Кодекс Защитника - Эдуард Семенов

Он хотел проехать от края до края через всю страну. Страну, где больше нет границ, тюрем, заключенных, надзирателей, судов, адвокатов, чиновников. Мыслимое ли дело — дожить до такого!

Время шло. Солнце катилось к закату, а пейзаж перед глазами Тучкова не менялся. Все те же зеленые сопки, деревья, дорога, теперь уже просто укатанная и без бетонных плит. И ни одной живой души.

Солнце укатило за сопку, появились первые звезды. Где-то в стороне от дороги завыл волк. То ли на приближение луны, то ли на легкую добычу! Стало холодать. Тучков перекрестился, прочитал короткую молитву «Путешествующему в помощь» и втянул голову в плечи, стараясь сохранить тепло. Прибавил еще шагу. Он знал, что не сбился с пути, но встреча с серым братом не входила в его планы. На всякий случай он подобрал с землю крепкую суковатую палку и пошел, уже опираясь на нее. Когда на небосклоне появилась полная и яркая луна, Тучков поднялся на пригорок и увидел впереди огни небольшого таежного полустанка. Узкая железнодорожная колея отражала свет луны и убегала куда-то в туннель, прорубленный в скальной породе.

Теперь уже не луна, а фонари полустанка стали для него путеводными звездами, но они еще два раза скрывались из глаз за уступами и поворотами дороги. И только когда на землю выпал первый утренний туман, Тучков ступил, наконец, на бетонную платформу, которая даже не имела названия. Над входом в зал ожидания была прикрепленная пластмассовая табличка «Станция № 33 Пермского края РЖД». И все! Больше никаких опознавательных знаков. Двери станции были сделаны из стекла и пластика, но через них совершенно не было видно, что же происходит там, внутри. Чтобы увидеть это, надо было открыть дверь.

Тучков постоял перед дверьми какое-то время, собираясь с мыслями и, нерешительно потянув ручку двери вниз, вошел в просторный зал, в котором было полным-полно народу. Никто не обратил внимания на появление нового человека. Люди входили в зал и тут же выходили из него через двери, на которых было написано на нескольких языках «Европа», «Азия», «Америка», «Австралия», «Антарктида», «Арктика, «Африка». Это был нескончаемый поток. Все были приветливы, улыбались и казались совершенно счастливыми. Никто не толкался, не спешил, не ругался, но и не останавливался. Даже когда он поднял руку, чтобы обратить на себя внимание и спросить, как ему быть дальше, никто не остановился. Лишь один здоровенный африканец в шортах и куртке с меховым воротником, посмотрел на него и на чистом русском языке произнес:

— Извините, спешу. Обратитесь к диспетчеру. Он поможет.

Уже входя в дверь с надписью «Арктика», он махнул куда-то в сторону. Тучков проследил за его рукой и заметил, что в дальнем углу зала светится одно-единственное небольшое окошко, над которым было написано до боли знакомое название «касса».

— Ну, наконец-то, — облегченно вздохнул Тучков. — И как я ее раньше не заметил!

Он поспешил к окошку, и особо не разглядывая загоревшиеся рядом новые надписи, выложил на тарелочку несколько помятых банкнот, которые он успел достать из рюкзака.

— Мне один билет до Москвы, пожалуйста!

В ответ услышал приятный женский голос.

— С освобождение вас, Сергей Павлович. Попасть в Москву вы можете через порт «Европа», но сейчас он немного перегружен. Есть задержка на двадцать секунд, поэтому рекомендую через порт «Америка», с двумя пересадками в Токио и Париже. Сэкономите две секунды. Спасибо за подарок.

— Какой подарок? — не понял Тучков.

— Банкноты достоинством в тысячу и пять тысяч рублей образца две тысячи десятого года. Довольно редкие. Их с благодарностью примут частные нумизматические музеи в Антверпене и Бангладеш. Приложите, пожалуйста, к экрану свою ладонь, я должна снять ваши параметры, чтобы все благодарности смогли достичь своего адресата.

— Какие благодарности? — не понял Тучков.

— Благодарности — это что-то вроде международной валюты, с две тысячи двадцать второго года — эквивалент ваших имущественных, физических и умственных затрат, — услышал за своей спиной Тучков и резко обернулся.

Прямо перед собой он увидел высокого молодого парня с короткой стрижкой, одетого в костюм для пешего похода. То есть практически точно так же, как и сам Тучков.

— Простите, — обратился к Тучкову парень, — не подскажите, это станция номер тридцать три?

— Да, — ответил Тучков, вспоминая надпись на входе, и сам тут же поспешили обратиться с вопросом к парню, памятуя, что здесь все куда-то спешат.

— А как ими пользоваться, этими благодарностями?

— Никак, — ответил ему парень. — Приложите руку к монитору и забудьте. Главное, чтобы ваш баланс полезных и бесполезных дел всегда был положительный. Но вы ведь не собираетесь превращаться в дракона?

— Не собираюсь, прости господи, — согласился Тучков и украдкой перекрестил себе рот. Он увидел, что парень никуда не спешит. Обойдя Тучкова, тот подошел к окошку кассы, приложил к монитору руку и сказал:

— Будьте любезны, яичницу с беконом и кофе. Только сахара — две ложечки.

Парень посмотрел на Тучкова:

— Позавтракаете со мной? Вы, я так понимаю, местный житель. Я хотел бы вас кое о чем расспросить. Если вы не возражаете, конечно, и не спешите.

Тучков кивнул два раза, потому не возражал и не спешил. Парень обратился к окошку кассы еще раз:

— Две яичницы с беконом и кофе, пожалуйста.

Через мгновение из-под монитора выдвинулся поднос, на котором стояло две тарелки с аппетитно пахнущей едой и две чашки ароматного кофе. Из стены откинулся стол и стулья.

— Прошу, — парень поставил поднос на стол и уселся на один из стульев. — Ничего, что я сам выбрал блюдо? Если не хотите яичницу, то можете заказать себе что хотите. Я отблагодарю.

Тучков усмехнулся и снял с плеча рюкзак. Сел на стул напротив своего нового знакомого и, немного порывшись в рюкзаке, достал из него буханку серого хлеба и охотничий нож.

— Яичница с утра в самый раз. Да и кофейку сейчас тоже здорово глотнуть. Всю ночь не спал.

Он отрезал от буханки два хороших куска и один протянул парню:

— Угощайся. Свежий. Специально для меня пекли.

— Спасибо. Не откажусь.

Парень улыбнулся и протянул руку.

— Давайте знакомиться. Меня зовут Алексей Игоревич Панкратов.

Тучков, услышав это имя, замер с уже протянутой Алексею рукой и, прищурив глаза, посмотрел на сидящего перед ним парня более пристально. «Ну да, все правильно. Тот же упрямый лоб, те же упрямые губы. И глаза. Вылитый отец!»

— Сергей Павлович Тучков, — наконец выдавил он, а про себя подумал:

«Случайностей не бывает. Он здесь явно не просто так! Будет мстить?»

Тучков покосился на нож, который тот положил на стол. Но парень улыбался и всем своим видом показывал, что не держит в голове никаких темных мыслей.

— Я знаю, кто вы, — сказал вдруг Алексей Панкратов. — И знаю, о чем вы сейчас подумали. Но я здесь не для этого. Я здесь, чтобы попросить вас о помощи.

— Помощи? Меня? Какой? — удивленный Тучков откинулся на спинку стула.

— Помогите мне попасть в Китеж-град!

— Ах, вот оно даже как! — воскликнул Тучков, и чтобы не спешить с ответом, пододвинул к себе тарелку с яичницей и начал есть, обжигая небо и жадно заглатывая куски.

Яичница была слишком … — Тучков никак не мог подобрать слова — натуральной, что ли. Даже чересчур натуральной. Слегка поджаренной, с глазками желтков, подрагивающих в тарелке. Одним словом, вкусной. Покончив с ней, — а это произошло очень быстро — Тучков отломил кусочек горбушки и прошелся по всей тарелке, собирая остатки. Со смаком прожевал хлебушек и облизнулся, как кот. Довольный, он отодвинул от себя тарелку и взял кофе. Он тоже был бесподобен. Аромат был настолько восхитительным, что Тучков почувствовал себя уютно, как будто сидел не в самом центре глухой сибирской тайги, а в летнем кафе на бульваре Монмартр в Париже. Воспоминание легко унесло его туда, где он был много лет назад, в командировке. Где он был молод и влюблен.

Однако надо было что-то решать с ответом этому юнцу.

За день до того, как ему стало известно об амнистии, на адрес его электронной почты пришло письмо с приглашение посетить Китеж-град. Текст приглашения был одновременно просто и непонятен: «Сергей Павлович! Приглашаем Вас в Китеж-град. С уважением». И все. Никаких подписей. Никаких координат. Решив, что это чья-то недобрая шутка. Тучков удалил письмо без возможности восстановления. Нет, он, конечно, знал, что такое Китеж-град или Шамбала, Город, которого нет. Монастырь всех религий, куда все хотели попасть. Но чтобы вот так запросто ему, зеку и проигравшему Суд Божий, пришло оттуда приглашение! Нет, это было невозможно. С какой стати?

Он стер письмо со своего камерного компьютера и выбросил его из памяти, как ненужную информацию, даже не посмотрев обратный адрес. И вот теперь она снова всплыла в его мозгу по совершенно другому поводу. Разве это не ирония судьбы? Какие еще сюрпризы она ему приготовит? Он исподлобья посмотрел на Алексея Панкратова. Парень был абсолютно расслаблен и, Тучков это чувствовал, совершенно не излучал злобы. Он был открыт и понятен, как давно прочитанная книга. Как будто перед ним сидел не сын его врага, а его собственный сын, которого у него никогда и не было. Ему очень захотелось помочь этому парню. Но как? Он сделал бы это с огромным удовольствием, но в том-то и была загвоздка, что он не знал, где находится этот самый Китеж-град. Не имел ни малейшего представления.