Ненавижу любить тебя - Алиса Ковалевская

– Простите. – В голосе тоже слышались слёзы.

Она всё ещё держала в руке телефон и вместо того, чтобы вперёд меня пойти к палате, стояла не двигаясь.

– Простите, – повторила она, – мне надо идти.

Ничего не объясняя, она развернулась и пошла к лифтам. Шаги были твёрдыми и уверенными. Я посмотрела ей вслед в полнейшем недоумении. Но найти хоть какое-нибудь объяснение не успела.

– Тогда проходите вы, – вернул меня в реальность врач. – Если, конечно, не передумали.

– Не передумала.

Подошла к двери и помедлила. Но только потому, что изнутри поднялись страх и волнение. Я не передумала. И не передумаю. Я уже давно не семнадцатилетняя девчонка. Хотя именно ею я себя и чувствовала – неуверенной семнадцатилетней девчонкой, которая собиралась признаться в любви самому классному мальчику школы.

* * *

Кирилл полулежал, откинувшись на подушку. Пока я шла к нему, молча смотрел на меня тяжёлым мрачным взглядом.

Я присела рядом с ним. Он молчал, я тоже. Сжимала измятые ленты-ручки пакета и жадно рассматривала лицо Кира.

– Ты всех напугал, – наконец сказала тихо.

Он помрачнел ещё сильнее. Глаза блеснули сталью с зеленоватым отливом, на скулах появились и исчезли желваки.

– Зачем пришла?

– Беспокоилась за тебя.

Вздохнула. От него так и веяло холодом, и я не решалась нарушить выстроенные им невидимые границы. Через одеяло чувствовала его бедро, ладонь его была в нескольких десятках сантиметров от моей, на лоб падали светлые волосы, и я могла бы убрать их, могла бы коснуться его лица, его щетины, но не решалась.

– Нет, на шоу зачем пришла?

Он сканировал меня взглядом. Едва не сказала, что хотела посмотреть его выступление. Не сказала, потому что это было неправдой.

– Хотела кинуть кое-что на лёд.

Его губы искривились. Казалось, пакет в моих руках он заметил только что, хотя уверена, это было не так. В глазах читалась враждебность. Пару секунд он смотрел на пакет, но спросить, что в нём, он так и не спросил.

Я подтянула пакет выше, раскрыла. В тишине громко зашуршала бумага, а Кирилл всё молчал.

– Вот. – Достала плюшевого ослика и посадила на тумбочку рядом с Киром.

– И что это значит? – сухо осведомился он, не прикасаясь к игрушке.

Я не ответила. Молча поднялась и пошла к выходу, чувствуя, что Кирилл смотрит мне в спину. Остановилась только в дверях и обернулась на него. Разумеется, он смотрел.

Понурив голову и свесив уши, ослик сидел на тумбочке, а Кирилл смотрел на меня. Пальцы саднило от желания дотронуться, почувствовать его тепло, и всё же я переборола себя.

Вышла и только когда дошла до лифтов, остановилась. Привалилась к стене. Всё, что мне оставалось, – ждать. Что могла, я сделала. Всё, что должна была сказать, – сказала, больше добавить мне нечего.

Кирилл

Какого дьявола?! Какого дьявола она приходила?!

Череп, казалось, трещал по швам, башка была наполнена свинцом. Запах Карининых духов маревом висел в палате. Да что уж, ею пропитался весь дом: моя одежда, постельное бельё, стены. Даже пёс – и тот вонял ею. Увидел её в последний момент: поднялся со льда, и тут она напротив. Думал, приложился так, что мерещится. Но нет.

– Чёрт, – процедил, протянув руку за ослом.

На хрена она его принесла?

Плечо болело адски. Врач сказал, что я ещё легко отделался. МРТ не показало никаких серьезных нарушений, так что пара недель – и буду как новенький. И правда легко. Поморщился.

Шея осла была перехвачена широкой лентой с прикреплённой к ней запиской. Дёрнул бант. В глаза что, сказать решимости не хватило?

Развернул скрепленные листы.

«Я хотела тебе сказать. Но вернулась Оля, и я испугалась, что ты выберешь её. Ненавижу тебя любить, Сафронов. И всё-таки люблю. Больше жизни».

Почерк, знакомый со школы. Читал и слышал её голос.

Что она хотела мне сказать? Похоже, я всё-таки растерял способность мыслить здраво. Перевернул листок. Вторым оказалась медицинская выписка, только к чему она мне, въехал не сразу. Пробежался взглядом по имени, дате и остановился на выделенных ярким розовым маркером строках.

В палату кто-то вошёл, но я даже не поднял голову. Проклятье!

– Кирилл, вам… – Врач попытался забрать лист.

Я не дал. Сжал зубы и посмотрел с предупреждением. В груди рокотом поднимался протест, гнев, и хрен знает что ещё.

– Вам нельзя читать, – напомнил он.

Сам знал, что нельзя. Но шли бы все эти «нельзя» лесом. В руках у меня была выписка, в которой чёрным по белому было написано: Карина не делала аборт. У неё был выкидыш. Она не делала, чёрт подери, аборт, она потеряла ребёнка, и врачи ничем не смогли ей помочь.

– Зайдите через пару минут и сделайте вид, что вы этого не видели, – процедил я сквозь зубы.

Видимо, лекарю подумалось, что я шучу. Только мне было не до шуток.

– Зайдите через пару минут! – рявкнул я на всю палату. – Слышите меня, мать вашу?!

Мечущийся внутри меня зверь рычал, бросался на прутья клетки. Наплевав на предупреждения, я встал. Врач было попытался остановить, но я отшвырнул его руку. Блядь! Выделенные розовым строчки так и висели перед глазами. Я думал, она лжёт, а она говорила правду! Идиот! Тупоголовый кретин!

– Будьте разумны, Кирилл, – попросил врач и всё-таки убрался.

Я снова взял оба листа. Перечитал и, выматерившись, швырнул на тумбочку. Осёл смотрел на меня грустными глазами. Поднял его и ещё раз выматерился.

Телефон пискнул. Думал, Каринка. Открыл сообщение и только потом посмотрел, от кого оно.

«Та ночь для тебя ничего не значит, я это знаю. Знала ещё тогда. Выздоравливай. И будь счастлив, мой журавль. А я улетаю за своей синицей. Я всё-таки поймала её. Только что мне позвонили и сказали, что меня берут на главную роль».

Журавль… Швырнул телефон поверх справки. Взгляд скользнул по розовым строчкам. У неё был выкидыш, а я в это время болтался в одном из городов с шоу. Какой я, на хрен, журавль?!

– Осёл, – процедил мрачно. – Самый настоящий осёл.

Глава 20

Карина

Вечер сменился ночью, а Кирилл молчал. Ни звонка, ни даже короткого сообщения. Всю дорогу до дома я не выпускала телефон из рук, ждала. А потом накатила апатия. Я сделала всё что могла, но кто сказал, что Киру это нужно? Может, к лучшему, что всё так сложилось?

Семенящая впереди подруги собачонка зашла в комнату, Дашка остановилась в дверях. Я подняла взгляд с чиха