Самец причесанный - Дроздов Федорович

— Все сделала, господин! — сказала, кланяясь.

Игрр дал ей монету, а кварта ему — ключ. Затем она забралась в повозку, и та ее увезла. Игрр взбежал по ступенькам, открыл дверь и вернулся ко мне.

— По обычаю Ромы жену переносят через порог! — сказал, подхватывая меня на руки. От неожиданности я взвизгнула. Игрр внес меня внутрь и поставил на пол. В доме горели лампы и ощущалось тепло жаровень.

— Я попросил служанку Олега прибрать здесь, — сказал Игрр, запирая дверь. — После того, как Храм забрал у нас дом, здесь жила Касиния. Затем ходила квестор, описывая имущество. Можно представить, что они оставили после себя! Мне не хотелось вести тебя в этот bardak. Даже не знаю, что здесь сохранилось!

Он взял меня за руку, и мы прошлись по комнатам. В каждой Игрр радостно восклицал, и я догадалось, что вещи на месте. В домусе пахло свежевымытыми полами и горящим маслом. Последней комнатой оказалась спальня. Ее подготовили ко сну. Ложе расстелено, подушки взбиты, а раскаленная жаровня исходила теплом.

— Теперь это наш дом! — сказал Игрр. — Мой, твой, Виталии и Гая. Тебе нравится?

Я закивала: конечно! Домус небольшой, но очень уютный.

— Устала?

— Немножко! — призналась я.

— Сейчас отдохнем!

Он ловко раздел меня и сунул под одеяло. Затем разделся сам. В свете масляной лампы я видела его сильное, мускулистое тело. Богиня, как он красив! И это мой муж!

Игрр взобрался на ложе и скользнул ко мне. Его тело было горячим и крепким. Я прижалась к нему.

— Будем спать или? — спросил он.

— Или! — сказала я…

Глава 16

Игорь, оратор. Смущенный

В курию мы опоздали. Во-первых, встали поздно. Ночью Ли несколько раз будила меня, но не затем, чтобы сказать «Доброй ночи!». Ее словно прорвало. Она обнимала меня с такой страстью, что я даже пугался. Пережив бурный экстаз, она мгновенно засыпала. Когда рассвело, я потихоньку оделся и вышел в перистиль. Место, описанное Касинией, я нашел быстро: земля выглядела иначе. Было видно, что тут копались. Я потыкал в грунт кинжалом, ощутил препятствие и разгреб комья. Показалась горловина кожаного мешка. Я распустил ремень и заглянул внутрь: золото… Пересчитывать ауреи я не стал и вновь присыпал мешок землей. Тысяча золотых, плата Храма за убийство принцепса…

— Ты спас меня, — сказала бывший мой враг. — Теперь золото твое!

— Не жалко? — спросил я.

— Очень! — вздохнула она. — Но я все равно не смогу его забрать, даже если помилуют. Мне запрещен въезд в Рому. Проникнуть тайно не смогу — слишком приметная, особенно сейчас. Рано или поздно золото найдут. Так пусть достанется хорошему человеку!

Она глянула на меня, и я разгадал невысказанную просьбу.

— Я расскажу принцепсу о твоем подвиге! — пообещал я.

Разобравшись с кладом, я вернулся в спальню и шмыгнул под теплый бок Лионы. На душе было смутно. Вчера, получив дарственную, я радовался. И вот тот же дом, то же ложе, пусть и с другой женщиной, но что-то изменилось. Исчез уют и покой, исходивший от этих стен, они стали чужими. Слишком многое случилось в эти месяцы. Я не хочу здесь жить. С этой мыслью я и уснул.

…Разбудила нас Лола, колотившая в дверь кулаками и сапогами. Мы с Ли оделись, ополоснули лица в фонтане и выскочили на улицу. Повозка отвезла нас в харчевню, где мы перекусили — в доме не было и крошки еды. Откуда ей взяться? После завтрака спутницы решили, что мне нужно предстать в курии в полной красе. Меня отвели в парикмахерскую, где проворная кварта побрила меня и уложила волосы. Пока она хлопотала, дамы куда-то сбегали. Вернулись они с тогой. Меня завернули, тщательно уложив складки. В процессе участвовала парикмахер с клиентками. Похоже, их это забавляло. Когда, наконец, мы подкатили к курии, там ждали. Распорядитель обдала нас ледяным взглядом и велела следовать за ней.

Мы вошли внутрь, и я увидел скамьи, возвышавшиеся наподобие амфитеатра по сторонам овального зала. Скамьи заполняли женщины в тогах. Посреди зала стояли два кресла. В одном покоилась Флавия, второе занимала Северина. Принцепс и народный трибун… Северина вдобавок и понтифик максимус.

На нас немедленно уставились, и я ощутил себя двоечником, вызванным к доске. По пути в Рому я готовился к выступлению, мысленно шлифовал речь, и вот момент наступил, а я топтался у порога, не зная, что делать. Лолу с Лионой распорядитель отвела в сторону, я стоял один. Флавия пришла на помощь.

— Проходи, сенатор! — сказала громко. — Теперь это твой дом!

Я приблизился. Флавия встала.

— Достопочтенные сенаторы! Перед тем как открыть заседание, хочу представить нового члена курии — Игрра Офсянникофф. Вчера я внесла его имя в списки. Вы, конечно же, удивлены. Тысячу лет ни один мужчина не занимал скамьи в этом здании. Сейчас поймете!

Флавия хлопнула в ладоши и приказала:

— Внести!

За дверью пропела буцина, и в курию ступили преторианки. Одна несла знакомый весиллум, две охраняли ее с боков. В руках они сжимали пилумы. Преторианки подошли ближе и встали.

— Преторианец Игрр более месяца назад отправился в Балгас, чтобы спасти из плена свою жену. Ему это удалось. Но одновременно он вернул в Рому вексиллум первой манипулы пятого легиона, захваченный сармами более века назад…

Последние слова принцепса потонули в шуме. Сенаторши, вскочив, вопили, махая кулаками. В этот миг они походили на болельщиков, чья команда выиграла чемпионат мира. Некоторые обнимались. Но более всего поразила Северина. Вскочив, она подбежала к вексиллуму и стала гладить его древко. По щекам ее бежали слезы. Я догадался, что штандарт означает для нее что-то личное.

Флавия сделала знак распорядителю. Та замахала бронзовым колокольчиком. Не сразу, но в курии угомонились. Северина, вытерев слезы, вернулась в кресло. По знаку Флавии вексиллум унесли.

— Отныне в пятом легионе будет шестьдесят центурий, а не пятьдесят восемь, как сейчас, — сказала Флавия. — Он один в Роме имел сокращенный состав. Это было наказанием за утрату вексиллума. Вина легиона искуплена. За это мы должны благодарить Игрра! — Флавия указала на меня. — Он отбил вексиллум в жестоком бою с сармами, лично зарезав при этом вождей трех орд. Его ранили. Своей кровью и беспримерной отвагой Игрр смыл позор с этого знамени. По закону Ромы его возвели в сенаторское достоинство прямо на поле сражения…

«Вот так рождаются легенды! — подумал я. — Какое, на хрен, поле! Все было на берегу реки, а там когорта отогнала орду без крови. В Балгасе я дрался за себя и Виту, да и то драпал, ожидая стрелу в задницу. Вексиллум нашел в кладовке…»

— Предлагаю назначить Игрра легатом. Дать ему легион, которому он вернул честь. Кто «за»?

Вверх взметнулся лес рук Что означает «легат»? Командир легиона? Шесть когорт, по тысяче человек в каждой, в первой центурии численный состав двойной. Плюс вспомогательные службы… Блин, да это усиленная бригада! Я комбриг? Охренеть! Рядовой Овсянников прибыл для дальнейшего прохождения службы! Где тут у вас штаб?..

В дивизию, где я служил, как-то призвали одного артиста. В смысле — актера с дипломом. До того, как надеть форму, тот подвизался в театре. Служба его не устраивала, актер начал действовать. Для начала написал письмо генеральному секретарю НАТО. Честь по чести: Брюссель, бульвар Леопольда III… Конверт с адресом вызвал повышенное сердцебиение у дивизионных контрразведчиков. Письмо изъяли и прочли. Текст дышал праведным гневом. Артист обвинял НАТО в агрессивных планах и обещал, если генсек не угомонится, показать ему кузькину мать. Контрразведчики вызвали артиста.

— Чего я написал неправильного? — обиделся тот. — Нам говорят это на занятиях!

Контрразведчики почесали в затылках. Действительно, говорят. Но писать генсеку НАТО… Артиста отпустили, но взяли на заметку.

Спустя время контрразведчикам доложили: артист вновь пишет! Добыл толстую тетрадь и строчит! Контрразведчики ждали очередного письма, но ошиблись. В один из дней на столе дежурного по штабу дивизии зазвонил телефон. Тот снял трубку.

— Срочно соберите командование! — велел важный голос. — Я буду докладывать план реформирования дивизии!

— Есть! — ответил растерявшийся офицер. — Простите, товарищ генерал! Как мне к вам обращаться?

— Рядовой Иванов! Третья рота… полка!

Дежурный выронил трубку, а когда поднял, реформатор на том конце провода услышал отборный мат. Через полчаса за актером пришли. В штабе он выложил исписанную тетрадь. Ее полистали. Это действительно был план реформирования дивизии: подробный, с тщательно продуманными деталями. По мнению автора, по воплощению его в жизнь дивизия могла в одиночку разгромить блок НАТО. С этой целью солдаты оснащались «Искандерами» — по ракете каждому, и летающими танками для мобильности. Начальство поняло, что случай серьезный. Рядового отвезли в дурку. Там он поразил психиатров. Те ждали симулянтских ужимок, а получили грозное обвинение.