В поисках Витослава (СИ) - Лактионов Владимир

— Проявись и задай им жару!

— А толку? Столько лет стараний псу под хвост! Нет, я проявлюсь… мы проявимся через пятьдесят лет, и вот тогда кое-кому мало не покажется!

— А я думаю, все нормализуется.

— Нет, человечество по сути своей ненасытно, ему свойственно захватывать и вбирать в себя все, что создала природа. Еще полгода-год, и здесь будут эмираты-два. Еще нефтяных вышек не хватает. Но если все так пойдет и дальше, то и появление вышек — не за горами. А пока это кибуц!

— Все-таки, они настроены романтично, а это плюс!

— Почему ты так решил?

— Видишь столбы с проводами вдоль некоторых улиц? Значит, у них уже есть электричество…

— И не только. Судя по всему, у них есть радио и Интернет. Это, по-твоему, романтично?

— Нет, я не это хотел сказать. Видишь, на столбах таблички с названиями улиц? Читай!

— «Аллея розовых звезд»… Неплохое название для центральной улицы. А почему розовых?

— Какая разница? А вон та, самая дальняя и глухая улица называется Тропической. Вот еще: «Марсианское шоссе», «Улица героев»…

— Дети научно-технического прогресса!

— Не только прогресса, вот: «Переулок воздыханий»!

— А на центральной площади у них мэрия, полиция и представительство планеты Земля!

— В котором сидят парни из конторы. Добавь еще: вход в пещеры Сторожевой горы закрыт, на нем висит табличка: «Контрольно-пропускной пункт», и возле стоит парень с автоматом.

— Пошли, подслушаем, о чем говорит народ? Хотя бы, вот эти, которые чего-то там копают.

Оставаясь невидимками, мы почти вплотную приблизились к двум здоровенным парнягам, у которых под загорелой кожей бугрились шварценнегеровские мускулы. Парняги старательно вскапывали огород не менее чем на полтора штыка вглубь.

— Сегодняшняя норма — во-он до того кустика, — сказал один.

— Можем не успеть, — ответил второй.

— И что будет?

— Минус десять баллов, по пяти тебе и мне.

— И минус десять Чопперу, он выдал нам тупые лопаты!

Оба рассмеялись.

— Какие странные у них имена, — удивился я.

— Это не имена, а клички… Сейчас я вызову их на откровение.

Ядринец запрокинул голову и прикрыл глаза. Его лицо стало безмятежным, а губы растянулись в легкой улыбке.

— Слышь, Жмых, — один парняга повернулся к другому и снизил голос до громкого шепота, — почему ты согласился сюда ехать?

— Во-первых, мне пообещали хорошие деньги, — ответил второй, — а во-вторых, это — как сказали, превентивная мера. Эти, с острова, войдя в контакт с недружественными нам державами, готовили на нас нападение. Жаль, что они все откинулись, а то бы мы им!.. А ты почему?

— Мой дед в пятидесятых ездил поднимать целину. Жил в палатке, пищу готовил на костре, ловил рыбу, какой сейчас и не сыщешь… Он рассказывал… Романтика! Ну, и деньги, конечно… А я не верю, что они откинулись, наверное, просто прячутся где-то… Они сильны в магии — не то, что мы с нашей аппаратурой, от нее больше дыма и вони.

— Да и наши колдуны не внушают доверия. Много говорят, а толку — ноль. Народ рассказывает, что в старой общине постоянно происходили настоящие чудеса.

— Какие чудеса?

— Всякие. Они двигали и останавливали время, летали, проникали в параллельные вселенные. Одна эта штука, которую они называли парусом, чего сто́ит!

— Наши так и не выяснили, что это такое?

— Нет, но они устроили там подводную засаду. Туда приходили — не знаю, люди Ядринца, или кто-то еще, но всю эту засаду перебили. Теперь там новая, усиленная. Мышь не проскочит!

— Кто это все рассказывает?

— Один из особистов, да ты его знаешь, некто Монид… Мы когда-то с ним вместе буха́ли… Он утверждает, что неоднократно лично присутствовал на занятиях, которые вел один из ведущих магов общины, знаменитый Казимирович…

В этот момент по всей территории острова прокатился режущий слух звук тревоги, и деревянный голос объявил: «Тревога! Проникновение! Тревога! Проникновение!»…

— Нас засекли, — спокойно прокомментировал Ян, — делаем ноги.

Мы сделали ноги и вернулись на Терру.

— Земная техника не стоит на месте, — Ядринец задумчиво теребил подбородок. — Сихаэль ни о чем подобном не рассказывал.

— Эти устройства появились уже в мое отсутствие, — с жаром ответил маг, — похоже, они регистрируют наличие локальных ментальных сгустков, каковыми мы становимся, оказавшись на Гее. Невелика хитрость. Но человеческая душа чувствительнее любого прибора и реагирует гораздо быстрее. Мы вне опасности.

— Но этот вопрос надо закрыть, — лицо Ядринца приняло жесткое выражение, обозначились дотоле незаметные складки и морщинки. — Анчутка! — позвал он зычно.

— Наши бесплотные сослужили службу, получили повышение и разлетелись кто куда, — возразил ему Афиноген, — хотя, может, кто-то и остался по собственной инициативе.

— Я здесь! — вдруг отозвался Анчутка, — я никуда не улетал, я подумал: может, я еще на что-нибудь сгожусь?

— Вот и хорошо. Слетай на Гею и дай себя проявить. Пусть они тебя увидят, поговорят с тобой и убедятся, что их датчики реагируют не на людей, а на пришлых бесплотных. Об исполнении доложить!

— Будет сделано! — Анчутка выпрямился во весь рост, одернул на себе некое подобие одежды и исчез.

— По всей видимости, нам на Гее делать особенно нечего, — резюмировал Ядринец. — Как жаль, такой прекрасный был мир…

— Я немного побаиваюсь за Парус, — вставил я в разговор свои пять копеек, — не наворочают ли они там чего!

— Не наворочают. Я думаю, Парус сам за себя постоит. Мы столько раз бывали с ним в контакте и до сих пор не поняли, кто он такой. Меня больше тревожит другое: новая община ведет себя слишком скромно. Представьте: у людей появился свободный проход в иную вселенную, без особых энергетических затрат, без полетов в космос, без тренировок космонавтов. Просто прошел пешком или проехал несколько десятков метров — и ты на другой планете. Я думал, что теперь не остров имени меня хлынут толпы ученых, рабочих, солдат, всякой техники и аппаратуры. Значит, что-то или кто-то их сдерживает, или они чего-то опасаются? Я придумал: наверное, смотаюсь в экспедицию на нашу старушку-Землю, поразузнаю, что там и как… Кто со мной?

— Зачем нам это? Мы же ведь решили пятьдесят лет не входить в контакт с Землей, сделать вид, что нас нет…

— Мы и не станем входить в контакт, мы будем только смотреть и слушать. Кто осведомлен, тот вооружен. Не помню, кто это сказал, но мужик знал, что говорил.

— А может, это баба?

— Исключено!.. Ну, я так думаю…

— Ядринец, ведь у нас на Земле и Гее появятся физические тела, и, рано или поздно, нас узнают!

— Никто не заставляет вас лететь на Землю в своем привычном облике. Мы можем принять любой внешний вид, стать даже не людьми, а кошками, собаками, воронами…

— Кустиками…

— Кустиками не стоит, у них нет мозгов, им нечем думать. Лучше кошками, собаками, голубями — привычной для человеческих глаз живностью. Но никак не предметами. Когда-то давно у нас был случай, когда человека превратили — не помню, то ли в асфальтовый каток, то ли в трактор… Это был наш Шукша… Значит, поначалу летим к моей бывшей усадьбе. Вперед!

Я не полетел, я, ведь, не умею самостоятельно обращаться в других людей, а, тем более, в животных и птиц. Я просто наблюдал, как Ядринец, Афиноген и Казимирович превратились в голубей, и как их троица вспорхнула в небо и растаяла в звездной глубине. Светлана сидела рядом, и мысли ее были где-то далеко.

Летучая команда возвратилась неожиданно быстро. Голубь, в которого превратился Казимирович, был не на шутку ранен, и все они были растрепаны и взъерошены.

— Где это вы так?

— Стоило нам появиться над моей усадьбой, — стал рассказывать Ядринец, — как завыли сирены, и по нам тут же открыли стрельбу из автоматов. Каза, вишь, как зацепили! Каз, тебе помощь нужна?

— Сам справлюсь, — хриплым голосом ответил Казимирович, — еще та пуля не отлита!

— Ребята, да не суйтесь вы туда! — воскликнула Света.