Оставленные - Тим Хэй

— Честно говоря, да. Но я очень хочу поговорить с тобой, и совсем не о том, чтобы распрощаться.

— Ты считаешь, что любопытство заставит меня приехать, Рейфорд? Я скажу тебе прямо: я отказываюсь. Я буду занята. Прими мои сожаления, 'ibi понимаешь, произошло то, что должно было произойти.

— Пожалуйста, Хетти. Мы хотим с тобой встретиться. Я хочу тебя видеть.

— Рейфорд, не надо переживать. В Нью-Йорк много рейсов. Я не буду делать никаких акробатических трюков, чтобы попасть на твои. Пожалуй, наоборот. Я постараюсь избегать их.

— Хетти, не надо так поступать.

— Да уж, конечно, именно так я и сделаю. Не переживай. Я была бы не прочь встретиться с Хлоей, но ведь ты наверняка почувствовал себя обязанным рассказать ей, что однажды чуть было не влюбился в меня.

— Хетти, ты можешь послушать меня еще одну минуту? Пожалуйста.

— Нет.

— Я хочу, чтобы ты пришла в четверг вечером. Я действительно должен сообщить тебе нечто очень важное.

— Скажи сейчас.

— Не по телефону.

— Тогда я не приду.

— Но если я скажу в общих чертах, ты придешь?

— Смотря в чем дело.

— Ладно, дело в том, что я понял, в чем причина исчезновений. Я хочу, чтобы и тебе открылась истина. Хетти долго хранила гробовое молчание.

— Ты там часом не стал каким-нибудь фанатиком? На этот раз пришлось задуматься Рейфорду.

Вообще-то ответить, пожалуй, следовало «да», но он не собирался признаваться в этом.

— Ты ведь неплохо знаешь меня, Хетти.

— Мне казалось, что да.

— Поверь мне, ты не потеряешь время зря.

— Скажи мне главное, и тогда я отвечу, захочу ли я слушать остальное.

— Нет, — ответил Рейфорд, удивляясь собственной решимости. — Я скажу это только лично, а не по телефону.

— Тогда я не приду.

— Хетти!

— Пока, Рейфорд.

— Хет…

Она повесила трубку.

Глава 16

— Я бы не сделал этого ни для кого другого, кроме тебя, — сказал Стив Планк после того, как он и Бак поблагодарили Мардж и разделились, чтобы сесть в разные такси. — Я не знаю, долго ли я смогу морочить им голову и притворяться, что я кто-то другой, так что ты не задерживайся.

— Не беспокойся.

Стив с аккредационными документами Бака на имя Джорджа Орешковича взял такси первым. Он отправился прямо в отель «Плаза», где заявит, что у него назначена встреча с Карпатиу. Бак надеялся, что Стива тут же арестуют как Камерона Уильямса, и это откроет ему, Баку, дорогу. Если охрана потребует у Бака удостоверение, он покажет им удостоверение Стива Планка. Оба они понимали, что их план не слишком надежен, но Бак хотел сделать все возможное, чтобы власти его не выдали, а Скотланд-Ярд не сфабриковал обвинение в убийстве Алана Томпкинса, а может быть, заодно еще и Дирка Бертона.

Бак попросил своего таксиста постоять еще минуту после того как Стив отправился к отелю. Он подъехал к отелю, окруженному полицейскими мигалками, «воронками», машинами без опознавательных знаков. Когда он проходил через толпу зевак, полиция, заломив Стиву руки за спину, уже тащила его вниз по ступенькам.

— Я же вам говорю, — кричав Стив, — что мое имя Орешкович!

— Мы знаем, кто вы такой, Уильямс! Пожалейте свою глотку.

— Но это не Кем Уильямс, идиоты, это — Стив Планк! — крикнул один из репортеров.

— Да, это я! — согласился Планк. — Я — босс Уильямса!

— Да-да, это вы, — сказал некто в штатском, заталкивая его в машину без опознавательного знака.

Баку удалось миновать того репортера, который опознал Планка, но когда он вошел внутрь и подошел к внутреннему телефону, чтобы позвонить Розенцвейгу, другой журналист, Эрик Миллер, завертелся около него и стал шепотом спрашивать:

— Уильямс, в чем дело? Копы только что выволокли твоего босса отсюда, утверждая, что он — это ты!

— Сделай одолжение, — сказал Бак, — посиди здесь полчасика, я буду тебе очень обязан.

— Я тебе ничего не должен, Уильямс, — сказал Миллер, — но видно, что ты здорово струхнул. Дай мне слово, что ты мне первому расскажешь, что здесь происходит.

— Идет. Ты будешь первым журналистом, которому я все расскажу. Только не обещаю, что не расскажу больше никому другому.

— Так в чем дело?

— Красивое дельце.

— Если ты хочешь переговорить с Карпатиу, Камерон, об этом даже не думай. Мы тут торчим уже целый вечер. Сегодня он больше не дает интервью.

— Но он вернулся?

— Вернуться-то вернулся, но он недоступен для общения. На звонок Бака ответил Розенцвейг.

— Могу ли я войти?

Эрик Миллер придвинулся ближе.

— Камерон, — сказал Розенцвейг, — я никак не могу понять, в чем дело. Сначала тебя убивают, потом ты оживаешь. Только что нам позвонили, сказав, что тебя арестовали в вестибюле и будут допрашивать по поводу убийства в Лондоне.

Баку совсем не хотелось, чтобы Миллер мог хоть что-нибудь уловить.

— Хаим, мне нужно действовать быстро. Я воспользуюсь именем Планка. Хорошо?

— Я договорюсь с Николае и приведу его к себе. Приходи.

Он сказал Баку номер.

Бак приложил палец к губам, чтобы Миллер ни о чем не спрашивал, но это его не остановило. Бак вскочил в лифт, но Эрик шагнул вслед за ним. Еще пара журналистов попыталась присоединиться.

— Извините, ребята, но больше двух машина не потянет.

Эта пара отстала, но Миллер остался. Бак не хотел, чтобы тот видел, на какой этаж он едет, поэтому он дождался, когда двери лифта закрылись и остановил его. Он схватил Миллера за шею и прижал к стене.

— Послушай, Эрик, я обещал рассказать тебе первому о том, что здесь происходит, но если ты будешь сам соваться в это дело или таскаться за мной, я сотру тебя в порошок.

Миллер освободился и поправил одежду.

— Ладно, Уильямс. Выходим.

— Но если мы выйдем, ты все равно будешь шпионить за мной.

— Такая у меня работа, парень. Не забывай этого.

— Эрик, у меня та же работа, но я никому не перехожу дорогу. Я всегда иду своей собственной.

— Скажи, ты собираешься интервьюировать Карпатиу? Скажи мне!

— Нет, я рискую своей жизнью, чтобы увидеть, в самом ли деле кинозвезда находится в этом доме.

— Так это Карпатиу!

— Я этого не говорил.

— Слушай, возьми меня с собой, я дам тебе все, что угодно!

— Ты же сам сказал, что Карпатиу не дает сегодня интервью, — ответил Бак.

— Он не дает интервью никому, кроме национальных сетей, так что я никогда не попаду к нему.

— Это твоя проблема.

— Уильямс!

Бак снова схватил Миллера за глотку.

— Я ухожу! — воскликнул Эрик.

Однако когда Бак поднялся на этаж особо важных персон, он был удивлен, увидев, что Миллер каким-то образом опередил его и скороговоркой представился охраннику в униформе как Стив Планк.

— Мистер Розенцвейг ждет вас, сэр, — сказал охранник

— Минуту! — воскликнул Бак, показывая аккредитационную карточку Стива. Это я — Планк! Гоните этого самозванца!

Охранник преградил им дорогу.

— Вы оба подождете здесь, пока я не вызову детектива. Бак сказал:

— Позвоните Розенцвейгу и попросите его выйти сюда. Охранник пожал плечами и нажал кнопку вызова на портативном телефоне. Миллер наклонился, подсмотрел номер и опрометью пустился по коридору. Бак побежал вслед за ним. Невооруженный охранник закричал и начал вызывать кого-то по телефону.

Бак, будучи моложе и в лучшей форме, догнал Миллера в коридоре и схватил его. Шум привел к тому, что некоторые стали открывать двери в коридор.

— Сводите свои счеты где-нибудь в другом месте! — прокричала какая-то женщина.

Бак сбил Миллера с ног и сдавил его шею.

— Ты дерьмо, Миллер! Неужели ты думаешь, что Розенцвейг пустит к себе незнакомца?

— Я могу пролезть куда угодно, Бак. И ты ведь делаешь то же самое.

— Вопрос в том, что я уже сделал это, а теперь попытайся ты.

Охранник подбежал к ним.

— Доктор Розенцвейг будет здесь через минуту.

— У меня к нему один вопрос! — воскликнул Миллер.

— У тебя их нет, — сказал Бак. Потом повернулся к охраннику:

— У него нет вопросов.

— Пусть старик сам решает, — сказал охранник. Вдруг он неожиданно резко отступил в сторону, увлекая за собой Бака и Миллера. По коридору шли четыре человека в темных костюмах, окружавшие самого Николае Карпатиу.

— Извините меня, джентльмены, — сказал Карпатиу, — прошу прощения.

— О-о-о! Мистер Карпатиу, сэр. Я хочу сказать, президент Карпатиу! воскликнул Миллер.

— Сэр? — сказал Карпатиу, оглянувшись на него, и охранники нахмурились.

— Хелло, мистер Уильямс, — сказал Карпатиу, обращаясь к Баку, — или я должен называть вас «мистер Орешкович»? А может мне следует сказать «мистер Планк»?

Наглец сделал шаг вперед.

— Эрик Миллер из «Сиборд мансли».

— Мне это прекрасно известно, мистер Миллер, — сказал Карпатиу, — но для приема уже слишком поздно. Если вы позвоните мне завтра, я поговорю с вами по телефону. Этого достаточно?