверью кельи.

II

Да, этот день был для меня началомПрекрасной, новой жизни: будто вновьКо мне вернулась юность золотая,Овеянная розами любви.И новая весна в моей душеТеперь цветет уже нетленным цветом,И ей конца не может быть: онаНе связана пределом жизни бренной.

Как хорошо, покинув Вавилон,Греховный град машин, автомобилей,Театров, электричества, трамваев,Дворцов разврата, рядом с нищетойВоздвигнувших сверкающие стекла, —Покинув это царство князя тьмы,Ступить за монастырские ворота,Куда не проникает шум мирской,Где из-за нежной зелени приветноГлядит с дверей церковных черный схимникСтаринный князь московский Даниил.Там, дальше — вечно озаренный рай,Как бы кусок божественного неба,Упавший в тьму земную. Там — сияньеЛампад, благоухание кадильницИ дивные каноны и стихиры,Как отзвуки напевов неземных.Там, у порога, сам Христос тебяВстречает в виде нищего калеки,Просящего о скудном подаяньи.Здесь он стоит, приявший зрак раба,А там, во храме, зришь его во славе,Грядущего на облаках небесных.Там предстоит его земной наместник,И отроки пред ним, как херувимы,Скрещают златоликие рипиды,И черный клир приветствует егоНа языке священной Византии.

III

О, княжеского рода цвет прекрасный!Благословен тот день, когда на север,Покинув горы Грузии цветущей,Направил путь твой предок отдаленный.Позволь же мне с толпой твоих овецБлагодарить тебя за то, что тыВ сердцах людей, внимающих тебе,Разжег угасший угль любви Христовой.Ведь плакал весь народ, тебе внимая,Когда ты в день подъятия КрестаНам говорил о бремени ХристовомИ бичевал преступные сердца,Раскрывши язвы совестей греховных.Ты грозен был, как древний Моисей,Во гневе разбивающий скрижалиНа празднике кощунственном тельца.Зато какая радость и услада,Какая неземная тишинаСходила в душу нам, когда вещалТы о святом затворнике СароваИ повторял за ним: «Христос Воскрес»,Будя надежду радости Пасхальной.Благодарю тебя за то, что мнеТы кровь согрел воспоминаньем нежнымО дальних днях, когда с моим отцом,Бродили вы весной, в Нескучных рощах,Два отрока, направившие умОт суеты — к Познанью тайн Христовых.Благодарю тебя за то, что мне,Рабу греха, принес благословеньеТы Оптиной обители заветной —Свободы будущей обетованье.

О, дай же мне за клобуком твоимИдти вослед, следы твои лобзая,Как ты идешь дорогою Креста!О, напои иссохшую пустынюМоей души словами золотыми,Мой грех очисти язвою ХристаИ освяти меня благоуханьемИаковлевой лествицы небесной.Пускай твои верховные молитвыВосходят ввысь, как фимиам кадильный,И охраняют родину святую.Да укрепят тебя в трудах твоихПречистая и Серафим Саровский.

7ноября 1913. Дедово

ВОЗВРАЩЕНИЕ В ДОМ ОТЧИЙ

I. ПРИВЕТ НОВОМУ ИЕРУСАЛИМУ[186]

Издалека, на утренней лазури,Уже горит громадный купол твой,И мощный звон разносится в полях,Со всех сторон скликая богомольцев!Приветствую тебя, Иерусалим!Прими меня в твои святые сводыИ осени державными крылами,Как птица, бесприютного певца.Прохлада, мир — в твоей широкой, сени,Куда не проникает зной полудня,И только лучезарная лазурьВливается в бесчисленные окнаСияющего купола Растрелли.Художество времен ЕлисаветыНа старине оставило печатьИзящества и легкости. Здесь пирВоздушных форм и красок. Как хорошПророк Амос, приемлющий кошницуС румяными, роскошными плодами.А по стенам, где золотой КувуклийГорит в лучах поднявшегося солнца,Начертан злобный сонм синедриона,И перед ним, в блестящем медном шлеме,Прекрасный юноша центурионВещает старцам чудо Воскресенья.Как пуст и глух к реке бегущий сад,Где соловьи поют, не умолкая,И белые черемухи в тишиДушистый снег стряхают на часовни.О, Никонова древняя обитель!Прими привет церквей чужбины дальней,Где я вздыхал и помнил о тебе.Прими привет сурового Стефана,Прекрасного царя Дунайских стран,Стремящегося в небо лесом башен,Сужающихся кверху, как стрела.Я посетил его в неделю Ваий,Когда гремел торжественный орган,И весь народ согласно пел: «Осанна».Витала тьма в угрюмых, древних сводах,И только в недоступной вышине,Как рай, сияли окна расписные.Там райская нетленная лозаГорела виноградом изумрудным,И кровью рдели алые плащи.Там Добрый Пастырь шел с далеких горС потерянной овцою среброрунной…Прими привет от льва святого Марка,Властителя Венеции прекрасной.Там над лазурным зеркалом лагуныВоздвигнут храм рукой царьградских зодчих —Подобие божественной Софии.Мозаикою золотой и синейСияет он над площадью веселой,Овеянный дыханьем теплым моряИ нежным лётом голубиных крыл.Прими привет владыки полумира,С вершины ватиканского холмаСверкающего золотом тиары.Я вспоминал в пустом великолепьиГромадного, холодного ПетраТебя, обитель Никона святая.Какая смерть в чертогах Ватикана!Как сиротливо мощи ЗлатоустаТам ждут лобзанья русских пришлецов,Без скорбных слез, без копоти кадильной!Там даже гроб апостола ПетраНе окрылил в душе моей молитвы:Едва взмахнув бессильными крылами,Она затихла, скованная льдомИзваянных из мрамора кумиров…Прими же их привет. Но знай: нигдеЯ не слыхал столь радостного звона,Как чудный гул твоих колоколов,Когда звучит у золотой пещерыКанон пасхальный, радуя сердцаИ ужасом волнуя одержимых,Кричащих, падающих в диких корчах.И кажется: в смятеньи стонет ад,Зане лишен он жала и победы,И торжествует утренняя песньАрхангелов, отъявших камень гроба.О, дивный храм! Еще придет твой день:Ты соберешь от севера и югаТвоих птенцов в сияющий алтарь,И двинутся с востока патриархиЗанять места, назначенные имПод светлой сенью храма Соломона.Светись, светись, святой Иерусалим.Жди жениха, скорбящая невеста,И наполняй светильники твои.Недаром блещет пурпур ВизантииПо алтарям, как жертвенная кровь.Архимандрит с безмолвствующим клиром,Колебля благовонные кадила,Недаром ожидает перед входомГрядущего. И русский патриархВойдет в свой храм и совершит трапезу,И дверь замкнет…

II. ЕПИСКОПУ ДИОНИСИЮ (Бывшему архимандриту в Риме)[187]