Злой - Владислав Выставной

— Был ученый, да весь вышел, — вздохнул Шаман. — Знаешь, как поступает корпорация, когда в лаборатории происходит авария, в воздух вырываются смертоносные вирусы и требуется полная дезинфекция?

Злой уже знал ответ — только боялся услышать все это произнесенным вслух.

— Лаборатория — со всем персоналом, разумеется, — сливается в Утилизатор. В густой ароматной пене обеззараживающего раствора. Почти под каждой лабораторией есть особый, сдвижной пол. А под полом — клоака. И все это стекается сюда…

Злой судорожно сглотнул. Вспомнил сектор С-35, систему канализации под ним. Нет… Это же просто дикость! Не может быть, чтобы с самого начала были предусмотрены такие варварские ходы.

— Как это только пришло архитекторам в голову…

— Думаю, архитекторы исходили из практических задач — просто удобства для работы. Иногда лаборатории санируют — но ведь никто не заставляет оставлять там сотрудников. Не создавался же топор нарочно для убийства, а печь — для сжигания людей заживо. Вопрос использования — в руках того, кто владеет этими опасными вещами. Иногда велик соблазн исправить накопившиеся ошибки не аккуратно зачеркивая и вымарывая — а просто скомкав и выкинув листок с расчетами.

— И все-таки… — Злой покачал головой. Даже чудовище внутри него восставало против этого безумия.

— Тебя что-то удивляет? — насмешливо проговорил Шаман. — Что именно? Жестокость? Но здесь нет никакой жестокости. Простой финансовый расчет: когда издержки на возможное лечение персонала и риск заражения других превышают расходы на сокрытие информации — отчего бы не поступить именно так? Ведь приходя в «Андромеду» вы подписывали контракт?

— Подписывал.

— Вас предупреждали, что работа в комплексе может затянуться?

— Предупреждали.

— Вот-вот. И всем это известно. Годом больше, годом меньше… Корпорация хорошо изучает досье и предпочитает тех, кого не будут искать, — потому что некому…

Злой потрясенно молчал. Неужели что-то еще способно впечатлить его?

— Но сейчас разговор не обо мне, — склонившись над костерком и медленно вдыхая едкий дым, сказал Шаман. — Речь о тебе, Злой.

— Вы знаете меня?

— Я ждал тебя. И вот ты пришел. Судьбу не обманешь.

— И зачем же я, по-вашему, пришел? — насупившись, спросил Злой. От длинных разговоров, от этого наркотического дыма у него начинала тяжелеть голова.

— Ты пришел, чтобы пройти свой путь, — тихо поведал Шаман.

Злой усмехнулся:

— С чего вы взяли, что у меня есть какой-то там путь? Лично мне кажется, я пришел сюда сгнить в отбросах.

— А ты вспомни: что вело тебя сюда? Случайно ли ты оказался здесь? Не было ли на твоем пути преград, которые ты преодолевал — будто бы чудом? Ответь сам себе: случайность ли все это?

Слова Шамана заставили Злого задуматься. Все это действительно было похоже на происки злого рока.

Но главное — предчувствие. Ведь с самого начала, едва завидев на горизонте бетонный купол «Андромеды», он почуял беду…

— У тебя особенный путь, — далеко, за густой завесой ядовитого дыма, вещал Шаман. — Опасный, страшный путь. Но другого пути для тебя нет и быть не может. Ты — избранный…

— Черт возьми — кем?! — бессильно простонал Злой. — Кем я избран? Для чего?!

— Трудно сказать, — отозвался Шаман. — Думаю, есть силы, что заставляют человека двигаться собственным путем. Как муравья в муравейнике…

— Я не муравей… — хмуро огрызнулся Злой.

— Но уже и не совсем человек, верно? Прислушайся к себе. Много ли осталось там, внутри, от тебя прежнего?

Это была правда. Та самая, в которой просто страшно было признаться самому себе. Все эти эксперименты не прошли даром.

Он уже не человек. Он — оболочка для множества совершенно не совместимых сущностей — от псевдовирусов и наноботов до не менее загадочного антидота. Он мутант. Такой же, как и все эти странные существа. Только сохранил пока еще внешний облик человеческой особи.

— Это будет твоим главным испытанием, — продолжал Шаман. — И, наверное, самым трудным. Возможно, ты даже погибнешь. И тогда нам придется ждать нового избранного. Но другой может уже не успеть.

— Не успеть что?

— Ты должен пройти через все круги этого ада, — не слушая его, продолжал Шаман. — Чистилище ты уже миновал — считай это хорошим отдыхом перед настоящим испытанием.

— Вы здорово умеете успокоить, — пробормотал Злой.

— Взгляни на меня, — сухо сказал Шаман. — Похож ли я на того, кто способен кого-либо успокоить?

Сказано было в точку. Злой прикусил язык.

— Я все еще жив не для того, чтобы утешать избранного, а для того, чтобы направить его. Готов ли ты узнать свою судьбу?

Злой посмотрел в эти страшные, выпученные, как у препарированного трупа, глаза и решился.

— Готов.

— Тогда слушай… — Шаман вдохнул еще дыма, выпрямился и принялся тихонько раскачиваться из стороны в сторону. Наверное, в этот момент он прикрыл бы глаза — будь у него веки. — Твоя цель — далека. И дело не столько в расстоянии, сколько в агрессивности сред, которые тебе предстоит преодолеть. Можно идти напрямую: вот она — стена. Но ТАМ тебя уже ждут. Чтобы убить. Откусить тебе голову — едва ты решишься ее поднять и оглядеться. А потому ты пойдешь по Большому Кругу. Думаю, в этом есть какой-то особый смысл…

Шаман, задумавшись, умолк. Злой терпеливо ждал, глядя на тлеющие угольки.

— Сначала ты отправишься через Мертвую Твердь…

— Но там ведь невозможно выжить… — проговорил Злой. — Звучит, как приговор.

— Ты избранный, — возразил Шаман. — Если кто-то пройдет эту преграду — то лишь ты. К тому же прошло уже много времени с момента катастрофы. Может быть, смертельная угроза там миновала.

— Что ж, смертельной угрозой больше, смертельной угрозой меньше, — философски заметил Злой.

Его даже стал забавлять план, предначертанный ему Шаманом. Впрочем, дело могло быть просто в наркотическом дыме.

— Угроза Мертвой Тверди сглаживается хотя бы тем, что она пассивная. Мертвая, одним словом. Потому там вся надежда на твою выдержку и хладнокровие. Самое страшное начнется за пределами этого «первого круга».

— Уже интереснее…

— Следующим испытанием станет Злая Твердь. — Шаман снова задумался, замерев в болезненном оцепенении. — Здесь все будет зависеть от твоей силы, ловкости, агрессивности и даже жестокости. Злая Твердь не прощает расслабленности и жестоко карает за ошибки. Готов ли ты прорваться сквозь ад, кишащий чудовищами?

— У меня все равно нет выбора, — кисло усмехнулся Злой.

— Ну а если тебе удастся преодолеть и этот барьер — наступит главное испытание. Ты ступишь на Черную Твердь.

— И что же мне делать там? Во имя чего все эти испытания?

Шаман остановил свое бесконечное покачивание, сказал:

— Средоточие зла — там. Не внешнее, биологическое проявление агрессивного распада живой материи. Там — суть самого зла. Его дух…

Шаман облизал засохшие струпья губ над черными деснами и продолжил глухим голосом:

— Никто не знает точно, каковы обитатели Черной Тверди. Считается, что там ждет своего часа непостижимый Черный Разум.

— Звучит как-то неубедительно.

— Это имя придумали перепуганные жители нашего маленького, несчастного мирка. Ведь даже они порой чувствуют волны зла, приходящие из-за стены. И тебе, первому из людей, или тех, кто сохранил в себе хоть что-то человеческое, предстоит предстать перед ним…

— Зачем мне это?

— Это нужно не тебе и не мне. Речь о вещах более высокого порядка. Только у тебя есть шанс удержать наш мир на краю пропасти.

— Зачем мне спасать эту помойку? Прости меня, Шаман, но мне наплевать на Утилизатор и всех его поганых обитателей. И если со мной что-то случится — сожрет меня какой-нибудь вурдалак или я сгнию заживо, — буду только рад этому обстоятельству. Жизнь в выгребной яме не по мне.

— Я говорю не про Утилизатор, — Шаман покачал головой. — Я говорю про весь мир. Про Землю. Про все человечество.

Злой недоверчиво поглядел на Шамана. Поинтересовался:

— Не слишком ли много берет на себя эта черная сила? Все-таки именно человечество засунуло ее в унитаз и спустило сюда.

— Все не так просто. В руках Черных — сила. Небывалая, созданная в невиданных на Земле условиях. Страшная сила, способная уничтожить все живое…

Шаман повел перед собой обожженной костлявой рукой, словно хотел разогнать наконец дым и увидеть лицо собеседника.

— В лабораториях этого комплекса слишком долго, слишком безрассудно играли с живой материей. И, сами того не ведая, создали новый разум — холодный, всезнающий, не нуждающийся ни в человеческом теле, ни в человеческой технике. Невероятно мощный, подавляющий любую волю и сознание, на порядок обогнавший способности человеческого мозга. Но главное — ненавидящий собственных создателей.