Мир во спасение - Сергей Юрьев

– Зачем? Ты хочешь, чтобы он здесь остался навсегда? – Она сделала шаг в его сторону. – Послушай, Диего! Уходи. Я не хочу тебя видеть. По крайней мере, сейчас…

– Но…

– Никаких «но»! Убирайся! Не заставляй меня делать тебе больно.

– Уже сделала… – Диего резко развернулся и, прихрамывая, зашагал прочь.

– Извините его, командор… – Женщина вновь протягивала ему всё тот же запотевший стакан, со дна которого поднимались пузырьки. – Он славный парень, но порой бывает несносен.

– Я бы, наверное, тоже озверел на его месте, – ответил Матвей, залпом выпив ледяную воду. – А откуда вы знаете, что я командор?

Действительно – на пляжной рубахе погон не было, и цветастые шорты ничуть не напоминали форменные галифе.

– Я командоров за версту чую, – ничуть не смутившись, ответила женщина. – Диего в том же звании, а с ним мне приходится общаться уже сотни лет.

– Диего? Диего Мачете? – До Матвея только теперь дошло, кто перед ним. Первопроходцы. Первооткрыватели Лабиринта… Эта загорелая женщина – доктор Алина Борхес. А командору Диего, похоже, здесь несладко приходится.

– Ну вот и вы продемонстрировали завидную осведомленность. – Алина подошла к нему вплотную, так что он почувствовал на щеке ее дыхание. – Не думала, что там о нас еще помнят… – Она несколько секунд помолчала, а потом вдруг обняла его и прошептала на ухо: – Пойдем ко мне. Воину нужен отдых…

В первый момент предложение показалось ему весьма соблазнительным, тем более вдруг оказалось, что ее одежда куда-то исчезла, и она стояла, прижавшись к нему, совершенно обнаженная.

– Я…

– Не сомневайся. Я не желаю тебе зла. Мы только проведем вместе немного времени, и ты отправишься дальше – куда шёл.

– Я не должен совершать ошибок, – сказал он скорее самому себе, чем собеседнице.

– Ошибкой будет, если ты мне откажешь. Ты не знаешь, что значит месть отвергнутой женщины. – Она произнесла это совершенно спокойно, так что не возникло никаких сомнений в серьезности ее намерений.

– В порошок сотрешь?

– Да…

– А если я соглашусь, то Диего сделает то же самое.

– Он слабее меня, как ты уже имел возможность убедиться. Я всегда найду способ тебя защитить.

– Не подумайте, сударыня, что я трушу, тем более – что не считаю вас привлекательной…

– Что-о-о-о?.. – Ее изумление было абсолютно искренним, и чувствовалось, что стоит ей выйти из «столбняка», оно перейдет в безудержный гнев.

– Ты очень красива, – поспешил заявить Матвей, пока она не начала «разрушать города и строить дворцы». – Ты так хороша, что от тебя трудно оторвать взгляд, – прошептал он, касаясь губами мочки ее уха, – но я не должен делать ошибок. Я боюсь остаться с тобой навсегда, а мне еще предстоит проделать долгий путь…

Она некоторое время продолжала смотреть на него округлившимися глазами, плотно сжав губы, а пряди ее волос извивались, как змеи, готовые к смертельному броску. Из-за ее спины поднялся раскаленный ветер, а потом всё внезапно стихло. Через мгновение оказалось, что он, совершенно обнаженный, стоит посреди гигантской белой хрустящей, как снежный наст, простыни, которая простирается от горизонта до горизонта – под искрящимся звездами ночным небом, посреди которого, словно люстра, висит Земля, озаряя пространство мягким прохладным светом. Затылком он почувствовал ее дыхание, к его спине прижались два упругих мячика ее груди, а торс обвили загорелые изящные руки. Конечно, ни о каком сопротивлении не могло быть и речи, да и стоило ли сопротивляться. Звездное небо. Белая простыня. Красивая женщина. Наверняка очень опасная, но безумно красивая… Что еще надо? О чем еще мечтать… Даже если случится чудо, и когда-нибудь удастся пройти сквозь все ловушки этого мира, будет ли награда чем-то большим, чем то, что у него есть уже сейчас? И вообще, стоит ли пытаться вернуться в реальный мир, где правят страх, боль, корысть и предательство?

– Ты по-прежнему боишься здесь остаться? – спросила Алина, крепче сжимая объятия.

– Боюсь? Нет… Бояться мне нечего. И сожалеть не о чем.

– Ну, хватит уже страдать! – Она впилась губами в его спину и начала осыпать ее короткими поцелуями. – Всем есть о чем сожалеть. Но сейчас нам не до этого. Правда?

– Правда… – Он вдруг почувствовал: что-то не так. Есть что-то неправильное во всём происходящем. Странно, но он не испытывал никакого возбуждения от близости с женщиной, которая казалась совершенной. Губы! Её губы были слишком холодны. Они буквально обжигали спину холодом.

– Ты мертва! – Матвей вспомнил недавние откровения Раджа. – Разве у покойников могут быть желания?

Алина отшатнулась от него, и теперь следовало ожидать лишь одного – смертельного удара в спину. Возникло непреодолимое желание исчезнуть, перенестись куда угодно – хоть в пекло, лишь бы подальше отсюда, от объятий мертвой и смертельно опасной красотки.

Он успел услышать лишь вопль «Куда-а-а-а-а!». Её истошный крик гудел сиреной, настолько громкой, что едва не лопнули барабанные перепонки. Затем раздался щелчок, и боль, как от удара бича, ударила поперек спины. Но через долю мгновения всё стихло – не было ни бескрайней простыни, ни купола звездного неба, ни планеты-люстры, ни роковой красотки, привыкшей ни в чём себе не отказывать. Теперь он сидел в грязной луже посреди размытой глинистой дороги, укатанной танковыми гусеницами. Слева дымилась догорающая деревня, справа, на опушке осеннего, наполовину поваленного леса, были видны неподвижные силуэты искореженных самоходных штурмовых орудий, а впереди, буквально руку протяни, клубился густой туман. Вот туда-то и следовало идти – там его никто не увидит, там можно разминуться с любой опасностью и неожиданностью. Видеть никого не хотелось, тем более дамочка не догадалась на прощание вернуть ему одежду.

Но вдруг одно из стальных чудовищ ожило, взревело, выпустило из выхлопной трубы густую струю черного дыма и, лязгая траками, двинулось прямо на него.

Бежать? Оказывается, здесь нет ничего проще, чем бежать от чего-то или от кого-то. Стоит пожелать исчезнуть – и пожалуйста! Правда, неизвестно, куда занесёт, но и это не беда. Не понравилось – беги дальше… Но самоходка двигалась медленно, лениво переваливая через холмики, поросшие желтой травой, и на атаку это не было похоже. Скорее, подгулявший вояка ехал в деревню за самогоном…

Матвей не двинулся с места, продолжая сидеть всё в той же луже, пока ржавая бронированная машина не остановилась в метре от него. Водительский люк с грохотом откинулся, и в амбразуре показалось смеющееся лицо комендора Диего Мачете.

– Ты её послал?! – сказал он сквозь смех. – Далеко послал?

– Дальше некуда, – сквозь зубы выдавил Матвей. Общаться с хахалем хладногубой подружки ему сейчас хотелось меньше всего.

– Я сейчас! – Диего захлопнул стальную крышку и, словно джинн из бутылки, вылетел из башенного люка. Буквально через мгновение он уже стоял рядом на корточках. – Да встань ты, дружище. Хватит уже в грязи валяться. – Он встал в полный рост, дернул за ветку какого-то чахлого кустика, в руках его оказался пожарный брандспойт, и в Матвея ударила жесткая струя теплой мыльной воды.

Да, помыться не мешало бы после всего, что произошло. Вот бы еще лужа превратилась в просторную мраморную ванну… И его желание тут же исполнилось. Не ванна, а целый бассейн из розоватого мрамора появился так стремительно, что Диего едва успел отскочить в сторону, а то и сам оказался бы в воде.

– У тебя найдется для меня какая-нибудь одёжка? – спросил Матвей, едва нащупав ногами мраморное дно.

– Ты ещё не понял? – выкрикнул в ответ Диего, продолжая поливать из брандспойта своего недавнего врага. – Здесь любой, у кого есть мозги, воображение и желания, может рушить города и строить дворцы одной лишь силой мысли! А уж подштанники себе ты и сам нафантазируешь. – Он внезапно расхохотался, отбросил в сторону пожарный ствол, нырнул в воду, подняв исполинскую волну, и поплыл кролем, бросив на ходу: – Догоняй!

Диего помчался вперед со скоростью катера вдоль бассейна, который превратился в канал, уходящий в сторону горизонта. Но уступать как-то не хотелось, и Матвей вообразил себя дельфином, устремился вглубь, а когда вынырнул на поверхность, соперник был уже далеко позади.

– Эй! Так нечестно! – закричал тот, ракетой вырвался из воды и умчался вдаль, оставляя за собой дымный след.

Тут и канал кончился. Матвей поднялся по мраморным ступенькам, прошел в мраморную арку, украшенную двумя кариатидами, как две капли воды похожими на Алину Борхес, увидел мраморный стол, на котором стояли бутылочка текилы, две стопки с массивным донышком, блюдце с аккуратно нарезанным лаймом и солонка. На одном из стульев сидел Диего в белом махровом халате, расшитом золотой нитью, а другой точно такой же лежал на соседнем стуле. Ни слова не говоря, Матвей накинул его на себя, присел на стул, а Диего так же молча разлил текилу по стопкам.