Благовоспитанная леди - Сара Беннет

– Франческа, что здесь происходит? И почему вы кричите, миссис Марч? Я требую объяснений.

Экономка вдохнула поглубже, видимо, собираясь начать жаловаться, но Франческа ее опередила.

– Дядя, Афродита больна, – спокойно объяснила она, – и мне нужно немедленно отправиться к ней. Я попросила подать карету, но миссис Марч запрещает это делать.

– Мисс наверняка планирует какое-то озорство, и в этом все дело, – затянула миссис Марч жалобным тоном. – Вот почему, сэр, я ей не доверяю.

– Принимать такие решения не входит в ваши обязанности, – напомнила ей Франческа, и тут, как и ожидалось, миссис Марч впала в ярость.

– В мои обязанности входит смотреть, чтобы вы не извлекали выгоду из своего пребывания здесь! Сэр, кто знает, что она затеяла?!

Уильям не отрывал взгляда от Франчески.

– Прикажите подать карету, – произнес он, решительно пресекая жалобы экономки.

Миссис Марч замерла.

– Ну же! – отрывисто проговорил Уильям.

Поняв, что спорить бесполезно, экономка повернулась и удалилась, рассерженно шелестя юбками. Миссис Марч не привыкла проигрывать, и Франческа не сомневалась, что месть экономки не заставит себя ждать.

Что касается дяди, то, может, не такой уж он и плохой. Может быть, когда-нибудь она даже сможет проникнуться к нему симпатией.

– Благодарю, дядя Уильям.

– Никогда не любил эту дрянь, – проговорил Уильям бесцветным тоном. – Но она твоя мать.

Франческа шагнула к нему, думая, не ослышалась ли, но дядя уже повернулся и, войдя в библиотеку, закрыл за собой дверь. Какая жестокость, какое бессердечие в тот момент, когда большинство людей проявляют такт и доброжелательность. Таков был дядя Уильям – его беспокоило лишь то, что Афродита и ее дочери связаны с его семьей. Франческа подумала с горечью, что он наверняка обрадуется, если Афродита умрет. Одним поводом для беспокойства меньше.

– Мисс Франческа, карета сейчас будет здесь.

Франческа повернулась: она и забыла про Лил.

– Идем, подождем снаружи, – проговорила она, едва сдерживая слезы. – Мне нужно поскорее оказаться на свежем воздухе.

– Мне тоже, мисс.

– Да, надо предупредить ма… миссис Джардин.

– Я могу попросить об этом кого-нибудь из слуг.

– Спасибо, Лил.

На улице было тихо, и Франческа посмотрела в направлении Халфмун-стрит, прикидывая, чем занимается Себастьян. Может, он сейчас преследует людей, скрывающихся после совершения преступления? Или спит в волшебной спальне, словно султан во дворце? Внезапно Франческе до боли захотелось, чтобы он оказался рядом. Без него она чувствовала себя одиноко, хотя и понимала, что эти мысли всего лишь романтические мечты и у них с Себастьяном никогда не может быть постоянных отношений. Между ними не может быть ничего, кроме краткого, страстного романа.

– Мисс, карета подана.

Приподняв плащ, Франческа спустилась по лестнице и приготовилась к худшему.

Афродита спала. Это были беспокойные лихорадочные сны о прошлом.

…Он умер. Мне трудно поверить, что такой человек мог умереть, ведь совсем недавно он был полон жизни. Моя дочь, моя Франческа, станет беднее, не зная его. Я смотрю на ее улыбающееся личико, вижу его и плачу.

Печаль делает меня уязвимой. Я иду к другому. Некоторое время я верю ему, но вскоре выясняю, что ошиблась.

Он недобрый человек…

– Дорогая!..

Моргнув, она открыла глаза. Какое-то мгновение она видела его – того, кого винила в трагедии всей своей жизни, но потом образ превратился в лицо, которое она любила больше всех. Как его зовут? Ах, почему она не может вспомнить его имя?

Кажется, говоривший почувствовал ее растерянность.

– Это всего лишь Джемми, – проговорил он, убирая с ее лба влажную прядь. – У тебя гостья, важная гостья.

И тут же перед глазами Афродиты появилось другое лицо. На мгновение она даже подумала, что ей опять снится сон. Это же она в молодости, полная сил и красоты. И тут раздался голос Франчески:

– Мама?

Ну конечно, это была Франческа, младшая дочь. Это она внушала ей самое большое беспокойство, из-за нее она волновалась больше всего.

– Котенок, – прошептала Афродита. – Мне что-то нездоровится. Но я поправлюсь, вот увидишь, и снова буду прежней.

В глазах Франчески стояли слезы, губы дрожали.

– Это я во всем виновата.

Афродита нахмурилась:

– Глупости! Ты ни в чем не виновата. Никто не виноват. Однажды я болела целый год, но нашла в себе силы поправиться.

Лицо Франчески расплывалось, менялось, потом снова становилось прежним…

– Ты так похожа на отца, – прошептала Афродита и улыбнулась. – Он был чудесный человек. Знаешь, ты правда очень на него похожа.

– Но кто был моим отцом? Пожалуйста, скажи, кто он?

– Он умер. Жаль, что ты никогда не была с ним знакома. У него были большие планы насчет тебя, очень большие планы. Он написал мне об этом, но письмо украли… Ах, это было так давно.

– Как звали моего отца?

– Томми. – Афродита снова улыбнулась и протянула руку Добсону. – Письмо. – Она силилась говорить. – Мы должны… письмо… – Тут она замолчала и снова погрузилась в лихорадочное забытье.

– Она поправится?

Добсон беспомощно пожал плечами, затем проводил Франческу до двери спальни. Глаза его были полны сострадания. Франческа редко сталкивалась с таким проявлением мужской доброты; даже собственный дядя относился к ней с презрением! Сердце ее готово было разорваться.

– Не буду лгать, она не очень сильна физически. А вот с волей дело другое. Сильнее, чем она, я никого не знаю. Афродита будет бороться, – уверенно произнес Добсон.

– Это все я виновата.

– Нет.

– Но ведь все дело в Рози! Это я привела ее сюда.

– Афродита обещала тебе позаботиться о Рози и выполнила обещание. Для нее имело большое значение то, что ты обратилась к ней с просьбой. Но твоя мать заболела не из-за Рози, и это не холера, поверь. Я видел, и я знаю. Это что-то другое.

– Мои сестры?

– Я уже их известил.

Итак, мать умирала – иначе зачем Добсон послал бы за Вивианной и Мариэттой?

Франческа всхлипнула и вдруг почувствовала, что рядом кто-то есть – кто-то очень хорошо ей знакомый. Она подняла голову.

– Себастьян?

Он посмотрел на нее с сочувствием, и губы Франчески задрожали.

– Бедняжка. Тебе и так несладко, но от этого я не могу тебя оградить. Ты должна быть сильной ради меня и твоей матери.

Франческа быстро вытерла слезы.

– Что ты имеешь в виду? Что ты здесь делаешь?

– Мистер Торн здесь для того, чтобы помочь, – устало проговорил Добсон. – Болезнь твоей матери… Кто-то пытался отравить ее.