Хроника Мухаммеда Тахира ал-Карахи о дагестанских войнах в период Шамиля - Мухаммед ал-Карахи

Один из русских сказал Гази Мухаммеду: «Не стреляйте здесь из пушек и ружей в знак радости, чтобы не пугались и не боялись эти наши женщины и дети». — «Хорошо», — ответил Гази Мухаммед и приказал им доставить это серебро на арбах на другой берег реки.

Имам приказал еще раньше снять с Джемаль ад-Дина имеющуюся на нем одежду и одеть его в нашу одежду. Удалив народ от Джемаль ад-Дина в сторону, Гази Мухаммед приказал ему переодеться. Затем, когда они отделились от русских, народ стал тесниться вокруг Джемаль ад-Дина для того, чтобы посмотреть и приветствовать его. Когда они перешли реку, то те из русских, которые были с арбами, груженными серебром, начали бросать народу слитки и мешки серебра, говоря: «Это вам, это вам». Но народ не обращал внимания на серебро и никуда не смотрел, кроме как на Джемаль ад-Дина. В связи с этим возвеличился и вырос Джемаль ад-Дин в глазах неверных.

Вместе с ними к имаму пришли от русских два офицера. Они поблагодарили имама за хорошее обращение и уважение этих женщин и детей и, обнявшись с Джемаль ад-Дином [на прощание], вернулись обратно.

Затем из этого серебра была выделена пятая часть, а остальное распределили между участвовавшими в захвате добычи. А затем тронулись оттуда. Когда остановились в одном месте, то наибы построили рядами свои отряды и обходили их ряд за рядом с Джемаль ад-Дином для того, чтобы они досыта насмотрелись на него. Они радовались милостям и щедротам Аллаха и стреляли из ружей, проявляя радость и гневаясь на врагов. А что же касается имама, то он находился под одним деревом плача, благодаря Аллаха всевышнего, унижаясь перед ним и говоря: «Как будто бы Аллах всевышний, слава ему, говорит мне — „А разве ты не [239] видишь, как поступает твой господь с отданным тобою ему на сохранение и порученным на сбережение“».

Заключение. Посмотрите, какие создал Аллах всевышний причины к возвращению отданного ему на сохранение и порученного на сбережение [т. е. Джемаль ад-Дина] из рук его явного врага, проклятого царя русских,[140] который [т. е. царь] до этого держал его в качестве сына 16 лет и обучал его наукам, полезным исламу и мусульманам. Царь наградил его ценными вещами и почтил его всем драгоценным и достойным. И какие плоды удивительные, дорогие и славные дало упование его отца. И все это только от Аллаха могущественного и мудрого. «Нет силы и мощи, кроме как при помощи Аллаха великого и всевышнего. Да наделит нас Аллах всевышний сопутствием успеха и содружеством людей истины на земле и в раю. Да будет молитва Аллаха всевышнего и мир над посланцем его Мухаммедом, его семьей и всеми помощниками. Амин. Слава господу твоему, господу величия, величия, превышающего все описания. Мир посланникам и хвала Аллаху, владетелю миров».[141]

Здесь конец того, что собрал Мухаммед Тахир во время пребывания при имаме по сообщениям имама и его товарищей, участвовавших в битвах. Затем он дополнил то, что собрал раньше, упоминаниями о событиях, имевших место уже после того, как он собрал [все предшествующее] и назвал.[142]

Дополнение. Через некоторое время после возвращения Джемаль ад-Дина русские вернули Хамзата, сына сестры имама, который был взят заложником после битвы при Тилике. Его вернули в обмен на одного пленного начальника из русских, дав ему богатств еще больше того, что было дано [240] Джемаль ад-Дину. Затем Джемаль ад-Дин и Хамзат начали уговаривать и подстрекать имама на заключение мира с русским царем. Говорилось, что русские освободили их обоих только лишь для этого подстрекательства. По этому же поводу к имаму приходили послы, утверждавшие, что русские возьмут и разрушат все крепости в округах Дагестана и назначат Шамилю и его начальникам великие награды. Но имам этого не принял. Он не склонялся к миру, хотя его и подстрекали товарищи и люди его совета. Он говорил, что русские не выполнят свои обещания и изменят, как изменяли и раньше.

Данияль-султан еще и раньше считал, что если заключить мир с царем, то никакой измены [со стороны русских] не будет. Он думал, что примирение с русскими поможет даже уничтожить слабость ополченцев. В одном из заседаний Данияль-султан спросил этого сына Хамзата: «Что будет, если мы заключим с ними мир?» Тот ответил ему, что он думает, что будет измена: «Как же может быть измена в словах царя?» — возразил Данияль-султан. Тогда Хамзат сказал: «Они говорят, что нет беды в измене в отношении низших, таких, как, например, Шамиль». Данияль-султан уразумел и запомнил эти слова Хамзата. Затем Джемаль ад-Дин был болен долгое время и умер. Затем также заболел Хамзат и также умер. Говорили, что это от «временного» яда [т. е. яда, определенного на длительный срок действия], данного им.

Глава о начале бедствий и испытаний для Шамиля и его единомышленников

В том сражении в Грузии были многочисленны утаивание добычи, измены[143] и увеличение угнетения со стороны управителей и наибов. Они постепенно [241] переставали повиноваться. А ведь известно, что «государство продолжает существовать при неверии, но не [может] продолжаться при угнетении». Конец. И что «гордость — это моя мантия, если кто оспаривает ее у меня — погублю его». Конец.

И не прибавлял Аллах всевышний войскам имама после этого сражения, куда бы они не направились, ничего, кроме принижения и поражения, оставления без помощи и отступления. И в то же время не было у глав и правителей ничего, кроме удаления и гордости, у имама — кроме опущения узды правления и подтверждения,[144] у семьи имама — кроме расширения за пределы дозволенного имамом и припрятывания,[145] у простого народа — кроме недовольства правителями и неодобрения этого припрятывания. И это «потому, что Аллах совершает любое дело, которое должно совершиться».[146]

Я даже слышал, как имам, когда он был в Ишичали, толковал в одной из своих речей это сражение в Грузии, как злополучное сражение.

Сообщил нам казначей имама Хаджияв ал-Урути после бегства Шамиля из Темир-хан-шуры о том, что имам собирал неоднократно свою семью и домочадцев и поучал их, [говоря] следующее: «Истинно, это государствование уже продлилось для нас так долго, как оно не длилось для тех, кто нам предшествовал. Так не превозноситесь же в одеждах и пище. Будьте благонамеренными, может быть оно [государствование] близко от того, чтобы уйти от нас и повернуться к нам спиной». Он даже однажды сказал: «Поистине; я боюсь попасть к ним в руки».[147] Он говорил раньше Хаджияву неоднократно: «Не [242] храни эти деньги и не скрывай их от того, кому они должны принадлежать». Конец.

Имам заботился о выполнении всех предписаний шариата и все время приказывал делать то же самое правителям своего государства. Он даже требовал, чтобы в его государстве шерсть овец не выщипывалась, а состригалась ножницами, и чтобы не убивались пчелы при извлечении меда [из ульев], хотя бы это и тяготило народ. Однако правители и чтецы, не говоря уже о простом народе, не приложили своих рук к выполнению этого его приказа. Однако, когда Аллах всевышний захотел исполнить дело его, то народ стал мягкотелым и беспечным.

Летом 1274 [1857/58] г. поднялись русские со своими помощниками — отступниками из крепости Чиркея — в Буртанай и заложили там крепость. Пали там смертью праведников некоторые люди, среди них наиб, прекрасный Хитын ал-Хидали, ученый наиб Шамхал ал-Хиликури, храбрец, шейх Мухаммед ал-Карахи ал-Хучуви. Рассеялась совокупность вилайета Нахбаг. [Его жители] переселились на равнину Ауха, а их наиб, сын Джемаля ал-Чиркави, со своим отцом, братьями и всеми их домочадцами убежали к русским. Некоторые из их домочадцев были взяты в плен. Джемаль и его сыновья умерли через месяц среди русских. Конец.

Пришла в беспорядок жизнь вилайета Багуляль. Затем ополченцы имама употребили большие старания [для того, чтобы укрепиться] в Бусрахе. Затем вилайет Гехи отошел от имама и повернул к русским, а их наиб Саад Аллах переселился к имаму. Отошел таким же образом вилайет Шубута с их наибом Батакайем. Русские вышли к «Длинной Горе» в Тадбутри. Затем вернулись оттуда. Ополченцами имама были приложены все старания [для того, чтобы укрепиться] в вилайете сурового Рамадана ал-Анди. То же самое пытались сделать на берегах рек Канхо и Бальхаль для[243] того, чтобы укрепить равнину Галяляля. И не принесли никакой пользы эти мучительные старания в этих местах, кроме как ослабления ополченцев и их отвращения. Затем в вилайетах имама произошел всеобщий сильный голод, так что 4 саиа[148] стали стоить несколько кыршей [рублей].

Глава о сражении в Новом Дарго

Зимой 1275 [1858/59] г. русские направились к Дарго с силой, которой нельзя противостоять никому. После всяких событий, во время которых пал смертью праведника мухаджир, сражающийся на пути Аллаха, храбрец Раджабиль Мухаммед ал-Чиркави, даргинцы при мучениях от сильного холода перевезли свои семьи и пожитки в Маарух. Казна имама, его семья, семьи некоторых его товарищей и все снаряжение имама — пушки, порох и прочее — было перевезено в Ишичали.