Моя НЕвеселая ферма - Игорь Николаевич Конычев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но и положительные моменты имелись. Во-первых — хорошая компания! Да, характер у Адалинды не сахар, но держаться за нее во время полета весьма приятно. Во-вторых — вид-то какой! С высоты весь остров — как на ладони: с двух сторон деревни, дальше реки, леса, огромная гора и все это посреди бескрайнего моря!
Или это океан?
Без разницы. Все равно красиво, аж дух захватывает. Вспомнились деньки срочной службы и первый прыжок с парашютом. Тогда вокруг не такая красота раскинулась, но пейзажи смотрелись теплее и роднее.
Эх, было время.
Адалинда заложила лихой вираж, так что воющий ветер мигом сдул с меня пыль нафталиновой ностальгии. Пришлось крепко обнять ведьму за тонкую талию, чтобы не свалиться. В этот раз парашюта у меня нет, так что если упаду, то с концами.
Такого мне не надо.
Зато анекдот старый вспомнил, который нам в учебке рассказывали!
Летит, значит, самолет с десантниками. К люку подходит боец, весь в гипсе. Инструктор ему сходу: «Опять ты⁈ Уже десять раз прыгал, а парашют ни разу не раскрылся. Хорош уже!». Но боец оказался упрямый. Должен, говорит, и все тут. Ну инструктор только руками развел, мол, хозяин-барин, валяй. Боец отсалютовал и прыгнул.
А тем временем в колхозе на земле собрание идет. Краснорожий председатель трясет щеками и орет благим матом: «Безобразие! Развели бардак! Коровы не доятся! Куры не несутся! Тракторист напился и трактор в озере утопил!». И тут вдруг грохот, треск, крыша ломается и на стол, прямо перед председателем, падает загипсованный десантник. А председатель знай себе надрывается: «И парашютист этот задолбал уже!»
Вспомнив, как мы тогда с пацанами ржали, я невольно хмыкнул. Адалинда взглянула на меня через плечо:
— Ты чего?
Но я только головой покачал:
— За дорогой следи!
Теперь хмыкнула уже ведьма. Повинуясь ей, метла снова вильнула влево, огибая часть Пепельной горы. Сегодня та находилась в хорошем расположении духа: не дымила и пеплом не плевалась.
Уже хорошо.
Мы пошли на снижение и приземлились на неприметной площадке. Здесь имелась трещина, которая вела в небольшую пещеру. Внутри было темно, но Адалинда щелкнула пальцами, и зеленые искорки залили все вокруг жутковатым дрожащим светом.
— Миленько, — оценил я небогатый интерьер: нарисованные на полу и стенах таинственные символы, черепа животных в нишах и небольшой алтарь, засыпанный хламом, среди которого различались птичьи перья, клешня краба, кусок чьей-то шерсти и еще черт знает что. Воняло, кстати, тут так, что наизнанку выворачивало. — Я как-то похожую квартиру в Подмосковье снимал, — поморщился я.
— Не понимаю.
— Это взаимно.
Адалинда вопросительно вскинула бровь. Пришлось пояснить:
— Не понимаю, зачем ты меня сюда притащила.
— Не понимает он, — фыркнула ведьма. — Пока ты там развлекался, я собрала необходимые ингредиенты и все подготовила. Теперь нужна твоя помощь
— Помощь, значит? — пройдя от одной стены пещеры до другой, я снова остановился напротив ведьмы. — Давай кое-что уточним. В деревне живет боевая орчиха, злобная дриада, безумный, но маг, оборотень, вампир, циклоп и хрен его знает кто еще, но ты решила попросить помощи у обычного человека?
— Ты иномирец!
— Часто это слышу, но пока никаких особенных сил за собой не заметил.
— Ну, — Адалинда немного растерялась, — ты везучий.
— Это не суперсила.
— С какой стороны посмотреть…
— С любой. Вот скажи, чем я могу тебе помочь? Морально поддержать?
— Что ты пристал⁈ — вспылила ведьма. — Я узнала о часе рока, испугалась. Первым, о ком я подумала, был ты. Вот я и… — Адалинда замолчала и нервно закусила губу. Кажется, теперь она уже сомневалась в своем решении. Зеленые глаза растерянно уставились на меня. — Я не знаю, что делать. Но ты все еще можешь помочь. По крайней мере, в начале.
Плакать и истерить она, конечно, не собиралась. Но вид приняла такой, что все мое мужское естество призывало помочь девушке в беде. К счастью, помимо мужского естества, во мне имелся еще и инстинкт самосохранения. К несчастью, в этот раз он решил не вмешиваться.
— Ладно, — вздохнул я, — что делать?
— Сейчас, — Адалинда разом оживилась.
Ведьма взяла меня за плечи и отодвинула в сторону, чтобы не мешал ей рисовать какую-то пентаграмму, после чего начала копошиться у алтаря. Ритуал или что там еще она творила, порядком затянулся, ходить туда-сюда мне надоело, а снаружи пошел дождь, поэтому я решил скрасить ожидание разговором:
— Разве это не Пепельная гора?
— Она самая, — Адалинда не отрывалась от алтаря.
— Но ты сказала, что нам надо на ведьмину.
— Местные называют гору Пепельной, а ведьмы — ведьминой. Моя мама проводила здесь ритуалы еще до моего рождения.
— С козлами и оргиями? — брякнул я.
— Чего? — ведьма удивленно уставилась на меня.
— Ничего, продолжай.
Адалинда снова склонилась над алтарем. Ее губы беззвучно зашевелились, а тонкие пальцы словно плели невидимый причудливый узор прямиком в пространстве. Зеленоватые искры-огоньки задергались, воздух наполнился тяжелым запахом прелых трав и чего-то еще, что я не смог узнать.
— Так, — ведьма энергично выпрямилась. — Слушай и запоминай. Сейчас я впаду в транс. Твоя задача внимательно слушать, что я скажу. Запомни все, а потом перескажи мне. Справишься?
— Если только будешь говорить внятно и не надиктуешь мне все четыре тома «Войны и мира».
— Не могу ничего обещать. — Она с сожалением покачала головой. — Ну что, готов?
Пока все звучало довольно просто и не требовало никаких особенных умений. Разве что голову не дырявую, но тут Адалинде повезло — у меня как раз такая. Поэтому с ответом я не медлил:
— Всегда готов.
— Люблю решительных мужчин, — проворковала ведьма.
Она встала в центр пентаграммы, прокусила губу и выплюнула кровь на алтарь.
Дальше все случилось так быстро, словно в смонтированном видео, которое пришлось смотреть на дискотеке. Все вокруг заморгало, как в аду для эпилептиков. Адалинда вытянулась в струну, затем резко раскинула руки в стороны, будто повисла на невидимых веревках. Глаза ведьмы побелели и закатились, окровавленные губы задергались, по телу прошла судорога. Девушка запрокинула голову и забормотала безжизненным дрожащим голосом:
— Древняя сила освободилась. Час злого рока грядет. Сердце горы вновь
