Три мудреца в одном тазу - Александр Рудазов

Он и сейчас не побоялся бы выйти на зверя без оружия… будь зверь чуточку помельче. Волк, тигр, птеродактиль или еще кто-нибудь, более-менее соразмерный человеку. А как драться с этим броненосцем-переростком?

Подумав еще, Валера решил, что в данном случае об устранении угрозы не может быть и речи. Таким образом, остается задача-минимум — спасти человека. Он нашарил булыжник покрупнее, бесшумно выпрямился во весь рост, с силой метнул снаряд как можно дальше в чащу и тут же снова распластался в густой траве.

Как он и ожидал, Большая Шумузи мгновенно среагировала на шум. Она оторвалась от масличных плодов, навострила мохнатые уши и с громогласным рявканьем бросилась туда, куда улетел камень. Раз в пять-шесть дектумов самки Больших Шумузи всегда приходят в неистовство и бегают по джунглям, круша все на своем пути. В остальное время эти гигантские звери либо дремлют, либо неторопливо бродят по одним и тем же тропам, наведываясь к муравейникам цукуту и закусывая парой сотен исполинских насекомых. Сами муравейники они никогда не разоряют и цариц не трогают — даже у глиптодонов хватает разумения не уничтожать возобновляемый источник питания.

Добежав до булыжника, Большая Шумузи успела забыть, чем занималась до этого. Так что возвращаться она не стала. Только недоуменно рявкнула, принюхалась к воздуху и неспешно двинулась дальше — искать еще кого-нибудь, за кем можно будет погоняться.

— Дядя Сережа, а как вы туда залезли так быстро? — спросила Света, когда Чертанов все-таки спустился. Заняло это почти целый час — пальма попалась высокая и очень гладкая.

— Сам не знаю… — угрюмо ответил сисадмин. — С перепугу, наверное. А где остальные?

— Гм… — задумался Валера. — С какой стороны мы прибежали?

— С той, — уверенно ответила Света.

Мужчины посмотрели на нее, не понимая, откуда такая убежденность.

— Просека осталась, — пояснила она.

Действительно, в том месте, где промчалась Большая Шумузи, сквозь заросли пролегла свежая колея, похожая на след от танка. Только без отпечатков гусениц.

— Значит, идем туда, — недолго думал Чертанов.

— Геннадий, чего этот папуас лопочет?! — тем временем тщетно пытался добиться толку Колобков. — Куда Светка моя делась?! И Серега с Валерой! Что я Зинке скажу — единственную дочь потерял!

— Э… а Ольга Петровна как же?… — робко спросил Гена.

— Ах да, у меня ж еще вторая есть… — вспомнил бизнесмен. — Та, что с кусачим хуймяком… Ладно, неважно. Светочка у меня — золото, с золотой медалью школу кончила, надежда отцовская!.. Все дороги открыты — хоть в топ-модели может пойти, хоть в профессора! Вот скажи, часто так бывает, чтоб сразу и умница, и красавица?

— Редко, шеф, — признал Гена.

— Во-во! А она сейчас где-то там… в джунглях… одна… — пустил скупую мужскую слезу Колобков. — Светочка у меня хрупкая, слабенькая… и Серега такой же. Пропадут!

— С ними еще Валера…

— А вот это единственное, что отчасти утешает, — согласился Петр Иванович. — Эй, ты, папуас, ты куда нас завел?! Веди к Светке!

— Апуки-болого-хо моцуги-по, музиси, — широко улыбнулся Туптуга. — Лажука-до тумбала-зубури каба-каба-каба [22]!

— Говоришь, туда идти? — недоверчиво посмотрел на него Колобков. — Светка точно там?

— По-по, — кивнул Туптуга. — Каба-каба-каба боди-па [23].

— Шеф, мы вроде с другой стороны пришли, — рискнул высказать свое мнение Гена.

— Да и мне наподобие кажется. Но… аборигену виднее.

И Колобков с телохранителем пошли за местным проводником — прямо к поселку Бунтабу. С каждым шагом они все сильнее удалялись от Светы, Сергея и Валеры.

— Токо-поро саму-до Токо-Поро-Скамбалуки… — бормотал Туптуга себе под нос. — Хо-хо, табалуга-отцуго, самба-зубури пору [24]…

Глава 12

Убили негра, убили, ни за что ни про что, суки, замочили…

Зуптупа и Куту неслышно пробирались по лесной тропинке. Оба высокие, стройные, с кожей цвета эбенового дерева, похожие, как братья.

Впрочем, они и были братьями.

Одного взгляда на этих двоих хватало, чтобы понять, что Зуптупа охотник молодой, но уже достаточно опытный. При нем была отличная метательная булава и каменный «вороний клюв» — кинжалоподобное лезвие из отличного кремня торчало на деревянной рукоятке под прямым углом, закрепленное смолой. На Руси такое оружие называли клевцом. А вот Куту мог похвастаться только пращей — «детским оружием». В Большие Охотники его пока еще не посвятили, а без этого пользоваться оружием с рукоятью нельзя — табу.

С одеждой молодые мбумбу не перебарщивали. Набедренные повязки, и только-то. Конечно, еще браслеты из кишок на лодыжках и яркая раскраска на груди и плечах. Да у старшего брата в ушах деревянные треугольные серьги: состоит в браке. И огромный фингал под глазом: в неудачном браке.

Сегодня братьям-зверобоям не везло. Они уже шестой час бродили в поисках какой-нибудь полезной добычи, но не нашли ничего, кроме детеныша белой макаки и самки Большого Шумузи, пробежавшей вдалеке. На этих гигантов мбумбу не охотились — самоубийц в племени не водилось.

— Запомни, Куту, после того, как убьешь белую макаку, надо очистить ее от скверной жидкости, — наставлял младшего брата Зуптупа. — Гляди, как я это делаю — берешь белую макаку за передние лапы, а другой рукой гладишь по животу сверху вниз. Если не сделаешь это вовремя, мясо будет плохо пахнуть. А чтобы зверь не испортился, его надо выпотрошить. Прорезаешь отверстие вокруг скверной дыры сзади, и вытаскиваешь все кишки. Это надо сделать скоро, а то кишки станут мягкими и могут порваться. И не забудь потом омыть руки, иначе подцепишь скверну и станешь чумбуи-леки.

— Понятно, — кивнул брат. — Гляди, Зуптупа, еще одна белая макака!

— Ай, хорошо! — обрадовался Зуптупа. — Гляди, как я делаю, Куту, и все хорошо запоминай!

Чернокожий охотник прищурился, оценивая расстояние до зверька, беспечно сидящего на ветке, прикинул силу и направление ветра, лизнул метательную булаву, не пожалев слюны, а потом что есть мочи швырнул ее в цель. Макака дернулась, услышав свист, но в следующее мгновение ей в спину ударила тяжелая деревянная дубинка. Зуптупа кинул так, чтобы она попала заостренным концом — и ему это удалось. Позвоночник мелкого примата с треском сломался, и четверорукий зверек упал на землю.

— Ты хорошо смотрел, Куту? Хорошо запомнил?

— Хорошо, — кивнул младший брат, поднимая добычу. — Но зачем ты лизал булаву?