Бей в кость - Леонид Влодавец

Видать, в 5-м батальоне служили ребята нехилые, поскольку даже Лузу с «АГС» в нее протиснули достаточно свободно. Группа оказалась в кустах, которые самосевом выросли с внутренней стороны частокола, и команданте наскоро объяснил всем, прежде всего, Васе и Глебу, где и чего поражать:

— Вот эти два длинных белых дома — ротные казармы. В середине — штаб и караулка. Позади казарм, правее от нас, под навесом — техника. Там часовые.

Дальше — артсклад, ГСМ, вещевой, продовольственный. Еще два поста.

— Запорем машинки, — вздохнул Вася. — Глеб, ставь на автоматический «Д-0»… По казармам работать начинаем на «Д». Смотри, не попутай! Твоя ближняя, моя дальняя. Всем прочим зажмуриться… Три-пятнадцать! Залп!!!

Таран прибалдел. Он-то думал, будто эти самые ГВЭПы всего лишь средство разведки и наблюдения, а оказывается, это еще и оружие! Но насколько мощное — Юрка еще и не догадывался.

Вспышку он увидел даже через прикрытые веки. Правда, Таран в прошлом году видел, как «джикейские» дельталеты стреляли ГВЭПами по ларевским наблюдателям, но там все происходило при свете дня, и Юрке довелось разглядеть лишь неяркие синеватые лучи-спирали да взрывы в местах их попаданий. Но тут-то при темени африканской ночи все выглядело куда эффектней.

Целью были два длинных одноэтажных барака, где дрыхло, за вычетом нарядов и караулов, человек полтораста. Во мгновение ока на темных контурах зданий вспыхнули мириады ярких ездочек-блесток и столько же голубоватых молний-разрядов билось в спирали, втянутые ГВЭПами! Тот еще рыл фейерверк!

Хорошо, однако, что Таран его во всей красе не видел. Иначе ослеп бы надолго, а то и навсегда.

Впрочем, Вася и Глеб хорошо знали, что можно делать со своими генераторами, а что нельзя. Ежели бы они постарались с одного раза втянуть всю энергию от рассыпающихся на атомы казарм, да еще с такого близкого расстояния, то их приборы взорвались бы, как тысячекилограммовые бомбы, и уничтожили не только всю «блокирующую» группу у забора, но и весь базар за ее спиной, куда уже, по идее, должен был выдвинуться Болт со своими «ударниками». Поэтому операторы поставили ГВЭПы на автоматическое переключение из деструкционного режима «Д», при котором аппарат вбирал в себя энергию, на огневой режим «О», при котором ГВЭП выбрасывал из себя эту энергию в виде узкого сверлообразного луча, во много раз превосходящего лазерный по ударной силе. Если работа в режиме «Д» проходила почти бесшумно и атакованный объект просто рассыпался на сверкающие блестки и тихо исчезал, то «О» громыхал, как близкий грозовой разряд, трескуче и раскатисто, попавшие под удар объекты вспыхивали и разлетались на куски.

Поэтому сразу же после первой, мерцающе-голубоватой, «тихой» вспышки, шарахнула бело-голубая «громкая»: Шар-ра-ра-рах! Потом спустя секунду — опять «тихая», опять «громкая»: Та-ра-ра-рах! Если б в касках у бойцов не имелось специальных наушников, вроде тех, которыми пользуются спортсмены-стрелки (ими и для радиосвязи можно было пользоваться), то после трех-четырех чередований «Д-0» из двух ГВЭПов сразу барабанные перепонки полопались бы. А так ничего, обошлось. Тем более что вся эта катавасия продолжалась пятнадцать секунд в общей сложности.

Правда, следом, через минуту или даже меньше, тот же фейерверк с грохотом последовал за забором, где Богдан и Борис тем же методом начали сшибать пулеметные вышки, сносить проволоку и бетон заводской ограды. Там все кончилось еще быстрее, донесся рев Болта: «Ударная группа — вперед!», и по рыночной площади затопотали ботинки.

Ошеломленный Таран открыл глаза и увидел картинку очень крутую, даже жутковатую. Вместо тесно застроенной территории части перед ними была некая открытая площадь, засыпанная тлеющими углями и отдельными, но очень мелкими, пылающими обломками. Бараков попросту не было и в помине, штаб превратился в кучу досок и брусьев, охваченную буйным пламенем, гигантский костер, рассыпающий тучи искр. Вместе с тем техника и склады остались нетронутыми.

Единственной опасностью, которая им угрожала реально, был пожар. Искры и уголья, которые разлетались от горящего штаба, уже зажгли сухую пальмовую крышу каких-то небольших строений, примыкавших к частоколу на противоположной от наступающих стороне — то ли каптерок, то ли пищеблока или, наоборот, сортира.

Огонь уже вовсю лизал забор, и несколько жердей, несомненно, занялись. В том, что забор через некоторое время разгорится, а пламя по нему доберется до навесов со стоящей под ними техникой и складов, можно было не сомневаться.

Тушить это дело, конечно, никто и не собирался. Десятка два безоружных солдат, каким-то чудом уцелевших из всего батальона, с безумными воплями носились по двору в одних трусах, не только не помышляя о сопротивлении, но и вообще, кажется, ничего не соображая.

— Вижу живые цели, — доложил Ваня, который среди «блокирующей» братвы был единственным, кто не обалдел от этой картинки. Даже гвэповцы, которые устроили весь этот апокалипсис в миниатюре, были, мягко говоря, шокированы делом своих рук. Васку Луиш вообще выкатил белки и, не отрываясь, глядел на разгромленную часть, на обугленные кости и скелеты, валявшиеся среди углей и пепла. На доклад Вани он поначалу не отреагировал, но Ваня — вылитый суперсолдат-биоробот из импортного боевика! — для которого все живые существа, не входившие в состав «своей» группы, были «чужие» и представляли собой «цели», еще раз повторил доклад. Без команды «Открыть огонь!» или «Всех чужих уничтожать самостоятельно!» он не мог сделать ни одного выстрела, если не ощущал прямой угрозы своему существованию. Вот что в нем и в Валете удивляло Тарана, пока он не сообразил, что тут без боеприпасов не обошлось.

Поначалу Тарану казалось, будто команданте находится в шоке, переживая примерно то же, что его здешние соплеменники в XV веке, впервые услышав грохот португальской бомбарды кулеврины, а затем увидев, как картечь сносит десяток отборных бойцов с луками и копьями. И даже прикинул, не озвереет ли он на белых людей, которые эдак походя, одним нажатием кнопки, истребили две сотни черных воинов.

Однако ни фига Таран не угадал! Африканский трайбализм и Светское воспитание «в одном флаконе» — это вам не хухры-чухры!

— Уничтожить! — дико сверкнув белками, заорал Васку Уищ. — Всех уничтожить! Всех карвальевцев — в пепел! Всех — революционеров — в пепел! Всех майомбе — в пепел!

Ваня понял это как команду на открытие огня и, ответ «Есть!», начал поливать из «ПК» мечущихся в панике и визжащих от ужаса солдат.

— Дай мне! — команданте привскочил и ухватил за плечо Васю Лопухина, явно готовясь выхватить у него ГВЭП и попробовать снести из него еще что-нибудь у этих проклятых изменников и контры — майомбе-карвальевцев.

— Не имею права, командир! — спокойно ответил тот — Техника секретная.

К тому же она уже не фурычит.

— Не понял?! — грозно прорычал команданте.

— Писдейш настал! — ответил за Васю Глеб, который, как позже выяснил Таран, при инженерном образовании имел еще и кандидатскую степень по боксу, а потому не боялся, что Луищ слегка отоварит его за это «португальское» выражение.

— Ресурс выжгли, — все тем же спокойным голосом объяснил Вася здешнему тезке. — Работайте обычными средствами. Это только в кино шпарят лучами без остановки и ни хрена этим бластерам-фигастерам не делается…

— Все живые цели в секторе обстрела уничтожены! — услышали «блокировщики» после того, как замолчал Ванин «ПК».

Васку Луиш был все-таки очень южным и горячим человеком. Если бы не хладнокровный доклад Вани, он мог бы и броситься на операторов. Чем бы это кончилось для него — одним ли правым хуком Глеба, или пришлось бы еще Тарану добавлять — неизвестно. Известно ли было команданте о том, что Ваня и Валет имеют полномочия расстрелять любого, кто попытается завладеть ГВЭПом без санкции оператора или Болта, но так или иначе его африканский темперамент враз унялся.

— Ясно, — сказал он, отпуская Васино плечо. — Службу знаешь. Что сидим, надо работать! Технику выгонять! Вперед!

И первый побежал к навесам, где стояли джипы с пулеметами «ДШК» и «СПГ-9». Следом за ним, четко исполнив команду, последовал Ваня, а потом и остальные.

— Как он ее выгонять собрался? — бормотал на бегу сведущий в автомобильных делах Гусь. — Они ж небось не с полн баком стоят…

— И без ключей… — пропыхтел Луза, таща уже полностью собранный «АГС-17» с заправленной лентой. — Без ключей — это фигня, напрямую заведем… — откликнулся Гусь, — а вот без горючего далеко не упилим…

Со стороны завода, за все время сидения в кустах, долетело лишь несколько автоматных и пулеметных очередей, а затем стало почти тихо, только урчали насосы да что-то шипело. Но в гот самый момент, когда они подбежали к навесу, где стояли три «ГАЗ-69» с «ДШК» и три «УАЗ-469» с безоткатками, на заводе, там, где светились огоньки на крекинг-колонне, блеснула ярко-оранжевая вспышка… Бу-бух! Колонна словно бы подпрыгнула, а затем, с шелестом рассекая воздух, завалилась куда-то в переплетение трубопроводов неясно освещенного пламенем горящего штаба и забора. Лязг и бряк этого падения потонул в гулком хлопке. Аж полнеба осветилось заревом, и черно-оранжевый вихрь пламени от запылавших нефтепродуктов взвился метров на двадцать. Жаркая волна разогретого воздуха с запахом нефтяной копоти накатила на «блокировщиков» со спины. Бу-бух!