Мольба Мариам - Джин П. Сэссон

— Папа, я внимательно прочитала твое письмо. И много думала. Но я действительно люблю этого человека, папа, и никогда не буду счастлива с другим. Я прошу тебя только об одном, чтобы ты с ним познакомился. Я уверена, он понравится тебе.

Папа не ответил.

Халид тем временем жил у друзей, пока я уговаривала папу. Вскоре терпение покинуло его, и он начал настаивать на встрече с моим отцом.

Поэтому мне пришлось объявить:

— Сегодня вечером к нам придет Халид. Пожалуйста, будь с ним любезен.

Бедный Халид так нервничал, что захватил с собой племянника. Позднее он рассказывал мне, что остановился перед нашей дверью и начал читать наизусть Коран, чтобы набраться мужества.

Папа встретил гостей вялым и холодным рукопожатием. Затем он уселся в любимое кресло, взял газету и демонстративно уткнулся в нее.

— Как поживаете, сэр? — откашлявшись, тихо спросил Халид.

Папа не ответил.

— Папа, — смутившись, окликнула его я. — Халид очень почтительно осведомился, как у тебя дела.

Папа опустил газету.

— В каком университете вы учитесь? — рявкнул он.

— Университете Южной Калифорнии.

— И чем вы занимаетесь?

— Бизнесом.

Папа закряхтел, показывая, что больше ему говорить не о чем. Затем встал и ушел в спальню, прикрыв за собой дверь.

Я последовала за ним.

— Папа, не надо так себя вести. Это недостойно.

— Я хочу посмотреть новости, — ответил он. — И закрой за собой дверь.

— Папа, но ты ведь сам не был женат на пуштунке. Неужели я должна напоминать тебе о всех тех препятствиях, которые тебе пришлось преодолеть для того, чтобы жениться на маме?

— Это было другое, — решительно ответил он, поворачиваясь ко мне спиной.

— Другое? Почему? Потому что ты мужчина, а я женщина? Как это низко, папа. Ты меня разочаровываешь.

На следующий день папа неожиданно отправился в Мэриленд, чтобы помочь Надие с ее двухлетней дочерью. Сразу по его прибытии Надия радостно сообщила ему, что я уже вышла замуж, нарушив данное мне обещание хранить тайну.

— Передай Мариам, что я больше не хочу ее видеть. — И больше никогда не стану с ней разговаривать.

Я не из тех дочерей, которые могут прожить, не общаясь со своими отцами, поэтому я позвонила дяде Хакиму и попросила его вмешаться. Папа всегда прислушивался к его мнению. И вскоре это возымело свое действие.

Меня и Халида пригласили в Мэриленд. И хотя вначале папа вел себя замкнуто и грубо с моим мужем, вскоре доброта Халида растопила его сердце. Папа согласился вернуться с Лос-Анджелес и жить вместе с нами. Я поступила на факультет пульмонологии. Мне нравилось учиться, и я любила своего мужа.

Вскоре Халид и папа очень сблизились, и я впервые за долгое время начала ощущать себя членом счастливой семьи. Нам недоставало лишь Дюрана, которого по-прежнему удерживали в Афганистане. И я опасалась, что мое бедное дитя не знало ни мгновения покоя, с тех пор как его похитил отец. С того июльского дня 1986 года сначала он жил в атмосфере войны с русскими, а теперь в самом жерле гражданской войны. Несмотря на падение Кабула, город постоянно подвергался артобстрелам, так как ни одна из сторон не желала признавать поражения. Социалистическое правительство готово было сражаться до конца, как и полевые командиры группировок, и могли превратить в развалины всю страну. Я еле сдерживалась, когда в новостях показывали руины Кабула. Мне казалось, что там уже не осталось ни одного целого здания. И где же среди этих разрушений находилось мое дитя? По многу часов я читала Коран и молилась за спасение Дюрана.

И вот однажды тетя Шагул заявила, что в январе 1990 года собирается предпринять опасное путешествие в Афганистан, где осталась одна из ее дочерей. Кроме того, она собиралась найти Каиса и повидаться с моим сыном. Она была решительной женщиной, и я знала, что так или иначе ей удастся это сделать. Мне очень хотелось послать своему сыну игрушки и одежду, но стоило мне войти в детский магазин, как я тут же падала без чувств, поэтому покупками занялись папа, Надия и тетя Шагул, приобретя все, что могло приглянуться подросшему мальчику. Моему сыну должно было исполниться семь лет 27 января, как раз в то время, когда в Кабуле должна была оказаться тетя Шагул.

Тетя благополучно добралась до Кабула, хотя город по-прежнему подвергался обстрелам. Она легко отыскала Каиса, поскольку тот все так же занимался ресторанным бизнесом. Сначала он работал на русских, а затем, после их отступления, на просоветское правительство. Это доказывало, что он готов служить любой группировке, находящейся у власти. Только благодаря этому ему удалось сколотить приличное состояние.

Дом у Каиса был большим и очень красивым. Дверь тете открыл привратник, но вслед за ним тут же появился Каис, чтобы выяснить, кто к нему пришел. Он сразу узнал тетю Шагул, которую видел на семейных праздниках, и тут же разразился криками:

— Не подходи к моему сыну!

— Мне надо всего лишь повидаться с ним, Каис, — спокойно, но твердо заявила тетя Шагул. — Я не собираюсь устраивать никаких сцен. Даю тебе слово. — Ее невозмутимое поведение убедило Каиса, и он позволил ей пройти в дом.

Тетя Шагул быстро выяснила, что Каис вновь женился на очень скромной женщине, которая безмолвно сидела в углу гостиной.

Каис позвал Дюрана, и тот с удивленным видом спустился по лестнице.

Тетя Шагул потом говорила, что у нее дыхание перехватило при виде него — таким он стал взрослым и красивым.

Мой сын взглянул на отца и спросил по-английски:

— Кто эта дама?

— Я — твоя двоюродная бабка, — бесстрастно ответила тетя Шагул. — Я привезла тебе подарки.

— Это подарки от той дамы на фотографии, которая была моей секретаршей! — грубо рявкнул Каис. — Можешь отнести их к себе в комнату.

Дюран безмолвно забрал подарки и вышел, даже не попрощавшись с тетей Шагул. Дюран показался тете печальным и молчаливым ребенком.

— Он ничего не знает о своей матери? — спросила тетя Шагул, глядя на Каиса.

— Нет. И если ты скажешь ему, я убью тебя.

— У вас есть дети? — поворачиваясь к жене Каиса, спросила тетя.

Но та была слишком напугана, чтобы говорить.

— Нет, у нее нет детей, — свирепо ответил за свою жену Каис. — Она здесь для того, чтобы присматривать за моим сыном. А когда он вырастет, я позволю ей рожать собственных. Ну, посмотрела? Спектакль окончен. А теперь убирайся! И если явишься сюда снова, то горько пожалеешь об этом.

— Каис, пожалуйста, позволь мне его сфотографировать, — принялась упрашивать тетя Шагул. — Для его матери.

— Проваливай! Я пришлю тебе его фотографию, — заревел Каис, открывая дверь. — И передай от меня Мариам, что, если она появится в Кабуле, я расчленю ее и буду по частям отсылать ее отцу в пластиковых мешках, — угрожающе крикнул он вслед тете.

Кое-что в этом мире не меняется никогда.

Как ни странно, Каис выполнил свое обещание. По прошествии почти пяти лет у меня появилась новая фотография моего сына. Он уже превратился в серьезного и очень миловидного мальчика. Я бесконечно целовала его фотографию. Я увеличила ее, вставила в рамку и повесила на самое видное место в нашей гостиной. Я не могла оторвать от нее глаз. Я плакала от радости при виде такого крепкого и здорового сына. А потом я рыдала от горя, что он даже не догадывается о моем существовании.

ГЛАВА 20

Гражданская война в Афганистане не утихала. И порой мне казалось, что она будет идти там вечно. Выводя свои войска, русские бросали тяжелое вооружение, которое теперь перешло в руки полевых командиров, обращавшихся с гражданским населением еще безжалостнее, чем советские солдаты.

Все мы опасались за Дюрана. Пытаясь спасти моего сына от царящего в стране безумия, папа написал Каису и предложил ему оплатить пансион для Дюрана в Индии или любой другой стране на выбор Каиса. Папа отправлял одно письмо за другим. Однако мы не знали, получал ли их Каис, хотя за это время он успел избить до полусмерти нескольких наших посланцев.

Кое-кто из друзей в Кабуле, зная о нашем горе, пытался выкрасть Дюрана. И некоторые из них были настроены исключительно серьезно. В особенности это относилось к одному нашему знакомому, который вместе со своим младшим братом сделал вызволение Дюрана делом своей жизни. Они начали следить за домом Каиса, отмечая время его ухода и отправление Дюрана в школу.

И вот однажды утром они остановились у дома Каиса как раз тогда, когда Дюран должен был идти в школу. Едва Дюран вышел из дома, брат моего приятеля приблизился к нему и стал уговаривать подойти к машине.

Но точно так же, как меня в детстве запугивала мама тем, что меня может похитить Шер-хан, Каис объяснил Дюрану, что его могут украсть, чтобы потом потребовать выкуп. Так что стоило этому брату приятеля приблизиться к Дюрану, как тот начал истошно кричать. Его крики услышал Каис, случайно оказавшийся дома, который тут же бросился на помощь.