Паранормальное рядом - Макс Гордон

удивился. Но вот про тех ребят, про которых я знаю, что это они – никогда б не подумал. И да, я хочу, чтобы ты все снял на камеру, чтобы было потом что предъявить им, да и чем перед начальством отчитаться, – добавил он уже более спокойным тоном.

Машина свернула с основной дороги на грунтовку и дальше мы поехали через поля. Через открытое водительское окно в машину задувало пыль и мелких насекомых, странно, но грунтовая дорога оказалась гораздо ровней, чем асфальт, с которого мы недавно свернули. Поля сменила березовая роща, которая неожиданно перешла в кладбище, за которым начинался совхоз Першино, как гласил покосившийся щит на въезде.

– Ну, вот мы и приехали, – невесело выдохнул Антон.

При въезде в совхоз снова начался асфальт, вместе с ямами. Мы проезжали мимо сдвоенных, покосившихся домов, мимо ворот и сараев. Изредка, вдоль дороги попадались хмурые небритые мужики, которые, нехотя, кивком головы приветствовали Антона, тот отвечал им с таким же радушием. Всюду, куда я не поворачивал голову, царила разруха и запустение. Наша девятка подъехала к небольшому одноэтажному кирпичному зданию, окрашенному в бледно-желтый цвет, никаких вывесок над зданием не было. Антон заглушил двигатель и вышел, сильно хлопнув дверью:

– Ну, вот мы и на месте, – сказал он.

Я вышел из машины, пытаясь размять мышцы спины, затекшие во время поездки. Участковый с хрустом открыл дверь, каким-то хитрым Т-образным кличем.

– Заходи, располагайся.

Я вошел внутрь. Внутри оказалась всего одна маленькая квадратная комната с двумя зарешеченными окнами. Снаружи я не заметил решеток, давно немытые окна с трудом пропускали внутрь солнечные лучи. Возле одного окна стоял стол с двумя стульями, возле другого был короткий топчан с подушкой и одеялом, рядом с ним ютилась покосившаяся тумба с чумазым чайником и пыльным графином.

– Дом, милый дом, – хохоча и глядя на меня, как сумасшедший, выдавил Антон. Кстати, ты к нам надолго приехал? – не унимался он.

– Пока не сниму твое видео, – ответил я. А что это? Похоже на казарму.

– Это милиция. Вернее, сам милицейский участок у нас в Нижнедевицке расположен, а это просто опорный пункт. Которым мы время от времени пользуемся, – пояснил Антон.

– И ты предлагаешь мне здесь жить неделю?

– Да не неделю. Антон, наконец-то, справился с приступом хохота и снова превратился в скучного, неразговорчивого районного участкового. Не бойся, я думаю, дня за два, ну максимум три, мы управимся. Да и не так плохо здесь, как ты думаешь, поверь на слово, остальные места похуже будут, где тебе еще переночевать предложат. А тут свой дом под ключ, – снова не выдержал и хохотнул участковый, – на топчане спать неудобно, наши ребята, когда дежурить тут приходится, спят в камерах. Там, – показал он головой в дальний конец комнаты, – уборная и душ, а рядом с ним две раздельные камеры. Там койки удобнее, да и прохладнее там. Матрац с подушкой перенеси только, а то там нет.

– А если сюда ночью кто-то из «ваших» приедет? Или привезут кого?

– Да какой там! На кой сюда кто ночью-то поедет? Здесь и днем-то кроме меня никого. А про привезут, так ты, вообще забудь, тут тебе не город. Тут все свои. Когда сюда кого-то сажали, в общем, такие случаи можно по пальцам пересчитать. Магазин за углом, я бы на твоем месте поспешил, – сказал Антон, глядя на часы, – сейчас двенадцать, а после двух его уже закрыть могут. Только будешь уходить, дверь за собой закрой, ключ на столе оставлю. Просто так она не закроется, нужно на нее плечом надавить, тогда только ключ в замке повернется. Ну, в общем, осваивайся, а мне по делам нужно. Я в Нижнедевицк поеду, а вечером вернусь. Часов в восемь. Бывай.

Я положил чехол с камерой на топчан, вынул кошелек из дорожной сумки и заскочил в туалет. Я спешил, чтобы потренироваться в открывании замка, пока не уехал Антон, но опоздал. Когда я выбежал на улицу, красная девятка, поскрипывая и громыхая, уносилась прочь. Чертыхаясь, я стал закрывать дверь. С первого раза у меня не получилось, дверь не доходила до дверного проема сантиметров на десять. Я попробовал навалиться на нее всем весом, но этого оказалось мало. Что-то в двери «бомкнуло», но в дверной проем она не стала. Тогда я с размаху приложился по ней плечом, получилось уже лучше, но все равно, дверь не закрылась. Со второго раза мне удалось, – что-то в двери хрустнуло, плечо прострелило болью, но ключ провернулся в замке. Когда боль в плече утихла, я похлопал руками по карманам джинсов, холодея от страха, но кошелек оказался в кармане. Прежде чем в следующий раз выйти на улицу, я сто раз подумаю.

Я стоял, озираясь по сторонам, вспоминая, в какую сторону указал Антон, когда говорил про магазин. Мимо меня прошли два подвыпивших мужика, разглядывая меня с ног до головы. Несмотря на то, что вывески на здании не было, все местные, наверняка, знали, что это за здание и какие люди из него выходят. Справа от себя я увидел чумазого пацаненка лет пяти, в одной руке он держал пакет молока, в другой нес надкусанную буханку горячего черного хлеба. Стало быть, магазин в той стороне, и я зашагал в его сторону.

Магазином оказался ржавый железный гараж, в покосившуюся дверь которого вело несколько полусгнивших деревянных ступеней. Внутри горела одинокая лампочка, с трудом освещавшая скудный ассортимент и полную продавщицу, сидевшую вплотную к дрожащему вентилятору. Как она выживала в духоте этих металлических стен, я не представлял. Поначалу, мне показалась, что она спит, она никак не отреагировала на мое появление, лишь зрачки ее глаз нехотя взяли меня на прицел.

– Здравствуйте, – поздоровался я, – мне б чего поесть и попить.

Но предложений не последовало. Что ж, придется подбирать необходимое самому.

– Что у вас из еды есть? – снова попробовал я.

Продавщица молча обвела глазами полки с товарами, – мол, выбирай сам. Да я бы и выбрал, было бы из чего выбирать.

– Макароны есть, которые можно кипятком заварить?

Полная дама отодвинулась от вентилятора и с интересом уставилась на меня, как смотрят на человека, только что сморозившего полную чушь. Видимо, в этом совхозе лапшу быстрого приготовления еще не изобрели. На прилавках лежали спички, крупы, обычные макароны, консервы и туалетная бумага. В небольшом холодильнике свет не горел, но сквозь стекло я заметил две бутылки с минеральной водой. В итоге, через несколько минут я вышел из магазина с несколькими банками консервов, буханкой черного хлеба, который, вопреки моим ожиданиям, оказался далеко не сегодняшним, и