Пиппа ищет неприятностей - Светлана Нарватова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«…Но нечисть преследовала нас с упорством, достойным лучшего применения. Лучше бы дорогу в Иномирье так же упорно искали, как на нас нападали. А мы с тем же упорством ломились домой. Мы объединили свои знания и силы, чтобы бороться с общим врагом. Тогда же я впервые узнал и проверил на собственном опыте, что условное разделение на три ветви магии – всего лишь условность. На обратном пути все маги стали боевиками, потому что страха и злости в нас было, хоть отбавляй. Мы спали по очереди, перемещаясь в придуманном здесь же тарантасе – потому что артефакторами тоже стали все. Мы бились с нечистью не на жизнь, а на смерть – на смерть нечисти, по счастью. Все научились управляться со стихиями и излечивать спутников, потому что иначе мы бы все сложили головы в неравном бою.
Может, так было бы лучше.
Возможно, так было бы правильнее, поскольку мы вели нечисть прямо в родное королевство. И какие-нибудь настоящие герои так бы и поступили.
Но мы хотели жить.
Засыпая рядом с прижавшейся ко мне Атайнин, я неистово хотел выжить. Я, убежденный холостяк, использующий женщин для своих нужд, но не более, мечтал о том моменте, когда мы вернемся, и я приглашу её к себе, в свой небольшой домик неподалеку от университета. Будет ранняя осень, и листья в саду окрасятся золотом и багрянцем. Мы откроем окна, прогоним запах затхлости из комнат и будем пить чай. И разговаривать. Я расспрошу её о том, как жила она в своей Флаобии, и предложу остаться со мной. Потому что не представлял свою жизнь без неё. И дрался, защищая любимую женщину, так, что, кажется, даже нешьессы боялись к нам приближаться.
Мы добрались. Добрались, обойдясь малой кровью, – за время всех стычек погибли лишь четверо воинов. Если бы не знания наших коллег, Атайнин и Меаджина, не яростное желание вернуться, заставлявшее совершать то, что было за пределами возможного, мы бы потеряли больше половины. А так всего четверо воинов и один маг.
После пересечения границы государства нападения со стороны нечисти стали гораздо реже и, обсуждая ситуацию, мы с Роном пришли к выводу, что опасения наши были беспочвенны. Никакой серьёзной опасности королевству наше возвращение не принесёт. В момент уничтожения сферы какая-то часть нечисти освободилась и нападала на нас. Но мы их уничтожили. Почти. Всех, кого не добьём мы, добьют наши боевые маги. Не зря же их корона содержит. Мы успокоились и направились в столицу.
Теперь, когда наш изнурительный поход к Сердцу Мира и обратно подходил к концу, нужно было поговорить с Атайнин о будущем. Но почему-то сражаться со стаей цхерков у меня смелости хватало, а заговорить с флаобкой – нет. Как только мы оказались в землях, где росла трава, мы обзавелись скакунами, и теперь я и Атайнин молча скакали бок о бок. Тишина между нами была такой вязкой, что даже последние осенние мухи застревали между нами.
– Атайнин, не будет ли оскорблением с моей стороны пригласить вас погостить в моем доме, пока вы находитесь…
И в этот момент к нам присоединился Конвей, который инспектировал замыкающих отряда и теперь вернулся вперёд.
– Атайнин, я предлагаю вам устроиться в моём столичном родовом дворце, – склонил он голову. – Вы можете оставаться гостьей, сколько захотите.
Мой маленький домик уступал дворцу Конвеев в плане роскоши, но я был первым!
– Благодарю вас, герцог, но мне не хотелось бы вас стеснять, – ответила флаобка вежливо.
– Нет, что вы, у нас полно пустующих гостевых комнат, – не сдавался Рон, и мне захотелось напомнить, что дома его ждет жена с первенцем.
– Ваше предложение льстит, но вынуждена отказаться. Не переживайте, я найду, где разместиться, – она улыбнулась. Я не видел этого за платком, срывавшем лицо, но слышал улыбку в интонациях.
Когда Конвею надоело в молчании ехать с нами, он поскакал дальше, возглавить отряд. А я снова обратился к Атайнин:
– Понимаю, что моё предложение звучит как неприличное, но, поверьте, в нём нет ничего оскорбительного. Я гарантирую, что вы и ваша честь будут в моём доме в полной безопасности, – выдавил я из себя и более тихо добавил: – К сожалению, не могу гарантировать сохранения репутации. Но обещаю найти вам компаньонку.
Девушка (или уже не девушка) рассмеялась:
– Неужели вы думаете, что моей репутации может что-то угрожать после экспедиции с отрядом мужчин?
– Это „да“? – уточнил я, не веря удаче.
– Да, – согласилась она».
И на самом интересном моменте по лестнице снова стал кто-то подниматься. Очень хотелось бы надеяться, что этот гость, как и предыдущие, не достигнет цели, если таковой является общение со мной. Но шаги: неспешное шлёпанье сапог, глухое, но увесистое, подсказывали, что надежды напрасны. А когда к шлёпанью добавилось верещание предателя Шорьки, в очередной раз продавшегося за еду, всё стало совершенно ясно. Неясно только, зачем? Я накрылась с головой и изобразила бревно. Но шорёк, соскочивший с высоты громилы прямо на мой нежный животик, сломал все планы.
– Куда, мля! – взвизгнула на самых низких из возможных для визга тонах и села.
Силуэт нашего великана нависал надо мной во тьме во всей первозданной пугающей мощи. Свет месяца, едва пробивающийся из приоткрытых ставней за его спиной, придавал видению потусторонний оттенок.
– Так он «Шорька» или «Кудамля»? – добродушно хмыкнув, полюбопытствовал Пончик.
– По-разному бывает, – буркнула я, поглаживая предателя по спинке, пока тот крутился вокруг шеи, щекоча хвостом. Типа, очень рад. – Иногда «Шорька», иногда «Кудамля». А что, уже закончили гулять?
– Не, гужбанят ещё. – Пончик смачно зевнул. – А я спать.
– Спать?..
Тут до меня дошло, – внезапно – что чердак не находится у меня в собственности, и кто-то ещё может предъявить на него права. Не представляю, с чем был связан выбор места у Пончика: может, здесь подальше от шума, может, о Шорьке заботился… Да кто знает, что творится в чужой голове?
– Ну, спокойной ночи тогда, – закончила я и улеглась набок, отвернувшись к стене.
Шорька юркнул под покрывало, сворачиваясь пушистым клубком в уголочке между животом и согнутыми коленями. Дневник отправился под вещевой мешок, служивший мне подушкой. Если хоть здесь к утру наш доблестный отряд не переругается с местными жителями, нужно озаботиться плащом и какой-нибудь другой одеждой. Хоть голове мягче будет. И телу теплее.
Глава 39. Пиппа
Я думала, что буду долго ворочаться, перед тем как заснуть, ведь меня прервали на самом интересном месте. Но Шорька так заразно дрых, что сон сморил и меня. Проснулась я от треска. Это разминал свои косточки Пончик. А по звуку казалось, что чужие.
– Доброго утречка, дяденька Пончик, – я села, щурясь от света.
Это вчера, среди ночи, месяц едва освещал чердак. Утреннее солнце не отличалось деликатностью и светило прямо в глаза. Я прикрылась козырьком ладони:
– Что, уже выезжаем?
Воин снова потянулся, хрустнув суставами:
– Не, мы задержимся чуть. – Зевнул, прикрывая рот ладонью. – Отлить хочу.
Кивнула. Дело нужное. Но я бы предпочла без подробностей. Из-под покрывала высунул нос шорёк и вопросительно-намекательно свистнул.
– Ты что, вчера не нахрумкался?
Он свистнул укоризненно.
– Куда в тебя столько лезет… К-кудамля.
Зверёк оскорбился и спрятался под покрывало.
Я подумала последовать его примеру, но осознав, что окончательно проснулась, пошла знакомиться с местностью и её обитателями. Любопытный шорёк сразу передумал обижаться и вскарабкался на плечо, пощекотав щеку мягким ушком.
На улице было… село. Обычное село, мало чем отличающееся от тех, что располагались неподалёку от поместья мэтра. Солнце
