Паладин из прошлого тысячелетия - Андрей Еслер

— Нет, — отвечает Юсупова на мою просьбу. — Не следует трогать чужое оружие, особенно такое древнее.

— Вот в этом ты права, — многозначительно ухмыляюсь.

Сдвигаясь в сторону висящего меча, держу смотрящую вглубь леса Ульяну на виду. Когда до меча остаётся метр, прыгаю вперёд, чтобы схватить тот за рукоять.

Меч рыбкой летит в сторону хозяйки, перемещаясь ей за спину.

— Какого беса, — шепчу я.

Ульяна удивлена, но старается не показывать виду.

— Жить надоело? — ухмыляется она. — Сказала же, не трогай.

— Стоило попытаться, — развожу руками.

— Я ничего не нашла, — переходит к делу Юсупова. — Прочесала все окрестности, никаких следов.

— Это плохо, — подвожу итог я. — Кто бы это ни был, они хорошо спрятались.

— Они? — цепляется за выражение девушка.

— Ну, конечно, — как само собой разумеющееся отвечаю я. — Нам надо найти нору.

— Какую нору? — непонимающе хлопает глазами Ульяна.

— Где они пережидают день, — поясняю. — Ирги не могут находится под солнцем, поэтому вынуждены сидеть под землёй.

— С чего ты взял, что это ирги? — удивлённо спрашивает Юсупова.

— А кто ещё? — задаю риторический вопрос. — Крови с коров слишком мало, в каждой особи должно быть не меньше полусотни литров, а там едва ли треть от того, что могло вытечь. Да и мясо достаточно обескровленное. Кости переломаны, а не погрызены, даже если найдёшь такие, увидишь, легко перепутать укусы.

— Я думаю, что это проклятый медведь, одержимый, как раз что-то похожее на пещеру, — поучительно ответила она. — На это указывает то, что животных на ферме хорошо поели.

— Ирги тоже нуждаются в мясе, — покачал головой я. — На то они и ирги, новообращенные вампиры. Видимо проходят период трансформации. Одного понять не могу, почему их несколько. Обычно они не сбиваются в стаи

— Это медведь, — не соглашается Ульяна.

— И как, нашла его? — поднимаю брови. — Ну, конечно же нет, иначе бы мы тут не стояли. А знаешь, кого ещё здесь нет?

— Кого? — со скепсисом спрашивает кураторша.

— Других животных, — отвечаю я. — Не чувствую ни единого живого организма, крупнее мышей.

Ульяна становится задумчивой. От неё веет энергией, прощупывает окрестности, не иначе.

— Действительно, — кивает она и как-то подозрительно смотрит на меня. — А тебе это откуда известно?

— Люблю читать книжки, — нагло вру я. — Ну так, что? Пойдём прогуляемся в твою пещерку?

— Знаешь, твоё выражение звучит двусмысленно, — мрачно заявляет она.

— Так и задумывалось.

— Ты невыносим, Митрофанов, — раздражённо отвечает Ульяна и приглашающе машет рукой, предлагая занять место на мече.

До найденной госпожой Юсуповой пещеры добираемся за пару минут.

Перед глазами встаёт аккуратная полянка с огромной вросшей скалой по середине. Под скалой вижу чернильно чёрный провал, от которого так и веет опасностью. До деревни тут недалеко, а значит, место вполне подходит.

Да и размеры, вполне себе приличные, можно пройти внутрь, еле нагнувшись.

— Девушки вперёд, — указываю рукой в сторону норы.

— Пф, — фыркает Юсупова и делает несколько шагов вперёд.

— И куда ты собралась? — спрашиваю у неё. — Я же пошутил. Чего делать не надо, так это идти к иргам в пещеру в замкнутом пространстве ты долго не повоюешь.

Кураторша останавливается. Оборачивается, что смерить меня взглядом.

— Слишком умный?

— А ты нет? — уточняю я и озвучиваю план. — Дождёмся вечера, а там они сами выйдут. Когда тебе поступил вызов от матери?

Ульяна раздумывает, решает, послать меня к чертям собачьим или ответить. С трудом выбирает второй вариант.

— Позавчера, но я была занята в городе.

— Всё сходится, — киваю сам себе. — У Савелия отсутствует около пятнадцати коров, может двадцати, не более.

— Я тоже заметила это, — произнесла Ульяна. — Значит ждём вечера, а затем посмотрим, кто был прав.

— Чем займёмся, пока не опустится солнце? — с любопытством спрашиваю я.

— Собираюсь поспать, — отвечает Юсупова и грозно предупреждает. — И не смей даже рот открывать, а то уже вижу, что тебе неймётся.

Я и правда хотел на фразу, «Собираюсь поспать», чуть не добавил «Со мной?».

Ну и ладно, не ценит подобный юмор и не надо. Не очень то и хотелось. Хотя, вру, молодой организм так и толкал вперёд, вырисовывая в голове постельные сцены.

Мы встали на меч и полетели к дому, где Ульяна поднялась на второй этаж, а я остался распивать чай с Вероникой Сергеевной.

Впрочем, та пила совсем не чай. Она прикладывалась к стакану с чем-то крепким, опустошив при мне едва ли не полбутылки. Ульяна это видела, но лишь закатила глаза и поднялась наверх, рассказав при этом о положении вещей. — Вижу, вы здесь не часто живёте, — завёл беседу я. — Предпочитаете город?

— С чего вы взяли? — у женщины уже заблестели глаза от выпитого. Я полагал, что она решила выпить после услышанного от дочери.

Ульяна рассказала матери об упырях или иргов, как ещё их называли.

— Заметил, что используется только малая часть помещений, а остальные завешаны, — пояснил я.

— О, видимо вы не интересуетесь светской жизнью, — произнесла Вероника с грустной улыбкой. — Мы давно уже здесь, около двух лет. Просто нет необходимости в других комнатах. Всё равно тут живёт не так много людей. Нам хватает одного крыла.

Думаю причиной такой откровенности стал алкоголь. Но мне всё ещё было непонятно, как благородное семейство оказалось в таком положении.

— Я провёл последние несколько лет в Новосибирске, у бабушки, так что ничего не слышал, — отвечаю Веронике, вынуждая объяснить известные всем факты.

— Наш род стал значительно меньше, причём очень давно, — она покрутила рукой, пытаясь подобрать слова. — Впрочем, если интересно, почитайте вырезки на эту тему. Если простыми словами, жизнь аристократа всегда сопряжена с рисками. Сначала ушёл мой муж, а затем и другие поняли, что мы слабы, а там череда несчастных случаев. Павел Матвеевич хорошо помог нам в те времена. Отчасти, поэтому мы смогли сохранить этот клочок земли. Остальное сейчас под дланью императора.

— Почему? — задал я очевидно глупый вопрос, но Вероника не обратила на это внимание и покорно рассказала.

— Всё дело в этих разумных клинках, их в империи ограниченное количество, чем больше подобного оружия, тем больше территориальной власти. Так повелось с эпохи войн и соприкосновения, а потом, когда император понял, что случилось, было поздно.

— Благородные дома уже поделили земли, — кивнул я.

— В точку, — весело улыбнулась Вероника, салютуя мне стаканом. — Ведь каждый основанный в эпоху войн род имеет подобное оружие. А прорывы не перестают появляться, поэтому император при всём желании не защитит всех. Приходится мириться с действительностью.

— В вашей семье всего один меч? — спросил я, но уже знал ответ.

Этот вопрос должен был побольше поведать о том, как он вообще попал к ним в руки.

— Да, — кивнула Вероника. — Мы не можем встать на защиту земель, а значит не имеем права ими распоряжаться. Только и осталось это место. Лен позволяет иметь доход, но его не достаточно для содержания крупного штата прислуги или ещё каких дополнительных трат.

Мы замолчали, думая каждый о своём.

Вероника полагаю жалела себя и корила свою несдержанность относительно разговора, а я думал о клинке.

— Как у вас оказался этот меч? — спросил я.

— Случайно, — покачала головой женщина. — Когда-то он был бесхозным, каждый имеет право попробовать обуздать личность сокрытую в нём, попробовал и мой предок.

— У него получилось, — кивнул я.

— Это настоящее чудо, что сознание управляющее мечом не угасло, — согласилась Юсупова-старшая. — Это отсрочило крах нашей семьи.

— Этим вечером мы собираемся уничтожить гнездо, поэтому мне понадобится меч, у вас есть что-то подобное?

— Конечно, пройдём, выберите себе что-то удобное, — Вероника встала, слегка покачнувшись, я шагнул к ней и подал руку.

Она благодарно улыбнулась и взялась за локоть.

Мы прошли в другое крыло, запустевшее и покинутое, как почти всё поместье. Открыв дверь на которую указала Вероника, обнаружил древнюю оружейную, представляющую собой на данный момент музей, а не что-то функциональное.

— Оружие в вашем распоряжении, — сказала Юсупова. — Выберите подходящий клинок, а мне надо отдохнуть.

— Вы дойдете? — с тревогой уточнил я.

— Да, — она снова улыбнулась, но уже устало и пошла прочь, слегка покачиваясь.

Я обратил своё внимание на стеллажи с разного роды пырялками и выбрал хороший полуторник из воронёной стали. Прямой и достаточно широкий, одновременно с этим лёгкий, ибо тело сейчас не готово к чему-то серьёзному.