Левиафан и Либерафан. Детектор патриотизма - Юрий Поляков

— Несмотря на острую, как вы сказали, социальную проблематику, в основе всех моих пьес все-таки лежат любовные коллизии. Социальная актуальность театра — не самоцель, она просто неизбежно возникает. Возьмите любую классическую пьесу — там всегда отражены проблемы того времени и даны срезы того общества, как, например, в «Трех сестрах» показаны интеллигентные военные. Тургенев тоже писал в основном об отношениях мужчины и женщины, однако теперь считается одним из самых остросоциальных авторов.

— Поделитесь, о чем именно пьеса «Как боги»?

— Она в известной мере о столкновении поколений и их страстей. Сейчас в театре эти понятия уже не в моде, но я стараюсь, чтобы мои пьесы были остросюжетными и репризными — чтобы зритель смеялся, плакал, запоминал какие-то словечки. Так было всегда. Просто такой театр почему-то стал неактуальным во времена торжества так называемой «новой драмы», которая часто бывает, по-моему, не новой, а просто плохой. Как-то забыли о том, что в пьесе должен быть сюжет, что она должна увлекать, вызывать эмоции…

По сюжету пьесы, талантливый пассионарный молодой человек, приехавший из Сибири завоевывать Москву, хочет жить «как боги» — его любимой книгой в детстве был сборник мифов о древнегреческих богах… И он терпит крах, который неизбежно терпит тот, кто захотел жить не по человеческим нормам нравственности, которые вырабатывались тысячелетиями. Как и о других моих пьесах, о ней нельзя сказать, комедия это или драма. Я уже видел спектакли по этой пьесе в других городах. Зрители много смеялись, но выходили из театра со слезами на глазах.

— Этим вызвана ваша критика новых веяний в театре, которая звучит, в частности, в вашем эссе «Драмы прозаика», открывающем сборник «Как боги»?

— Неправильно было бы сказать, что я «за старый добрый реалистический театр». Искусство развивается в единстве жанров и форм, и нельзя сказать, что абстрактная картина — «новая», а классический пейзаж, на котором еще не просохло масло — старый. Все уже давно старое. Я говорю о профессионализме и мастерстве. В любом виде искусства нужно искать новые формы и пути, но делать это можно, лишь освоив то, что делали до тебя. А если ты не умеешь этого — то какой ты тогда новатор? Ты просто недоучка.

Сегодня моду в театре устанавливают мои эстетические оппоненты, приверженцы экспериментальных направлений. Они замалчивают мои пьесы — а ведь современных драматургов, по пьесам которых академический театр ставит спектакль, наберется, может быть, всего человек пять.

— Почему именно МХАТ имени Горького под руководством Татьяны Дорониной?

— Это уже четвертый спектакль по моим пьесам, который идет во МХАТе. До этого был «Контрольный выстрел», который мы с Говорухиным написали, «Халам-бунду, или заложники любви» и «Грибной царь». Так как моих пьес во МХАТе идет много, я сначала предложил «Как боги» другому театру. Но Татьяна Доронина прочитала пьесу и сказала, что хочет сама ее поставить. Этот аргумент и решил все.

— В эссе «Драмы прозаика» вы пишете, что поначалу вам казалось, что написать пьесу — это все равно что написать конституцию. Сейчас у вас уже прошел страх перед сценическим воплощением ваших сюжетов? Вы видите мир произведения по-своему, а режиссер с актерами — по-своему.

— Иногда бывает обидно от того, как актер передал оттенок смысла, но часто также и радуешься: надо же, я этот смысл не закладывал, а режиссер все равно увидел. Драматургия тем и хороша, что режиссура и актерская индивидуальность привносят в произведение свои смыслы.

— Получается, что у вас сейчас такое «победное шествие» спектакля по стране?

— У меня и раньше такое было, со спектаклем «Одноклассники» я объехал всю страну. Просто, как я уже говорил, мои эстетические оппоненты стараются замалчивать тот факт, что мои пьесы широко идут. Сегодня специально пощелкал каналы — «приезжает виртуоз-балалаечник», «в Норвегии поставили Метерлинка» — а о том, что в отечественном академическом театре премьера современной пьесы, ни слова. Идейно-эстетическая борьба в театре шла всегда, так как это очень влиятельный вид искусства.

Юрий Поляков хотел бы поговорить в Пензе с Владимиром Путиным о советской литературе

В работе форума Общероссийского народного фронта «Качественное образование во имя страны», который в эти дни проходит в Пензе, принимают участие министр образования Дмитрий Ливанов, министр труда Максим Топилин, советник президента Андрей Фурсенко, режиссер Станислав Говорухин, писатель Юрий Поляков и другие деятели культуры и общественные деятели.

Корреспондент «Пензенской правды» задал Юрию Полякову вопрос о том, какую проблему в современном образовании он хотел бы донести до президента Владимира Путина.

Юрий Михайлович сказал, что его очень заботит тот факт, что изучение на уроках в школе советской литературы (а ее лучшие образцы — это великая литература, национальное достояние России), сокращается за счет того, что увеличивается количество часов на изучение современной прозы и поэзии, которые зачастую написаны неряшливым языком, не выстраданы авторами, и, скорее всего, в памяти общества способны жить только в краткосрочной перспективе.

Юрий Поляков с сожалением отметил, что курс, выработанный в 90-х годах на снижение роли литературы в образовании и воспитании молодежи, до сих пор кардинально не изменен:

— Только язык, литература и история кодируют национальное самосознание. Любовь к Родине формируется именно на уроках истории и литературы, а не математики или физики, при всем моем уважении к этим предметам, — сказал писатель. — В 90-е годы люди, которые тогда руководили нашим государством, совершенно сознательно пытались сломать национальный код, специально была уведена гуманитарная составляющая образования на вторые роли. Потом стало ясно, что перекодировать культуру не получится, у нас пришли к власти другие люди. Но образование имеет очень большую инерцию, развернуть корабль, который 20 лет назад направили от России туда, к так называемым «общечеловеческим ценностям», не получается. До сих пор на ответственных постах находятся люди, которые считают, что и не надо России возвращаться на исторический курс. Я с этим столкнулся, когда формировал список «100 книг» для изучения на литературе.

«А у тебя-то всерьез!»

Спектакль «Одноклассники» по пьесе Юрия Полякова в постановке Бориса Морозова идет уже более пяти лет — с неизменными аншлагами. Что большая редкость для современной пьесы, особенно, если это не комедия положений, а произведение, посвященное актуальным проблемам дня сегодняшнего. О феномене «Одноклассников» и о тенденциях в постановках современной драматургии размышляют главный режиссер Московского театра «Модернъ», народная артистка РФ Светлана Врагова и автор пьесы, писатель, главный редактор «Литературной газеты» Юрий Поляков.

СВЕТЛАНА ВРАГОВА. Меня как режиссера трудно удивить зрительским успехом. Режиссер может его предсказать, спрогнозировать. Но чаще зрительский успех, все-таки, связан с классикой, с пьесами, которые проверило само время. Мне интересно, Юрий Михайлович, как вы, как драматург, оцениваете успех спектакля «Одноклассники»? Может ли драматург предсказать зрительский успех своей пьесы?

ЮРИЙ ПОЛЯКОВ. «Одноклассники» в Театре Российской армии являются одним из лидеров репертуара, одним из хитов. Признаюсь, что хотя мои пьесы ставятся широко и по России, и в СНГ, и за рубежом, но «Одноклассники» Бориса Морозова одна из самых удачных постановок. Очень многое совпало: ощущение времени, режиссерский стиль Морозова, его понимание моего текста — словом, это — тот редкий случай, когда пьеса нашла своего режиссера. Поверьте, такие удачи с моими пьесами случаются не всегда. Но даже, когда постановка откровенно слабая или невнятная, все равно мои пьесы идут с аншлагами и делают кассу. Знаете почему? Потому что сегодняшний зритель истосковался по актуальной, современной пьесе — не «драматургическому материалу», а именно по пьесе, сделанной, написанной в соответствии со всеми законами театра. Таких пьес очень мало.

С.В. Согласна! Я постоянно нахожусь в поиске современных актуальных пьес. Их, действительно, очень мало. Хотя проводятся фестивали новой драмы, разнообразные читки, конкурсы, но пьесы, которая бы захватила, увлекла, не давала бы спать, — такой пьесы нет!