Чуть больше мира - Катерина Снежинская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но хоть выехали, наконец.
Кайран не спешила — по такому морозу и коней запалить недолго, если их галопом пустить. Хотя желание обратно в замок вернуться стало лишь сильнее. Но навестить деревню было действительно необходимо. И дело не только в старейшине. Стоило убедиться, что детей с праздника доставили домой в целости и сохранности. Глупо, конечно. Что с ними случится в санях, лунной ночью, на наезженной дороге, да под присмотром двенадцати стражников? Но охрана ещё не вернулась, а сердцу на месте не сиделось. Да и свёкра навестить не грех…
Лан сразу и не осознала, что за звук её внимание привлёк. Обернулась, придерживая жеребца, и… Понятней не стало. Солдат, занявший привычное место Редгейва, бросив поводья и обеими руками схватившись за шею, сползал по лошадиному боку. Что-то тёмное пузырилось у него под пальцами, взбрызгивая струйками. Аэра развернула коня, но даже шагнуть не успела — стражник упал на снег, застряв сапогом в стремени. Его кобыла всхрапнула, попятившись, проволокла элва по сугробу. Борозда за ним оставалась яркая, алая.
Кайран бы дать лошади шпор, благо от замка ещё толком и отъехать не успели. Или хотя бы заорать, зовя на помощь. Но она застыла, словно к седлу примороженная. Только и могла, что таращиться на Редгейва. А меченый не спеша слез с седла, подошёл к солдату. По-прежнему никуда не торопясь, нагнулся, рывком выдернув из шеи лист метательного ножа. Деловито отёр лезвие о рукав войлочного кафтана, убрал под перевязь.
— Увидят же… — почему-то прошептала Лан, кивком указывая на угловую башню Ис’Кая.
— Да никто не увидит, — заверил её охранник, глядя снизу вверх, исподлобья. — Что я, посты не поменяю так, как надо? Нет там никого.
Кайран сухо сглотнула, зачем-то потёрла горло, будто оно болело, повела шеей. Мыслей не было ни одной. Под черепом — белая пелена. Точь-в-точь как снежная целина впереди.
— На!
Редгейв протянул руку. Ветер трепал что-то светлое, зажатое между его пальцев: шнурок или кусочек меха?
Элва наклонилась, хотела взять. Да собственная ладонь так в воздухе и повисла. Нет, не мехом ветер играл — светлой, чуть заметно отливающей золотом в тусклых лучах только показавшегося над горизонтом солнца, прядью волос.
Эр сам шагнул к госпоже, вложил локон, с одной стороны ниткой перевязанный, в ладонь. Заставил сжать кулак.
???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
— Хотели ухо послать или палец, — пробасил меченный. — Да я отговорил. Сказал, что волос будет достаточно. Но ты же понимаешь: лучше умной побыть. Иначе сынишке твоему несладко придётся.
Лан выпрямилась в седле, молча глядя на чернеющую громадину замка, до которого всего-то триста шагов — не больше. Кровь из прокушенной щеки стекала по горлу, оставляя на корне языка медный, гнилостный привкус.
— Кто? — просипела Кайран.
А, может, ей и примерещилось, будто вслух сказала.
— Узнаешь, когда надо будет, — пропыхтел Редгейв.
Оказывается, он времени не терял, пока аэра на стены пялилась. Взвалил труп охранника на его же кобылу, накрепко привязал ремнями, обернув голову плащом — чтобы кровь не капала. А теперь рыхлил ногой снег, скрывая алую борозду.
— Ну что, едем? — наёмник отряхнул ладони, натягивая рукавицы.
— В какую сторону? — Кайран ничуть не удивилась, когда элв ей на берег указал. Заправила локон в варежку, развернула жеребца. — Но ты…
— Не утруждайся, — перебил её Редгейв, забираясь в седло и наматывая поводья кобылы убитого солдата на запястье. — Сам знаю. Первой же оказией воспользуешься, чтобы меня на стружку порубить. Но я тоже не из камня сделанный, и терпеть столько…
— Трепаться будем или поедем уже? — перебила его Лан, накидывая капюшон и потуже затягивая завязки.
— Двигай вперёд, — буркнул меченный.
Ни радостным, ни торжествующим элв не выглядел. Но сейчас его чувства Кайран волновали мало.
* * *
Поселение даже и деревушкой назвать язык не поворачивался. Скорее, рыбацкий хутор, если такие вообще существуют. Три хибары да перевёрнутая туша длинной лодки на берегу. И та с дырой — то ли проломленной, то ли от старости прогнившей.
Впрочем, ни местные красоты, ни местные жители Кайран не интересовали абсолютно. Все силы уходили на то, чтобы с седла не упасть. Почти сутки верхом для любого воина подвиг. И лошади бы такого темпа не выдержали. Собственно, они и не выдерживали. Кажется, вороной Лан побега своей хозяйки не переживёт. Когда она его оставила в лесу, конь ещё на ногах стоял. Но долго ли он протянет без ухода?
Хотя, может, и найдётся добрая душа, чтобы за ним присмотреть. Кто-то же организовал аж три смены лошадей. Две из них под наспех сооружёнными навесами из еловых веток ждали, одна в пещере у самого берега. По смёрзшемуся в камень песку они всю ночь и ехали. Едва успели к скалам подняться, чуть под прилив не угодили. Зато следов за собой гарантированно никаких не оставили.
На это и надежда. О брошеных конях наверняка позаботятся. Жалко ж вороного, три года верой и правдой служил. Впрочем, о лошади сейчас стоило беспокоиться в последнюю очередь.
— Тебя снять или сама слезешь?
Резкий голос Редгейва заставил поднять голову. Правда, не слишком это и помогло — перед глазами словно туман плавал. И для того чтобы сообразить, о чём её спрашивают, время понадобилось.
— Ладно, обопрись на плечи…
Кайран отрицательно мотнула головой, сползла с седла по другую сторону лошади — подальше от меченного. Постояла, держась за луку — ноги подгибались, будто тряпичные. А пятую точку духи ночью, видимо, булыжником заменили.
— Лодка… где? — не с первого раза, но выговорить всё-таки получилось.
— Там, за камнями.
Лан глянула в сторону, в которую элв указывал. «Там» с таким же успехом могло быть и за океаном. Те самые камни не только расплывались, но и танцевать взялись, то приближаясь, то удаляясь.
Кайран кивнула — а, может, и просто мотнула головой на манер полудохлой кобылы — и шагнула вперёд. Это ведь не так и сложно: шажочек, потом ещё один. И ещё. Главное не упасть. А то подняться точно не сможет.
— Давай помогу.
— Да пошёл ты…
Странно, но расписывать в красках, куда, как и каким образом Редгейву идти следует, оказалось куда легче, чем ноги переставлять.
— Ну и дура!
Надо же, обиделся! Впрочем, Лан с ним полностью согласна была. А Грех кругом прав. Доверчивость и наивность пагубно на жизни сказывается. И вороного жалко…
Припрятанная лодка оказалась обычной плоскодонкой, в которых на реках рыбачат. С другой стороны, для мелкой зыби зимнего моря самое то. Оставалась молиться, чтобы волна не
