Тело сдал — тело принял. Книги 1-7 (СИ) - Шорников Александр Борисович

Наконец пехота, истаивая под дождём стрел, добралась до городской стены и стала сноровисто выстраивать ряды штурмовых лестниц. Но на это дело у Никитина было ещё одно ноу-хау — несколько десятков грубо сделанных бочек щедро политых смолой, сырой нефтью и бензином. Сейчас эти бочки торопливо поднимались наверх, их ставили на мешки с песком, поджигали от факелов и резким толчком рогатины отправляли вниз, часто прямо по лестницам, которые установили нападавшие.

Объятые пламенем бочки покатились вниз, оставляя за собой пылающую дорожку. Десятки живых факелов бедолаг, которым не повезло, заметались, внизу вызывая панику в атакующих колоннах врага. Вражеские воины разбегались с траектории движения огненных снарядов.

Это дало арбалетчикам и лучникам-теро ещё несколько минут возможности поубавить численность врага, но его было ещё слишком много и вскоре множество лестниц вновь стали глухо стукаться о крепостные стены.

Десятки озверевших краснокожих яростно крича, полезли по ним желая поквитаться за своих погибших товарищей. Как потом показал анализ боя — это был самый напряжённый момент боя. Всё весело на волоске, и у нападавших была реальная возможность действительно взять город в этот день.

Вот первые нападающие, тяжело отдуваясь, полезли по лестницам и показались наверху, где их немедленно взяли в топоры горожане и стражники. В одном месте нападавшие поставили сразу шесть лестниц и быстро вырезали отряды самообороны и стражников, но тут подтянувшийся резерв арбалетчиков, сказал своё веское слово и вражеский прорыв захлебнулся в крови.

Грустно пропел сигнальный горн и арбалетчики и лучники, закинув за спины своё оружие, стали торопливо слезать со стены, по заранее приставленным лестницам, а те, кто стоял крайними, быстро отошли на соседние участки стены и стали стрелять по противнику сбоку. После них, прикрывая их отступление, стали быстро спускаться измученные ополченцы.

Возле стены штурмующих уже поджидали отряды стражников и горожане с топорами и копьями.

Теперь стоило только вражескому пехотинцу выскочить на стену, которую никто не вроде бы уже не охранял, как он сразу же попадал на мушку стрелку или арбалетчику и скоро в отдельных местах высота трупов на стене поднялась, наверное, метра на два.

Но нападающие упрямо лезли по телам, не считаясь с потерями и прикрываясь щитами, которые не спасали от арбалетных стрел бьющих практически в упор.

Озверевшие лица с обеих сторон горы трупов, громоздившиеся на парапете истошные крики умирающих и яростный рёв штурмующих, всё смешалось в один дьявольский звуковой коктейль.

Особенно жутко было смотреть как нападавшие старались сверху пробираться по трупам своих товарищей и несколько мгновений спустя ложились рядом с ними и все эти сцепленные между собой груды мертвецов время от времени падали на землю.

Противник пока атаковал только на этом участке, условные световые сигналы с разных концов стены подтверждали, что противника там нет, но Сергей держал наготове несколько мобильных отрядов, что бы парировать возможные атаки, систематически сменяя уставших арбалетчиков на свежих. Пока оборона держалась.

Отдельным отрядом по специальным широким лестницам, со стороны западных ворот, тяжело поднимался отряд ресов с палицами и щитами. У них была особая роль, они заходили на стену справа где пока было спокойно и после того как влез последний из них, они тесной группой двинулись в сторону ближайшего прорыва. Добравшись до места ближайшего прорыва, ресы молча, начали работать своими палицами.

Гулкий удар и ещё один воин в расплющенном шлеме летел вниз. Вскоре здесь больше никто не лез по лестницам, решив не искушать судьбу. Стрелы часто со звоном молотили по их доспехам и щитам и бессильно отскакивали не в силах пробить их. Очистив большой участок крепостной стены, отряд гигантов остановился передохнуть.

Из-за крепостной стены вдруг с тонким свистом. начали всё чаще и чаще лететь стрелы с белым оперением — лучники врага, пользуясь тем, что арбалетчики сдерживали пехоту, подобрались поближе и стали стрелять навесом.

Стрелы стали падать всё гуще заставляя ополченцев и стражников не защищёнными бронёй нервничать. Все торопливо подняли над собой щиты, но время от времени стрелы находили свои жертвы.

Никитин срочно отрядил два десятка арбалетчиков, на участок который очистили от врага ресы. Арбалетчики рассыпались позади гигантов, и стали активно отстреливать вражеских лучников, заставив их стать более осторожными, минут через пять, белопёрые стрелы почти совсем перестали залетать к ним.

Штурмовики попытались было перенести свою атаку на другие участки стены, но арбалетчики и стрелки своим огнём сметали всех, кто залезал на стену. А сотня разведчиков на лошадях постоянно перемещалась вдоль участков стены, и присоединялись к отражению очередной атаки.

Вот и сейчас, остановившись метрах в трёхстах от них, разведчики дружно принялись разряжать свои арбалеты, отбивая очередную атаку.

— Копья давай ещё тащи! — заорал рядом с ним сотник Бонг испуганному мальчишке-подносчику.

Он ловко подкинул в руке одно из принесённых копий, и сильно размахнувшись, с коротким выдохом, отправил его прямо в небольшую группу вражеских пехотинцев которые, прикрываясь щитами, пытался пробраться сквозь завалы трупов.

С неслышным за общим гамом криком, одна из фигурок стала оседать вниз, остальные нападающие ненадолго пережили своего товарища и легли там же пронзённые стрелами и болтами.

С окрестных холмов вдруг гулко и часто забили барабаны.

— Бегут! Бегут! Они бегут! — громко закричали со стены.

Всё вокруг взорвались от радостных криков. Никитина хлопали по плечам все кому не лень. Откуда то, как будто из под земли появились какие, то шальные девки и стали целовать и вешаться на шеи его воинов.

Везде стоял весёлый крик и визг девиц. Веселье несколько пригасили две полевые кухни, прикатившие прямо к усталым бойцам, а вскоре на телегах горожане стали привозить пищу для оголодавших воинов.

Со стен деловито скидывали мертвецов. Внизу их споро раздевали под присмотром мытарей после чего, дюжие женщины закидывали мертвецов на телеги и увозили их к трясине, куда издревле скидывались всякие бесхозные трупы.

Оголодавшие бойцы вгрызались в мясо и хлебали наваристую кашу. Никитин сквозь почтительно расступившуюся очередь подошёл со своей миской к раздатчице и тоже получил свою порцию пищи.

Едва дождавшись пока землянин поест, на него набросились несколько горожан, которых он поставил на городское хозяйство. Только он разделался с ними как приковылял со свежей кровавой царапиной на щеке Барк. Что бы поздравить с победой и извинениями что он был не прав.

Правда, его глаза, да и аура говорили об обратном. Обидчивый нинс так и не смог забыть тот эпизод, когда арбалетчики Никитина чуть было его не пристрелили, на том памятном сборище. Перебросившись ещё несколькими ничего особо не значащими фразами, они расстались.

Землянин ещё прошёлся вокруг, поднялся по лестнице на стену и посмотрел в сторону лагеря краснокожих. Там горели костры, и доносилась, хоровая заунылая песня.

Он ещё немного походил по парапету крепости, уже очищенному от трупов, но ничего особенного не обнаружил, после чего распорядился поставить в ночной караул всех низкоросликов с их отменным ночным зрением.

После чего завалился спать в подогнанном к стене фургоне. Остальные завалились спать на охапках сена, прямо под стенами. Закончился второй день осады. На следующий день на них никто не нападал и на другой день тоже.

Резкие трели свистков и тревожные крики вырвали его из сна. Ночь взорвалась громкими криками и руганью командиров.

Начинался пятый день осады. Вчера противника с тяжёлыми потерями отбросили со стен, а вот сегодня он видимо решил сделать ночную вылазку, в надежде реализовать своё численное превосходство.

Все принялись торопливо затягивать доспехи и надевать обувь, опасаясь ночного нападения противника, все так и легли спать одетыми для боя, только немного ослабили завязки.