Жить дальше - Роберт Сойер

Вот с чем это будут сравнивать люди его поколения. Хоть он и не был миллиардером, однако получил то, на что тот старый пердун без сомнения согласился бы обменять всё своё состояние. И фальшивкой здесь был он, а не женщина. У Анны Николь Смит был размер A, пока грудные импланты не продвинули её вперёд на три следующие буквы алфавита. Но Ленора была настоящая — ну, настолько настоящая, насколько вообще возможно в наше время. Это Дон переделал всего себя, хотя почему-то ему самому терапия, удлиняющая теломеры хромосом, казалась менее отталкивающей, чем разрезание плоти и вставка в неё мешков с силиконом.

Тем не менее: восьмидесятисемилетний мужчина и двадцатипятилетняя женщина! Что скажут люди! Но если у него появятся дети, если бы он снова станет папой очаровательных малышей, то это будет хорошо и нормально и правильно, и, может быть, все поймут и все простят.

Конечно, это совершенно никакая причина для того, чтобы стать отцом, но в первый раз он вообще ни о чём не думал; это не нуждалось ни в каких оправданиях. Это просто казалось совершенно естественным, когда они с Сарой поженились.

Три утки опустились на поверхность воды, подняв за собой небольшую рябь. Ленора теснее прижалась к Дону.

— Сегодня такой хороший день, — сказала она.

Он кивнул и нежно погладил её по плечу, думая о том, что готовит им будущее.

Глава 27

Дон действительно великолепно провёл этот день, и на острове, и по возвращении в Ленориной квартире. Но ей нужно было прочитать кучу материала к завтрашнему семинару, так что выбраться от неё вечером в этот раз не составило проблемы. Сара собиралась весь этот день просидеть дома — она всё ещё разбирала кипу бумаг, относящихся к первому сообщению, так что Дон немало удивился, когда на его звонок домой ответил автоответчик. Конечно, слух у Сары уже не тот; возможно, она просто не услышала звонка, или куда-то вышла, или…

— Где находится датакомм Сары? — спросил он своё собственное устройство связи.

— Дома, — ответил он, установив соединение со своим собратом. — На её тумбочке у кровати.

Дон помрачнел; она никогда не выходила из дома без датакомма, а он сейчас звонил одновременно и на домашний телефон, и на её датакомм. Что-то было не так, он знал это.

Он бегом направился к станции метро Сент-Джордж; участки пути между ним и этой станцией, и между станцией Норт-Йорк-Центр и дверью его дома были единственными, которые он мог ускорить. Остальная часть пути пройдёт на казавшейся ему улиточной скорости поездов Торонтского метрополитена — такси отсюда до Норт-Йорка обойдётся в кучу денег и вряд ли доедет быстрее.

По закону подлости он прошёл через турникет и спустился по эскалатору как раз вовремя, чтобы увидеть закрывающиеся двери отходящего в восточном направлении поезда, а поскольку был вечер воскресенья, ожидание следующего заняло целую вечность.

Связь работала и туннеле, но в ответ он слышал лишь гудки вызова, пока его собственный голос — его прежний голос, звучащий слабо и устало, так непохоже на сегодняшний — не произносил: «Здравствуйте. Ни я, ни Сара не можем сейчас подойти к телефону…»

Дон сидел, уставившись в серый грязный пол и подперев голову руками.

Наконец, через ещё одну вечность, поезд прибыл на станцию Норт-Йорк-Центр, и он кинулся прочь из вагона. Он взбежал по эскалатору, прошёл турникет и оказался на Парк-Хоум-авеню, тёмной и пустынной. Три квартала до своего дома он бежал бегом, на бегу снова звоня и снова не получая ответа. Наконец, он открыл входную дверь и…

Она лежала лицом вниз на истёртом паркетном полу перед шкафом с зеркальными дверцами.

— Сара!

Её руки были раскинуты, и лёгкое летнее платье, что было на ней надето, накрывало её, словно саван. Было ясно, что она упала со ступеней, ведущих из гостиной к дверям.

— Сара, что с тобой?

Она пошевелилась, немного приподняла голову.

— Нет, — сказал Дон. — Нет, нет. Не двигайся!

— Моя нога, — тихо сказала она. — Господи, слышал бы ты этот треск…

Много лет назад он учился оказывать первую помощь.

— Вот эта? — спросил он, касаясь её правой ноги.

— Нет. Другая.

Он сдвинул платье так, чтобы видеть её ноги; синяк и опухоль были ясно видны. Он осторожно дотронулся до неё; Сара вздрогнула. В прихожей не было телефона; Саре пришлось бы вскарабкаться вверх по шести ступеням в гостиную, чтобы позвонить ему, а у неё достало бы равновесия и сил, чтобы прыгать на здоровой ноге. Он вытащил свой датакомм и сказал ему «девять-один-один» — просто имя контакта в эту пост-номерную эру.

— Пожарные, полиция, скорая? — спросил оператор.

— Скорая, — ответил Дон. — Пожалуйста, побыстрее!

— Вы звоните с мобильного устройства, — сказал оператор, — но у нас есть GPS-координаты. Вы находитесь в… — она продиктовала ему адрес. — Всё верно?

— Да, да.

— Что случилось?

Он судорожно вздохнул.

— Моя жена… ей восемьдесят семь, она упала с лестницы.

— Я высылаю к вам машину, — сказал оператор. — Устройство, с которого вы звоните, зарегистрировано на Дональда Р. Галифакса; это вы?

— Да.

— Ваша жена в сознании, мистер Галифакс?

— Да. Но у неё сломана нога. Я в этом уверен.

— Тогда не двигайте её. Не пытайтесь её передвигать.

— Не буду. Не пытался.

— Открыта ли дверь в ваш дом?

Он вскинул голову. Дверь по-прежнему была открыта настежь.

— Да.

— Хорошо. Оставайтесь рядом с ней.

Дон взял жену за руку.

— Конечно. Конечно. — Боже, ну почему его не было рядом? Он заглянул в её бледно-голубые глаза, покрасневшие и полузакрытые. — Я её не оставлю. Клянусь, я никогда её не оставлю.

Он отключился и положил датакомм на пол.

— Прости, — сказал он Саре. — Я так виноват.

— Всё в порядке, — слабым голосом ответила она. — Я знала, что ты скоро придёшь, хотя…

Она оставила мысль невысказанной, но без сомнения думала, что он мог бы вернуться домой пораньше.

— Прости, — снова сказал Дон, чувствуя, как сжимается всё внутри. — Прости. Прости меня.

— Перестань, — сказала Сара и сумела слегка улыбнуться. — Я уверена, что всё поправимо. В конце концов, мы живём в эпоху чудес. — Строка из песни их юности. Дон узнал её, но слегка качнул головой, не понимая. Она кивнула в его сторону, и через мгновение до него дошло: она говорила о нём, его обновленном теле. Теперь уже она держала его за руку, утешая его. — Всё будет хорошо, — сказала она. — Всё будет просто прекрасно.

Он никак не мог заставить себя встретиться с ней взглядом; они ждали, и ждали, и ждали, пока терзавшие его мысли не потонули в сирене прибывшей «скорой», и вспышки её мигалки не проникли внутрь через распахнутую входную дверь.