Война на море 1812 года. Противостояние Соединенных Штатов и Великобритании во времена Наполеоновских войн - Теодор Рузвельт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот вам и американские отчеты. Вместе с тем многие британские историки считали и продолжают считать захват «Чесапика» «убедительным доказательством» очень многих разных вещей, например, что, будь шансы хоть сколько-нибудь равными, британский фрегат всегда мог бы одолеть американский, что в рукопашном столкновении это неизменно имело бы место и т. д., а так как это было единственное сражение одиночных кораблей в войне, в котором победитель уступал в силе, то большинство британских писателей настаивают на том, что оно принесло им больше чести, чем все бои фрегатов 1812 года, вместе взятые, американцам.
Эти утверждения лучше всего можно оценить, обратившись к победе, одержанной французами в год битвы при Ниле. 14 декабря 1798 года, после двухчасового боя, французский 24-пушечный корвет «Байонез» захватил на абордаж английский 32-пушечный фрегат «Амбускейд». По словам Джеймса, «Амбускейд» имел бортовой залп 262 фунта снарядов и был укомплектован экипажем в 190 человек, в то время как «Байонез» – 150 фунтов и имел на борту достаточно сверхштатников и пассажиров-солдат, чтобы общая численность составила 250 человек. Согласно французскому историку Рувье, сила бортового залпа составляла 246 фунтов против 80 фунтов, согласно Труду, 270 фунтов против 112. М. Леон Герен в своем объемном, но чрезвычайно предвзятом и одностороннем труде указывает еще большую разницу. Во всяком случае, английское судно имело значительное превосходство в силе и было захвачено абордажем после долгого и кровавого сражения, в котором оно потеряло 46 человек, а его противник – более 50 человек. Во время всех войн, которые вели республика и империя, ни одно английское судно не захватило настолько превосходящее его французское судно, как «Амбускейд» по сравнению с «Байонезом», точно так же, как в войне 1812 года ни одно американское судно не захватило британского противника, настолько превосходящего его, как «Чесапик» «Шаннон». И все же ни один здравомыслящий человек не может не признать: несмотря на эти и несколько других отдельных случаев, в то время французы уступали англичанам, а последние – американцам.
Забавно сравнивать французские истории англичан с английскими историями американцев и замечать сходство аргументов, которые они используют, чтобы умалить славу своих противников. Конечно, я имею в виду не таких писателей, как лорд Говард Дуглас или адмирал де ла Гравьер, а таких людей, как Уильям Джеймс и Леон Герен или даже О. Труд. Джеймс всегда рассказывает, как американские корабли убегали от британских, а Герен рассказывает столько же анекдотов о британских кораблях, которые бежали от французских противников. Джеймс упрекает американцев в том, что они приняли «парфянский» способ ведения войны вместо «дерзкого и приличествующего». Точно такие же упреки употребляют французские писатели, утверждающие, что англичане не дрались «по-честному», а приобретали преимущество, маневрируя. Джеймс уделяет большое внимание американским длинноствольным орудиям, равно как лейтенант Рувье – британским карронадам. Джеймс всегда рассказывает, как американцы избегали британских кораблей, когда экипажи последних требовали, чтобы их вели на абордаж, Труд говорит, что британцы всегда держались подальше, в то время как французские моряки «demanderent, а grands cris, I’abordage» (во весь голос требовали абордажа). Джеймс говорит, что американцы «не решались сражаться» с врагами, «если только они не обладали двукратным превосходством», Герен – что англичане «никогда не осмеливались нападать», за исключением тех случаев, когда они обладали «une Superiorite Епогше» (огромным превосходством). Британцы насмехаются над «могучим долларом», французы над «вечной гинеей». Первые считают имя Декейтера «опустившимся» до уровня имени Портера или Бейнбриджа, последние утверждают, что «самонадеянный Нельсон» уступал любому из французских адмиралов эпохи, предшествовавшей республике. Джеймс говорит: «Американцы хорошо сражаются только тогда, когда на их стороне превосходство в силах», а лейтенант Рувье: «Никогда англичане не побеждали нас неоспоримо меньшей силой».
12 июня 1813 года небольшой катер «Сюрвейер» (6 12-фунтовых карронад) стоял на реке Йорк в Чесапике под командованием мистера Уильяма С. Трэвиса, его экипаж состоял всего из 15 человек. С наступлением темноты на него напали лодки фрегата «Нарцисс», на борту которого находилось около 50 человек под командованием лейтенанта Джона Крири. Ни одна из карронад не могла быть использована, но мистер Трэвис сделал все возможное для защиты. Американцы подождали, пока британцы окажутся на расстоянии выстрела из пистолета, прежде чем открыть огонь, последние, однако, отважно бросились вперед и сразу же захватили катер. Короткая, но кровавая схватка, 5 американцев были ранены, а англичан убиты 3 и ранены 7. Лейтенант Крири считал, что его противники проявили такую храбрость, что вернул мистеру Трэвису его шпагу с письмом, столь же хвалебным ему, сколь и делающим честь его автору[72].
Как уже упоминалось, в начале войны американцы располагали большим отрядом канонерских лодок. Некоторые из них были судами с довольно хорошими мореходными качествами, водоизмещением 90 тонн, со шлюпным или шхунным вооружением, одним или двумя длинноствольными тяжелыми орудиями, а иногда и несколькими легкими карронадами для отражения абордажа[73]. Канонерские лодки такого типа вместе с несколькими небольшими катерами, принадлежащими правительству, были достаточно полезны. Они использовались вдоль всего побережья Джорджии и Каролины, а также в проливе Лонг-Айленд для защиты каботажной торговли, конвоируя группы небольших судов из одного порта в другой и предотвращая нападения на них со стороны лодок какого-либо из британских фрегатов. Они также не позволяли последним десантироваться в городах и на плантациях, время от времени захватывая их лодки и тендеры и заставляя их быть очень осторожными в своих действиях. Они были очень полезны, держа капера подальше от побережья и захватывая их, когда они подходили слишком близко. Подвиги тех, кто находился на южном берегу, будут упомянуты по мере их совершения. Те, кто находился в проливе Лонг-Айленд, никогда не сталкивались с противником, за исключением пары небольших стычек на очень
