Английский союз - Доун Линдсей

— Из-за этого гнусного?.. — подсказал он, все еще улыбаясь.

— Нет, ничего… Я забыла, что хотела сказать, — торопливо промолвила она, понимая неубедительность этих слов. — Постарайтесь сейчас уснуть и не беспокойтесь об отвратительной миссис Тигвуд и ее не менее отвратительном муже.

Он и не подумал внять ее совету и спросил, снова нахмурившись:

— Ваши слова звучат зловеще. Так что же делает отвратительный мистер Тигвуд?

Она вспыхнула, ругая себя за длинный язык.

— Да ничего особенного. Если бы не он, миссис Тигвуд вообще не пустила бы нас в дом, так что я, видимо, должна испытывать к нему признательность.

— Но вы не испытываете. Я вижу, мне следует встретиться с этим услужливым мистером Тигвудом, — сурово произнес он. — И поскорее. Чертовски неприятная ситуация! Быть может, вам удастся привести его сюда, и мы перекинемся с ним парой слов.

Он выглядел в этот момент настолько внушительно и грозно, что у Сары вспыхнула надежда обрести в его лице защитника от гнусного мистера Тигвуда. Но она быстро отвергла эту мысль, едва вспомнила, как Чарльз еще слаб, чтобы противостоять Тигвуду, крепкому и жилистому, несмотря на его худобу. Кроме того, она не собиралась допускать никаких переговоров между Тигвудом, и без того подозревавшим неладное, и капитаном, к которому в самый неподходящий момент может полностью вернуться память, и он наговорит лишнего.

В его теперешнем состоянии — голова перевязана, одна рука практически не действует — она вряд ли могла рассчитывать на его защиту. Нет, мрачно подумала она, чем скорее все они выберутся из этой ужасной гостиницы, тем лучше, — от этого зависят здоровье и безопасность не одного лишь капитана Эшборна.

Следующие дни прошли относительно спокойно. С тех пор как капитан почувствовал себя лучше, Сара ночевала на чердаке, хотя там было тесно и неудобно. Прежде чем подняться наверх, она каждый раз убеждалась, что Тигвуды отошли ко сну в своей спальне и не услышат скрипа ступенек под ее ногами.

Она пыталась не попадаться на глаза мистеру Тигвуду, и ей это в общем-то удавалось. Но теперь, когда капитан пошел на поправку, она проводила все меньше времени в его комнате, чему Десси не переставала молчаливо удивляться; Саре некуда было себя девать в маленьких, неуютных помещениях гостиницы, и она частенько совершала долгие прогулки, поясняя, что ей необходим моцион. На самом деле она старалась утомить себя ходьбой настолько, чтобы мгновенно засыпать, несмотря на одолевавшие ее невеселые думы. И если ей все же не спалось, она уповала на то, что Десси слишком устает, ухаживая за больными, а потому ничего не замечает.

Но Сара зря на это рассчитывала: Десси начала посматривать на нее со странным любопытством, как бы ожидая чего-то. Сара ни за что не стала бы спрашивать, чего именно. Пристальное внимание няни было ей сейчас в тягость.

Наблюдая, в свою очередь, за Десси, Сара заметила с внезапной болью, как та измучена. Каждый год ее жизни — а Десси было уже под шестьдесят, — казалось, оставил по морщинке на ее лице. Как она только сумела вынести все испытания, выпавшие на их долю и не закончившиеся по сей день! Как и Сара, Десси ничего не знала о судьбе Хэма и, должно быть, сильно о нем беспокоилась. Но она никогда не выставляла напоказ свои переживания, ибо умела вести себя с достоинством, которому могла бы позавидовать любая знатная вашингтонская дама.

Как-то раз они вдвоем засиделись на кухне. Десси уговаривала Сару доесть ужин, но у Сары в последнее время совсем не было аппетита, она ела так же мало, как раненый капитан. Глядя в усталое лицо Десси, Сара попросила ее пораньше отправиться спать, но Десси медлила. Она старалась не оставлять Сару одну, так как еще больше Сары не доверяла хозяину дома.

— Ступай без разговоров, — твердо сказала Сара, видя, что Десси собирается ей возразить. — Ты присматриваешь за Элси с ребенком, ухаживаешь за капитаном да еще и готовишь на всех. Погляди на себя, тебе и недели не хватит, чтобы выспаться. Подумай, каково мне будет, если и ты заболеешь?

Она нежно поцеловала Десси.

— Иди спать, — мягко, но решительно велела она. — И не спускайся, пока не отдохнешь как следует. А если ты беспокоишься об этих тарелках, то я вымою их сама. Или мы оставим посуду миссис Тигвуд — пусть помоет ее утром, она совсем разленилась. Я тоже скоро поднимусь наверх.

Десси слабо улыбнулась и направилась к выходу. Эта несвойственная ей покорность лучше всего говорила о том, как она измучилась. Вообще-то она была на свой лад не менее упряма, чем Магнус. Но в тех случаях, когда он выходил из себя, Десси, сложив руки на груди, бесстрастно взирала на собеседника, а потом спокойно делала то, что считала правильным. Переубедить ее было невозможно.

Хэм, за которым она была замужем вот уже тридцать лет, был, можно сказать, полной ее противоположностью. Он был добродушен, весел и беспечен, на его круглом темном лице сияла постоянная улыбка, а плечи подрагивали, как будто он смеялся про себя своим собственным шуткам. Он терпеливо и безропотно прислуживал вспыльчивому, раздражительному Магнусу и был всецело предан своему хозяину и своей жене. Он был простой и добрый, как ребенок, Сара его обожала. Хэм признавал без малейшей тени обиды, что Десси умнее его, и всегда прислушивался к ее советам. Вместе они составляли идеальную пару и сделали все, чтобы детство Сары, растущей без матери, было безоблачным и спокойным. Сара не представляла без них своей жизни.

Она думала об этом, неохотно карабкаясь по лестнице на тесный душный чердак. Мистер Тигвуд и его жена уже час как улеглись спать, и она чувствовала себя в относительной безопасности. Сара поднималась наверх с лампой, отбрасывающей по сторонам причудливые тени. Другого освещения на лестнице не было. Наконец она добралась до площадки второго этажа.

Вдруг Сара буквально подскочила от страха: ей почудилось какое-то движение. Все последние дни нервы ее находились в постоянном напряжении, а ведь раньше она отнюдь не была трусихой. Почти тут же она с досадой поняла, что испугалась своей собственной вытянутой тени.

Однако облегчение длилось недолго. В следующую секунду от стены отделилась темная фигура, и Сара узнала мистера Тигвуда. Он, без сомнения, поджидал ее здесь. Она сразу поняла, что он пьян: в ноздри ей ударил запах дешевого виски.

Она невольно оглянулась через плечо, остро почувствовав тишину и жуткую темноту, которую едва рассеивала лампа у нее в руке. Не то чтобы она была сильно напугана, — дом полон людей, которые сбегутся, стоит ей позвать на помощь; и первой прибежит его жена. Но ей было настолько неприятно опять натолкнуться на его жадные руки и похотливые глаза, что у нее упало сердце.