Старая сказка - Рэйда Линн

Старая сказка

Часть I

Сколько Сэнди себя помнила, они с отцом всегда жили вдвоем. Крестная Сэнди, тетя Марта, говорила, что раньше, до смерти ее матери, у отца Сэнди был дом в Тилфорде, на той же самой улице, где жила тетя Марта и ее семья. Но, когда мама Сэнди умерла – а это случилось тогда же, когда появилась сама Сэнди – Бен сказал, что он больше не может видеть этот дом, и принял должность королевского лесничего, переселившись в старый, сделанный из дерева и камня дом, построенный его предшественником. А, возможно, даже и не им, а человеком, который служил лесничим до него.

Для Сэнди этот дом, стоящий в чаще леса, был тем местом, в котором она жила с самого детства, и она никогда не променяла бы его на дом в столице – даже несмотря на то, что тогда у нее была бы возможность каждый день видеться с живущими в Тилфорде друзьями и родными.

Лет до девяти Сэнди считала, что, кроме их дома, в лесу на много миль вокруг нет никакого человеческого жилья, но как-то раз Бен сообщил ей удивительную новость – оказалось, он наткнулся у Черного озера, где всегда было много уток и где жила целая семья бобров, на ветхую, заброшенную хижину, о чьем существовании он раньше даже не подозревал, поскольку у него не было никакой необходимости перебираться на тот берег озера. Но как-то утром Бен заметил дым, и, заподозрив, что наткнулся на стоянку браконьеров, поспешил туда – но вместо потайной коптильни браконьеров наткнулся на хижину, из полуразвалившейся трубы которой поднимался привлекший его внимание дымок. В домике обнаружились жильцы – женщина с двумя дочками лет десяти. Судя по виду дома, они поселились здесь совсем недавно.

Сначала отец Сэнди очень удивился, что женщине с двумя маленькими девочками вздумалось поселиться в глухом лесу совсем одной. Но женщина сказала, что после смерти горячо любимого мужа ей не хотелось никого видеть, и сердце у Бена дрогнуло.

Вдове с двумя детьми было, конечно, куда тяжелее, чем ему. Он держал коз, так что у Сэнди всегда было молоко и сыр, а Бен способен был добыть сколько угодно кроликов и птицы. Кроме того, он мог наколоть для себя с дочкой столько дров, чтобы хватило на всю зиму, и не испытывал никаких затруднений с тем, чтобы залатать прохудившуюся крышу… а в доме у этой бедной женщины топили хворостом, который они с девочками собирали в лесу и складывали под навес в сарае! Бен решил, что он просто обязан чем-нибудь помочь. Сэнди была уже достаточно большой, чтобы он не боялся оставлять ее одну, а дом у них был крепким и надежным, так что Бен вполне мог уделить немного времени вдове с ее детьми. Сэнди он объяснил, что одной бедной женщине и ее дочкам нужна помощь, и поэтому он хочет отвезти им дров. На следующий раз Бен решил починить для вдовы ее прогнивший, покосившийся забор, а после этого – помочь добыть и закоптить немного мяса на зиму…

Сэнди была неглупой девочкой и быстро поняла, что за всеми этими делами есть что-то еще, какая-то более важная причина, заставлявшая отца снова и снова ездить к этой незнакомой женщине. Тем более, что ничто не мешало Бену брать ее с собой, но вместо этого он всякий раз оставлял Сэнди дома. Она догадалась, что отец неравнодушен к той вдове, и поняла, что он боится сказать ей об этом – думает, что она разозлится или скажет, что он просто врал о том, что любит маму.

Но Сэнди не злилась – она была почти рада. До сих пор его тоска по маме и те приступы тяжелой меланхолии, которые случались у отца каждую осень, в годовщину ее смерти, были для Сэнди единственным, что отравляло их счастливую и спокойную жизнь. Она была уверена, что даже мама бы, наверное, порадовалась, что Бен теперь перестанет, вырезая миску или наставляя рыболовные крючки, внезапно забывать о своем деле и сидеть, уронив руки на колени, с абсолютно мертвым взглядом. Любовь или нет, но это выглядело душераздирающе. В подобные моменты Сэнди становилось страшно за него.

В конце концов Бен все же познакомил ее со вдовой и ее двойняшками, которые были почти ровесницами Сэнди – всего на год с небольшим старше неё. Их звали Анна и Мария, и в целом они с Сэнди поладили. Сэнди не было с ними так интересно, как с ее лучшей подругой Гертой, и они не вызывали у нее такой симпатии, как многие ее знакомые из Тилфорта, но она постаралась быть с ними любезной, и Анна с Марией отвечали тем же. А вдова, их мать, и вовсе вела себя так, как будто для нее большое счастье встретить Сэнди. Она не переставала сыпать комплиментами – какая Сэнди умная, самостоятельная девочка, как она замечательно справляется с хозяйством и сколько всего умеет делать… А какая она скромная, какой у нее чудный голосок, какое ангельски-красивое лицо, какие благородные манеры, прямо как у настоящей юной леди, хоть она и выросла с отцом в лесу.

Бен, слушая все эти восхваления, краснел от удовольствия, и Сэнди постаралась сделать вид, как будто ей тоже приятно, хотя в глубине души она бы предпочла, чтобы гостья не засыпала ее комплиментами. Когда она иногда оставалась в городе в гостях у Герты, то ни ее братья, ни ее родители, Марта и Петер, никогда не говорили ни про ее волосы, ни про ее манеры, ни про ее голос, но она при этом точно знала, что она им нравится, и что в их доме ее любят и считают за свою – это чувствовалось и в том, как Марта наливала ей чашку молока с утра, и в том, как Колин, маленький брат Герты, дергал ее за рукав, чтобы показать свою новую игрушку, и в том, как улыбался Петер, когда Сэнди приносила им плетенку из лесных цветов, чтобы украсить дом. И новая знакомая отца, пожалуй, поступила бы гораздо лучше, если бы не пыталась взять сердце Сэнди штурмом, а дала бы им обоим время, чтобы проникнуться искренней симпатией друг к другу. Но, в конце концов, намерения у нее – как Сэнди думала тогда – были самыми добрыми, а