Тело сдал — тело принял. Книги 1-7 (СИ) - Шорников Александр Борисович

— Третья!

Никитин выжидал секунд десять между залпами и потом вновь давал команду. Сердцё гулко билось в горячке боя, подстёгиваемое громкими криками врагов. После четвёртого залпа яростные крики врагов как то сошли на нет.

Сергей специально старался что бы стреляли залпами — когда вокруг десятками валятся твои сослуживцы и от этого не спасают ни щиты, ни доспехи! А через десять секунд, быстрая смерть, вновь скашивает ещё сотню бойцов!

Нужно иметь очень крепкие нервы, что бы не ударится в бегство, с другой стороны, кто из живых существ согласится так тупо идти на убой! Никитин чутко уловил этот момент и надсаживаясь закричал:

— Ура!

Солдатская масса тут же подхватила этот крик, и ряды врагов как то надломились и с той же стремительностью как они наступали, вражеские воины ударились в бегство. С верхушки холма торопливо ударили барабаны, но их уже никто не слушал — паника всё более и более разрасталась, охватывая весь вражеский лагерь.

Массы вражеской пехоты поспешно отступали в плохо защищённый лагерь. Редкая цепь заграждения, в несколько секунд оказалась прорванной, своей же пехотой.

— Не торопиться! Держать строй! Врага не преследовать! — вновь надсаживаясь, заорал землянин.

Их отряд с плотно сомкнутыми щитами и выставленными копьями неторопливо продолжали двигаться за вражеской массой. В лагере противника сейчас царил хаос — громко мычали в загонах ездовые быки.

Время от времени оттуда выскакивали всадники и группами или по одиночке, нахлёстывая животное, торопливо скакали, куда глаза глядят. Неприятель уже даже не пытался обороняться только в одном месте один яростно орущий воин, в богатых доспехах пытался было сбить в клин бегущих, но арбалетный залп положил их всех.

Сзади тоже раздались крики — народ, увидев, что неприятель разбит начал вытекать из города стремясь поживиться. Никитин отдал команду, и сотня арбалетчиков развернулась назад, как бы невзначай наставив взведенные арбалеты на горожан. Те стали резко осаживать назад, но Сергей махнул им рукой вбок. Туда, мол, догоняйте, и толпа с хриплым воем, ринулась за убегающими огибая лагерь.

— Бирт! — крикнул Никитин озабоченно метавшемуся сотнику. — Скажи всем, что бы пока ничего не трогали и найдите мне всех здешних умельцев — особенно кузнецов. Стальное оружие не забудь собрать. И всё их имущество не забудь!

В дальней стороне лагеря вдруг послышался какой то шум. Сергей вместе с бойцами и телохранителями двинулся туда. Рослый нур отмахивался мечом от подступающих к нему горожан, позади него было несколько фургонов, возле которых лежало множество раненых.

— Все назад я сказал! Назад! — надсаживаясь, заорал землянин.

Бойцы торопливо принялись отгонять горожан от раненых, выстраивая цепочку щитов.

— Ты лекарь? — задал вопрос Никитин возвышавшемуся над ними здоровяку нуру, тот угрюмо смотрел на него, держа в окровавленных руках меч.

— Мы не будем убивать раненых и позволим тебе выходить их. Но ты будешь моим пленником.

— Хорошо! — сказал тот и бросил свой меч ему под ноги.

Телохранитель быстро подобрал его.

— Пусть пригонят сюда сотню подвод для перевозки раненых в город! А ты подготавливай раненых для перевозки в город, там и будешь их выхаживать.

Нур недоверчиво на него посмотрел но смолчал, после чего принялся делать перевязки лежащих на соломенных подстилках раненых.

— А разве у тебя нет помощников? — удивлённо спросил его землянин.

— Нет! Если много раненых то мне помогают простые воины, но они все разбежались — краснокожий сплюнул и вновь принялся бинтовать руку раненого.

Мимо них уже вели первых пленных. Высокие нуры и осу стали как то ниже ростом и испуганно глядели вокруг. Горе побеждённым! Во все времена одно и то же и здесь и на Земле. Бойцы разоружали пленных и загоняли их в небольшой овраг.

Попутно проводилась сортировка пленных, особенно тех, кто был одет в гражданскую одежду — искали кузнецов и других мастеровых людей. Кузнецов было легче всего найти, их нелёгкое ремесло оставляло довольно специфические отметки на лице и теле ремесленника.

Наконец часа через два после тотального осмотра местности к нему привели слегка прихрамывающего уже в летах детину, к нему испуганно жался подросток.

Детина оказался кузнецом, а подросток его подмастерьем. К этому времени походная кузня и инструменты, весь запас стали были отобраны и сгружены в пять фургонов — всё это Никитин твёрдо решил оставить себе, несмотря на все возможные вопли и осложнения с союзниками.

Ещё час спустя начали возвращаться конные разведчики.

Судя по их довольному виду и двум десяткам навьюченных добром быкам, их рейд оказался весьма успешным. Вскоре вернулись и горожане, судя по их довольному виду они тоже что то сумели себе отыскать. Они привели десяток пленных, но это добыча досталась им не так просто.

С десяток человек прихрамывали и опирались на своих товарищей, ещё двое висели на шеях своих товарищей. Раненых сразу погрузили на телегу и отправили в город. Раненых «краснокожих» тоже грузили на телеги, горожане угрюмо наблюдали за этим, но не мешали. Землянин лично проследил, что бы лекарь взял с собой все фургоны с медикаментами, всё это он тоже был намерен оставить себе.

Дождавшись пока трофейные команды наскоро всё осмотрят, Никитин дал команду двигаться обратно в город. Он как римский триумфатор вошёл в город под рев рогов и приветственные крики горожан. За ним тянулись длинные колонны с пленными, расправив плечи и перемигиваясь с местными красотками, следом промаршировали его бойцы.

Вечером Никитин ещё раз во всеуслышание огласил перед собравшимся около его лагеря народом что он и его отряд вскоре покинет город и поэтому вскоре сложит с себя свои диктаторские полномочия.

Никого особенно эта новость не заинтересовала, все мысли окружающих вертелись вокруг предстоящего дележа трофеев. Захваченное имущество сортировали и осматривали представители всех заинтересованных сторон. Спорили о стоимости, заносили в списки и смотрели дальше. Половина захваченного имущества и пленных полагалась Никитину и его отряду.

Сергей, пользуясь своим правом первым отбирать себе трофеи, взял себе несколько фургонов с военным имуществом и само собой кузню и медицинский фургон и всеми правдами и неправдами, наложил свою руку на все стальные изделия, включая болванки. Медного и бронзового оружия у него и так хватало. Из пленных он отобрал только десяток мастеров, простые вояки его не интересовали.

Пленных захватили порядка тысячи и сейчас наиболее сообразительные горожане после прошедшей эйфории от одержанной победы начали ломать голову, а куда им девать такое количество пленных?

Никитину, когда ему задали этот вопрос, пожал плечами и посоветовал дать им немного продовольствия и отпустить восвояси, оставив только тех, кто изъявит желание остаться и заняться мирным трудом.

Землянину недосуг было решать эту проблему — из допросов пленных было хорошо известно, что в армии Та-мир-но очень сурово относятся к тем, кто сдался в плен. Так что ситуация здесь была не однозначная.

Пленные, судя по всему, не особо рвались обратно, где их могли легко приговорить к ритуальной смертной казни в назидании всем или отправить на каторжные работы.

К счастью это была уже не его проблема, его с головой захлестнула предотъездная суета. Сергею уже порядком надоело мотаться по этим степям и городам, хотелось побыстрее добраться до Москвы. Скорей бы!

На следующее утро большая часть города высыпала провожать их. Впереди в красивой шляпе с перьями и одетых ради такого дела красивых доспехах вышагивал Сергей. Вслед за ним бодро с щитами вышагивало его воинство. Трубачи громко и слаженно дудели в большие рога, наигрывая мелодию из «Звёздных войн» который Никитин сделал своим личным гимном.

Девицы время от времени врывались в их ряды и целовали солдат, попутно суя им в руки фляги с местным кислым вином и нехитрую закуску. Население радостно орало провожая своих защитников. Как ни странно очень много горожан искренне огорчался, что Никитин не захотел и дальше сохранить в своих руках бразды правления в этом раздираемом противоречиями городе.