Будни отважных - Н. Семенюта

До позднего вечера Перминов, Самойлов и прокурор Синегуб обсуждали план активного розыска Климова.

Прокурор красным карандашом подчеркнул объяснение Климова, в котором говорилось, где и при каких обстоятельствах, он вступил в схватку с человеком, подорвавшимся гранатой.

— Видимо, покушение на Климова было совершено или с целью завладеть его документами, или отомстить. Я предлагаю тщательно отработать обе эти версии, просмотреть дела, находившиеся в производстве у Климова.

Перминов, выслушав прокурора, сказал:

— Климов смелый и отчаянный работник. Он неоднократно задерживал бывших гитлеровских приспешников, скрывавшихся от правосудия. Мне кажется, встретившись с бандитами, он погиб в неравной схватке. Поручаю Самойлову отработать выдвинутые версии, подключить к розыску бригадмильцев. Работа требует большого напряжения, а поэтому временно отложите все другие дела...

Открылась дверь, и в кабинет вошел Ермаков. Все повернулись к нему.

— Труп опознан. Убитый — Иван Кочергин. — сказал он. — С Кочергиным было двое. Один из них — Шустов, служивший при немцах следователем, другого Максимом зовут. Жена Кочергина видела его один раз.

— Вот они-то и кружат в наших местах, — заключил Перминов. — Пора бы прихлопнуть бандитов.

На другой день дежурный Семикаракорского райотделения милиции принял сообщение о том, что на хуторе Бакланики прошлой ночью с колхозной пасеки был похищен улей. В донесении указывалось, что кража была совершена двумя неизвестными. На одном из них была офицерская шинель цвета хаки, с красными петлицами, на другом — кожаное пальто. Ермаков и Самойлов тотчас выехали на хутор.

Самойлов хорошо знал сторожа пасеки:

— Здравствуйте, Степан Иванович. Расскажите, что случилось у вас этой ночью.

— Улья тянут. И не поймешь кто. Было это, значится, так: отошел я на минутку к навесу сарая, а ружьишко лежало на повозке... Смеркалось уж. Гляжу, идут они к кладовой и, слышу, гремят замком. Я окликнул: «Кто там?». Они пригрозили. Смотрю, а у них, проклятых, автомат, карабин. Сломать замок не смогли. Тогда они залезли в омшаник к ульям и, выбрав, который потяжелее, унесли с собой.

— В каком направлении пошли?

— Вот по этой стежке к Салу.

Ермаков и Самойлов подошли к кладовой, осмотрели замок.

На земле нашли сбитую мушку от карабина. Потом направились к Салу.

После похолодания наступила на редкость теплая погода. На берегу роились мухи и пчелы. Ермаков и Самойлов увидели разбросанные в траве соты. Из воды выглядывал улей. Пчел, видно, потопили, прежде чем воспользоваться медом. При осмотре истоптанной травы были найдены порченые соты, клочки бумаг и порванное следственное дело, которое вел Климов. Больше сомнений в гибели Климова не оставалось.

К концу дня с добытыми сведениями Ермаков и Самойлов вернулись в райотделение.

После совещания в Ростов было послано подробное донесение, а в соседние районы — телефонограммы с указанием примет разыскиваемых бандитов.

В тот момент, когда сотрудники райотделения собирались уходить домой, дежурный принял телефонограмму. В ней сообщалось, что на хуторе Топилине у председателя колхоза угнали лошадь, запряженную в бедарку.

— Необходимо ехать туда, — поднялся Ермаков.

Перминов дал распоряжение заводить машину. Через час Ермаков и Самойлов были на хуторе Топилине. Нашли тех, кто видел двух неизвестных, ехавших на бедарке. Все сходилось: один из них был в форме работника НКВД, другой — в кожаном пальто.

Связались по телефону с ближайшими хуторами. Ермаков ориентировал руководителей колхозов, коммунистов, комсомольцев на то, чтобы при появлении бандитов они немедленно сообщили на хутор Топилин работникам милиции и приняли меры для задержания.

Только после этого уставшие Ермаков и Самойлов расположились на ночлег.

Под утро их разбудили и сообщили, что на хуторе Павловском возник пожар. Ермаков и Самойлов выехали к месту происшествия. Через полчаса они увидели горевший стог соломы.

Когда машина подъехала к толпившимся колхозникам, солома уже догорала, тут же валялись две бутылки и обглоданные кости.

— Какие-то подлецы пировали у костра, нажрались и уехали, а огонь не потушили, — сказал пожилой колхозник. — Ветер подул и скирда загорелась.

Старик не успел закончить свой рассказ, как к собравшимся подошел чабан:

— Я знаю, чьих это рук дело. Перед вечером подъехали ко мне на бедарке двое с автоматами и говорят: «Нет ли, дед, тут бандитов?». Мне они показались подозрительными. Я закуриваю и молчу. Они назвались работниками НКВД. Тот, что был в военной форме, сказал: «Не бойся нас. Мы приехали ловить грабителей, которые беспокоят вас. Для нашего больного начальника нужно овцу прирезать». Я ему и говорю: «Овцы не мои, а колхозные, принесите от председателя бумажку, тогда и берите». А он как закричит на меня и такими паскудными словами выругался, что мне стало страшно. Пригрозил меня застрелить. Потом они вдвоем взяли овцу, положили на бедарку и уехали.

Выслушав чабана, Ермаков обратился к колхозникам:

— Товарищи! Это те бандиты, которых мы ищем. Они убили нашего работника и, прикрываясь его формой и документами, творят свои гнусные дела. Мы просим вас быть бдительными. Далеко они не уйдут.

Перед заходом солнца у невысокого домика в степи остановилась взмыленная вороная лошадь. Из бедарки вылез коренастый мужчина в серой шинели, милицейской фуражке. За ним — худощавый, высокий, с рыжими усами, одетый в кожаное пальто. Они подошли к трактористу, который заводил мотор:

— Где бригадир?

— В конторе, — ответил тот, продолжая вращать заводную ручку.

Бандиты (это были они) зашли в контору с низким потолком. Обращаясь к сидевшему за столом человеку, мужчина в военной шинели строго спросил:

— Вы бригадир?

— Я, — ответил тот и закрыл тетрадку с записями. — Что вам нужно?

— Я оперуполномоченный отдела борьбы с бандитизмом, — проговорил военный и, кинув фуражку на стол, повелительным тоном произнес: — Соберите всех трактористов, посмотрю их документы. Если у тебя ребята хорошие, то проведем проческу лесополос и балок. Оружие есть?

Бригадир тракторной бригады Григорий Мальцев, бывалый фронтовик, танкист, смело глядя на незнакомца, проговорил:

— Прежде чем собирать ребят, я хочу удостовериться, с кем имею честь разговаривать...

— А-а-а! Ты не веришь, что я работник НКВД? Пожалуйста, вот мое удостоверение...

Достав из кармана удостоверение личности, незнакомец, прикрыв большим пальцем фотографию, на мгновение приблизил его к глазам Мальцева. Бригадир успел прочитать фамилию «Климов». Он понял, с кем имеет дело, но виду не подал, встал из-за стола и произнес:

— Теперь полный порядок. Сейчас соберу ребят. Может быть, вы, товарищи, пожелаете у нас поужинать? Покушать горячего борща, мяса, попить парного молока...

— Недурно, недурно! Откровенно говоря, мы проголодались. Распорядитесь, чтобы накормили нас. — Дубов пощипал рыжие усы и ухмыльнулся...

Мальцев направился под навес сарая к трактористам:

— Ребята! Помните, приезжал к нам на днях бригадир Самарин из МТС? Который рассказывал о бандитах? Так вот, те бандиты сейчас у нас. Что решим?

— Задержим!.. — раздались решительные голоса.

Дубов, посматривая в окно, тихо говорил:

— Здесь нас принимают неплохо. Этот бригадир мне нравится, но вечером нужно все закончить. Пора отсюда сматывать удочки. Нужно к железной дороге и на запад. Догонять фронт. А сейчас первым делом плотно подзаправиться и документы раздобыть.

Но «подзаправиться» им не пришлось. Дверь открылась, и трактористы, бойцы истребительного отряда, наставили на них дула винтовок:

— Руки вверх!

Лицо Дубова почернело. Рывком он выхватил из-за пояса гранату и с силой ударил ею по голове бригадира Мальцева, стоявшего впереди. Граната не взорвалась. Мальцев упал на земляной пол. Грохнул выстрел, и смертельно раненный Дубов повалился рядом с Мальцевым, судорожно сжимая пальцы. Шустов поднял руки вверх и невнятно забормотал:

— Не стреляйте! Я сдаюсь!..

Мальцева подняли с пола, расстегнули воротник рубахи. Он открыл глаза...

На первых допросах Шустов отрицал свое близкое знакомство с убитым Дубовым и свою причастность к бандитской шайке «Лесные братья». Он бормотал о случайной встрече в поле с неизвестным человеком, выдавшим себя за работника НКВД. Тот, якобы, согласился подвезти его до ближайшей железнодорожной станции.

Но собранные материалы, вещественные доказательства — одежда и документы Климова, найденная в тайнике радиостанция, большая сумма денег, различные документы, свидетельские показания изобличили преступника.

Шустов после долгого запирательства признался, как он работал в гестапо в дни немецкой оккупации в станице Константиновской, как после изгнания фашистов руководил бандитской шайкой, как он с Дубовым убил Климова.