Не отрекаются любя. Полное собрание стихотворений - Вероника Михайловна Тушнова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
будто может правдой
стать неправда.
Не горит очаг твой, а дымится,
не цветет душа твоя – пылится.
Задыхаясь, по грозе томится,
ливня молит, дождика боится…
Все ты знаешь, все ты понимаешь,
что подаришь – тут же отнимаешь.
Все я знаю, все я понимаю,
боль твою качаю, унимаю…
Не умею сильной быть и стойкой,
не бывать мне ни грозой, ни бурей…
Все простишь ты мне, вину любую,
кроме этой
доброты жестокой.
«Я рядом с тобою…»
Я рядом с тобою –
не лучшая и не любимая…
Зачем же сливаются
мыслей теченья
глубинные?
Зачем же срастаются руки
в порыве едином?
Зачем же ты смотришь в глаза мне,
как смотрят любимым?
Я рядом с тобой –
не любимая и не лучшая…
Зачем же все это –
как таянье льдов неминучее,
как шара земного движенье
непреодолимое?
О, если б пожизненно
быть мне
такой нелюбимою!
Ты болен…
Стоит туман и не движется,
плотной стоит стеной…
Трудно сегодня дышится,
плохо тебе, родной!
Тягостно человеку
без воздуха и лучей…
Я побегу в аптеку,
я соберу врачей.
Туман – ничего не видно,
в лесу туман и в степи…
Мы тебя не дадим в обиду,
помоги нам,
перетерпи!
Думай о том, что все же
вёдру придет черед,
что на заре погожей
последний лед
уплывет.
Ведь все на земле осталось –
осталась рыба в реке,
птица в лесу осталась,
осталась сила в реке,
осталось море большое,
осталось небо большое,
на небе звезд не счесть…
Худо ли, хорошо ли –
я у тебя есть.
Ветер задует вешний,
Вольно задышит грудь…
Непогодь не навечно,
перетерпи чуть-чуть!
«Мне на долю отпущены…»
Мне на долю отпущены
все недуги твои и невзгоды,
с холодами и тучами
дни уныния и непогоды.
Я беру, я согласна,
я счастлива долей моею,
уступаю все «ясно»
и всеми «ненастно»
владею!
Разжигаю костры,
и топлю отсыревшие печи,
и любуюсь, как ты
расправляешь поникшие плечи,
и слежу, как в глазах твоих
льдистая корочка тает,
как душа твоя пасмурная
рассветает и расцветает.
Ничего мне другого
не нужно, не нужно, не нужно,
хорошо, что так часто бывает
дождливо и вьюжно,
что порог твой то снегом
то мертвой листвой
заметает,
хорошо, что так часто
меня тебе
не хватает!
«Опять утрами – лучезарный иней…»
Опять утрами – лучезарный иней
на грядках, на перилах, на траве.
Оцепененье.
Воздух дымно-синий.
Ни ласточки, ни тучки в синеве.
Сияющая обнаженность рощи,
лиловых листьев плотные пласты.
Наверно, нет
пронзительнее, проще
и одухотворенней красоты.
Все чаще думается мне с тоскою,
что впереди не так уж много дней.
Я прежде не любила Подмосковья.
Кого винить мне
в бедности моей?
А это все существовало. Было.
Лес. Первый иней. Талая вода.
Шел дождь.
Шиповник цвел.
Метель трубила.
…Я и тебя когда-то не любила.
Где я была?
Кто я была тогда?
«Темный след…»
Темный след
на первом снегу
промят.
Ели тихонько шумят,
шумят.
Кое-где листок шуршит жестяной…
Лес разговаривает со мной
вполголоса, шепотом:
– Так, мол, и так,
что́ давно не бывала
в наших местах?
Земляники было полным-полно,
и малины было полным-полно,
и брусники было полным-полно,
только, видно, тебе это все равно.
День-деньской свистели на все лады
синицы, малиновки и дрозды,
по вершинам ветер ходил колесом,
а теперь меня клонит
в сон… в сон…
«Помнишь, как залетела в окно…»
Помнишь, как залетела в окно
синица,
какого наделала переполоху?
Не сердись
на свою залетную птицу,
сама понимаю,
что это плохо.
Только напрасно меня ты гонишь,
словами недобрыми ранишь часто:
я недолго буду с тобой, –
всего лишь
до своего последнего часа.
Потом ты плотнее притворишь
двери,
рамы заклеишь бумагой белой…
Когда-нибудь вспомнишь,
себе не веря:
неужели летала,
мешала,
пела?
«Где-то чавкает вязкая глина…»
Где-то чавкает вязкая глина,
и, как было во веки веков, –
разговор журавлиного клина
замирает среди облаков.
Тальники вдоль размытого лога
по колено в осенней грязи…
…Увези ты меня, ради бога,
хоть куда-нибудь увези!
Увези от железного грома,
от камней, задушивших меня,
как давно не бывала я дома,
не видала живого огня.
Как давно я под сумраком хвойным
не бродила в намокшем плаще,
не дышала спокойно и вольно,
засыпая на верном плече.
Ах, дорога, лесная дорога!
Сколько этих дорог на Руси…
…Увези ты меня, ради бога,
хоть куда-нибудь увези!
«Еду я дорогой длинной…»
Еду я дорогой длинной…
Незнакомые места.
За плечами сумрак дымный
замыкает ворота
Ельник сгорбленный, сивый
спит в сугробах по грудь.
Я возницу не спросила –
далеко ль держим путь?
Ни о чем пытать не стала, –
все равно, все равно,
пограничную заставу
миновали давно.
Позади пора неверья,
горя, суеты людской.
Спят деревни, деревья
в тишине колдовской
В беспредельном хвойном море
беглеца угляди…
Было
