Уйти и не вернуться - Чингиз Абдуллаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Значит, из Лэнгли прилетели сразу двое сотрудников вашего отдела? – удивился Мосс. – Я об этом не знал.
– Из Лэнгли прилетело восемь человек, – уточнил Корнер, – и все сейчас занимаются расследованием вашего дела.
– Но почему? – взмолился Мосс. Он вдруг понял, что все его мечты о досрочном переводе могут не только рухнуть, но и остаться прямо здесь, похоронив всю его карьеру.
– У нас есть сведения, что русские готовят на вашем участке какую-то грандиозную игру. И теперь весь наш отдел находится здесь, пытаясь определить, какую именно игру затеяли люди Примакова.
– Русские? – удивился Беннет. – Нет, только не они. Зачем им нападать на нашу станцию? Это ведь нелогично.
– Мы не знаем точно, но у нас есть сведения, чтобы полагать, что они начали крупную операцию против нас именно на этом участке, именно здесь, – снова сказал Корнер.
– А зачем вы нам это говорите? – вдруг спросил Беннет.
– Потому что с этой минуты ни один из вас не покинет эту станцию до окончания расследования. У меня есть необходимые полномочия. Если выяснится, что вы, все трое, не причастны к этому нападению, значит, вас просто вывезут обратно в Америку. Но не раньше. До этого дня вы будете находиться на станции, и я, естественно, буду вместе с вами. Если вам не будет в тягость моя компания.
– Это арест? – спросил Мосс.
– Конечно, нет. Думаю, что все трое не причастны к этому событию. Но мы должны быть уверены. И в свою очередь постараться разгадать игру русских в этом регионе. Мы пока не имеем об этом больше никаких сведений.
– Какая игра может быть в этих горах? – задумчиво переспросил Беннет. – И зачем им нападать на нашу станцию? Вы сами видите какую-нибудь логику в их действиях, мистер Корнер?
– Я – нет, но согласитесь, если бы это было так легко, они не начали бы свою игру. Наши аналитики пока не могут определить, какие конкретно цели преследуют русские, но мы работаем, пытаясь выяснить их замыслы.
– Только этого не хватало, – пробормотал Мосс. – Они все-таки не унимаются.
– Стратегические интересы не меняются из-за различия в идеологических режимах, – сказал довольно банальную фразу Беннет, – это, к сожалению, так.
– Возможно, – согласился Корнер, – но здесь нечто другое. Понимаете, мы имеем совершенно точные данные, что русские начали глобальную операцию именно здесь, в этом районе. Мы не знаем, какую именно, не знаем, откуда ждать удара, чего они хотят. Но знаем совершенно точно: удар будет нанесен именно в этом районе мира.
– Может быть, нужно активизировать нашу агентуру, – предположил Беннет, – в последнее время на границе сравнительно спокойно.
– Думайте сами, господа. Вы наша местная опора, – решил немного смягчить пилюлю Корнер, – просто из-за того, что мы все ищем козни русских, пытаясь понять, какую именно игру они начали здесь, в горах Гиндукуша, мы вынуждены несколько ограничить ваши и наши права. Только на время, но это просто необходимая ситуация. Завтра весь контингент станции будет заменен на новых людей. Мистер Блант ничего не должен знать. Он останется с нами здесь до полного выяснения ситуации. Я думаю, мы должны почувствовать игру русских уже в ближайшие несколько дней, если только нападение на станцию не было их первым ударом.
– И все-таки я не верю, – сомневался Беннет. – Здесь, в Пакистане, у русских просто нет базы для создания такого отряда. Это могут быть скорее наемники, но тогда мы бы уже знали от наших информаторов о них. А мы пока ничего не смогли выяснить.
– Может, нам может помочь ваш русский? – предложил внезапно Мосс, обращаясь к Беннету.
– Какой русский? – заинтересовался Корнер.
– Бандиты Нуруллы, – недовольно пояснил Беннет, задетый тем, что не вспомнил об этом раньше самого Мосса. – Они захватили недавно в плен российского офицера, полковника. И теперь собираются обменять его на своих людей. Или на оружие.
– Давно его захватили?
– Не очень. Был сбит вертолет, а полковника, видимо, выбросило взрывной волной. По рассказам Нуруллы, он обычный пограничник, и поэтому я решил, что он не представляет для нас особого интереса.
– Он все еще у бандитов? – спросил задумчиво Корнер.
– Кажется, да.
– Это, может быть, находка. Его нельзя доставить сюда, в Пакистан?
– Конечно, можно, но для этого нужно, чтобы за ним полетел вертолет, – пояснил Беннет, – а я, как вы только сейчас заметили, обязан сидеть на этой станции вместе с вами.
– Но ваши пилоты знают туда дорогу?
– Пилоты знают, но им могут не выдать полковника. Должен лететь я. Мне Нурулла верит гораздо больше.
– Значит, полетим вместе, – сразу решил Корнер. – Как вы выходите на связь с Нуруллой? Дайте координаты, пусть ваш радист свяжется с ними.
Обязанности радиста выполнял обычно один из техников.
Беннет быстро набросал координаты и, открыв дверь, позвал одного из своих людей.
– Свяжитесь как можно быстрее и уточните, находится ли еще у Нуруллы его пленник. Или он успел его обменять, – приказал Беннет. – Как можно быстрее, – снова повторил он.
– Вам придется за него заплатить, – напомнил Мосс.
– А я попрошу у вас денег, – пошутил Беннет. – Никогда не думал, что буду под подозрением у своих коллег.
– Мистер Беннет, – покачал головой Корнер, – давайте договоримся, что вы никогда больше не вспомните об этом. Мне кажется, господа, что такие опытные профессионалы, как вы, должны понимать мотивы вашего руководства. Мне тоже совсем не нравится сидеть в этих горах, но это наш долг, господа, – подчеркнул Корнер.
– Понимаем, – махнул рукой Мосс, – у нас в южноамериканском отделе тоже так начиналось. Сначала говорили – проверка, а потом с работы вылетел наш шеф, которого обвинили в связях с мафией.
– Ну, мафии, надеюсь, в этих горах нет? – спросил Корнер.
– Еще как есть, – сразу ответил Беннет, – сколько угодно. Торговцы наркотиками… – он вдруг вспомнил. – Подождите, – волнуясь, сказал он, – я, кажется, вспомнил. Перед самым нападением мы получили сообщение о том, что люди Нуруллы готовятся переправить свой груз из Афганистана через Душанбе и Москву. Да, я сейчас вспоминаю, мне говорил об этом капитан Херрик. У нас должна быть запись об этом в журнале. Но я совсем забыл, а журнал тоже сгорел. Хотя я отлично помню слова Херрика.
– Он говорил, что груз пойдет в Москву?
– Не он говорил, – возбужденно заметил Беннет, – это было перехваченное нами сообщение.
– А вы не спрашивали об этом у самого Нуруллы? – спросил Корнер.
– Конечно, спрашивал. И он сказал, что за границей, в самом Таджикистане, у него есть свои люди. Я так понял, что существует даже цепочка мафии, связывающая бандитов, Душанбе и Москву. Теперь я думаю, может, эта цепочка находится под контролем русских. Может, действительно Нурулла ведет двойную игру. Мы с ним говорили об этом, но он все отрицал, заявляя, что наркотики помогают ему кормить его людей.
– Зачем русским наркотики, – пожал плечами Мосс. – Они что, собираются таким образом разложить западные страны?
– А если это источник поступления твердой валюты для русской разведки? – спросил более практичный Беннет. – Все может быть.
– И вы об этом молчали, – Корнер все-таки разозлился, – такое сообщение даже не было передано в Лэнгли.
– Какое сообщение? – растерялся Беннет. – Что Нурулла бандит, промышляющий наркотиками, что он переправляет за границу наркотики целыми партиями? Так это не секрет, об этом знает вся страна. А что они идут через бывший Советский Союз, по-моему, знает весь мир. Мы не придали этому сообщению никакого значения. Здесь не было ничего необычного.
Вошел радист.
– Нам удалось связаться, – доложил он. – Нуруллы нет в лагере, но мы говорили с заместителем. Он страшно ругается. Говорит, полковника похитил целый отряд русских десантников, высаженный прямо на их голову. Теперь Нурулла преследует их.
– А где полковник? – быстро спросили Корнер и Беннет одновременно.
– Удалось сбежать, – немного виновато ответил радист, как будто это была его вина.
– Кажется, русские нанесли наконец первый удар, – с разочарованием заметил Корнер.
ГЛАВА 8
К Ишкашиму они шли налегке. Теперь, когда не было тяжелых ящиков с гранатометами, почти не осталось провизии и воды, были расстреляны сотни патронов, можно было идти быстрее обычного. Семенов вел группу специально по запутанному маршруту, постоянно сверяясь с картой, чтобы сбить со следа ринувшихся за ними боевиков.
Кречетов, сильно хромая, молчал весь день, словно его освобождение было в порядке вещей. Наконец вечером, когда был объявлен короткий привал и они смогли отойти с Асановым от небольшого импровизированного лагеря, он спросил генерала: