Старая сказка - Рэйда Линн

бедные дочери, которых бросил их отец, должны теперь лишиться матери и оставаться круглыми сиротами? И почему, в конце концов, я должна жертвовать собой, не прибегая к своей силе? Что бы я ни делала и как бы ни жила, все люди в этом королевстве все равно будут считать меня злодейкой, которую нужно казнить за убийство - да и просто за само мое существование. Так чего мне ещё терять?! И я действительно начала пользоваться своей магией. Я сделала с твоим отцом именно то, в чем меня обвинял Гильом – приворожила его своей магией и превратила его в безвольную куклу, подчинявшуюся моей воле. Так я могла быть уверенной, что он не выдаст меня на расправу Братству, как мой первый муж, с которым я хотела поступать по-честному.

- Думаешь, если бы ты рассказала мне все это с самого начала – я бы тебя выдал?.. – спросил Бен.

Ведьма поморщилась.

- Сначала, может быть, и нет. Но потом начал бы подозревать, что я тебя обманываю или незаметно применяю к тебе свою магию – и тогда точно выдал бы.

- Не выдал бы, - печально сказал Бен. Сэнди прикусила губу. Сейчас ей было очень жаль отца. Угораздило же его полюбить эту жуткую женщину…

Мачеха отвела глаза.

- Может, и нет, - признала она нехотя. – Если тебе станет от этого легче… иногда я думала - может быть, если бы ты встретился мне первым, если бы до этого я не имела дела с Роджером и его стражей, Гильомом Орси и всеми остальными, кто все это время причинял мне зло, то все могло бы получиться по-другому. Иногда мне казалось, что ты не такой, как они все, и обращался бы со мной и девочками хорошо, даже если бы знал, кто я такая... Но было уже слишком поздно. Ведь нельзя же требовать доверия от человека, которого ты однажды уже обманул и подчинил себе с помощью магии. Даже если бы ты простил меня, ты все равно начал бы сомневаться и бояться, что я снова обращу ее против тебя и твоей дочери, и кончилось бы тем, что ты решил бы меня выдать. Так что я продолжала держать тебя под контролем, и запугивала Сэнди, чтобы она никому не рассказала то, что знала обо мне. Это ловушка, о которой ты не знаешь, когда в первый раз используешь против кого-то магию. Стоит только ступить на этот путь, и тебе остается лишь идти до самого конца. Сердце мое ожесточилось, и я убеждала себя в том, что не должна жалеть людей – ведь и они меня не пожалели бы, если узнали бы, кто я такая! А в минуты колебаний я каждый раз вспоминала Роджера с Гильомом – и это каждый раз возвращало мне решимость. Может быть, ты прав. Может быть, мы могли бы полюбить друг друга безо всякой магии, по-настоящему, просто как два несчастных человека, которые потеряли своих близких... Если бы мой муж не предал бы меня и не отрекся от нашей любви, а просто умер, как твоя жена... Не знаю. Но если в итоге все случилось так, а не иначе, то моей вины в этом не больше, чем вины Гильома с его Братством и всех остальных людей!

Бен не нашелся, что ответить. Он выглядел бледным и подавленным. Сэнди посмотрела на Адриана, пытаясь понять, о чем он думает, но принц, как и ее отец, был явно не способен взять решение этого дела на себя. Раньше Сэнди испытывала облегчение от мысли, что эльфы потребовали выдать нарушительницу их древних законов им - пускай они сами казнят преступницу, и тогда ни ее отцу, ни Адриану не придётся пачкать руки ее кровью. Но теперь эта простая ситуация начала выглядеть внезапно сложной. Если Катерина говорила правду - значит, хоть она и причинила им с отцом немало зла, в каком-то смысле она сама была чужой жертвой. Так что выдать ее эльфам на расправу было бы жестоко и, в конце концов, даже несправедливо. Разве не из-за жестокости, проявленной людьми, ее мачеха превратилась в то эгоистичное чудовище, которое все эти годы мучило ее и Бена?..

- Знаешь, в чем твоя ошибка? – спросила Сэнди у мачехи. – Нельзя исправить одно зло другим. Может быть, этот Роджер из Артмута в самом деле был предателем, а сэр Гильом - действительно жестокий человек. Но это не значит, что все люди хотят тебе зла, и справедливо мстить им за свои обиды.

Сэнди тяжело вздохнула.

Месть, на самом деле, вообще бессмысленна, когда посмотришь на нее вблизи. Вот Сэнди, например, последние семь лет надеялась увидеть, как мачеха, наконец, поплатится за все свои злодейства – но теперь этот момент как будто бы настал, а на душе у нее тяжело, и она не испытывает никакого облегчения и уж подавно - воодушевления.

Сэнди протянула руку к поясу отца, вытащила из ножен его охотничий нож – и перерезала веревки сперва на ногах, а потом на руках у мачехи.

- Найди Марию с Анной и беги. Вряд ли ты сможешь еще хоть кому-то навредить – сейчас у тебя есть проблемы посерьезнее, чем человеческое правосудие и Братство странствующих рыцарей. Неблагой Двор и сама Королева Фей хотят казнить тебя за то, что ты связала моего отца с собой эльфийской магией. Но, если ты возьмёшь Марию с Анной, и вы все покинете Алларию, то, может быть, эльфы в конце концов забудут о тебе. На все, что касается человеческого мира, память у них, кажется, не слишком крепкая. В их мире даже само время течет по-другому и, по-моему, они хотя и вспыльчивы, но не особенно злопамятны и мстительны… Ты ведь не против, папа?

Бен покачал головой.

- Пускай уходят, - глухо сказал он.

А потом Сэнди, Бен и Адриан молча смотрели, как «Катерина», неловко переставляя затекшие от веревок ноги, ковыляет к выходу.

Она с трудом открыла старую, перекосившуюся дверь - но тут же, глухо вскрикнув, отшатнулась, словно человек, едва не наступивший на змею.

- Я думаю, мы ещё не закончили, - сказал Гильом, стоящий на пороге старой хижины.

Часть VI

- Очень интересную историю ты тут рассказывала. Я прямо заслушался, – ощерившись, сказал Гильом. - И говорила ты очень проникновенно. Честное слово, я чуть было не поверил, что все так и было!

Ведьма