«КРАСНАЯ КАПЕЛЛА». Советская разведка против абвера и гестапо - Владимир Пещерский

В августе 1940 года он направил заявление в представительство СССР в Берлине с настойчивой просьбой принять его в советское гражданство, а в октябре того же года, не имея ответа, посетил консульство Советского Союза в Виши с целью выяснения возможности зарегистрироваться как гражданин Союза Советских Социалистических Республик. Абрамсону было невдомек, что все это время в недрах секретных ведомств шла интенсивная переписка, вызванная его обращением. Резидент легальной резидентуры в Берлине Захар, которому лишь в сентябре показали заявление бывшего подданного Литвы, попросил оставить его у себя. Он немедленно направил оперативное письмо начальнику разведки Виктору (П.М. Фитину) с предложением завербовать Абрамсона, занимавшего немаловажную должность в МОТ. Плацдарм в Швейцарии сам по себе представлял ценность для советской разведки. Захар просил разрешить ему провести вербовку или поручить это кому-либо из разведчиков.

Фитин внимательно прочитал сообщение и согласился с тем, что объект для вербовки выбран удачно как с точки зрения его информационных возможностей, так и местонахождения. Но прежде, чем принять окончательное решение, он счел необходимым проконсультироваться с руководством военной разведки. Последнее ответило, что Абрамсон известен Разведуправлению Генштаба и оно установило с ним деловые отношения.

Не без сожаления Фитин отправил указание Захару, чтобы он прекратил разработку Абрамсона, в котором особо заинтересованы «военные соседи».

Сиси, приглядываясь к сослуживцам в Международном бюро труда, обратила внимание на молодого человека, неизменно любезного, хорошо разбиравшегося в сложных международных вопросах, с явной симпатией относившегося к СССР. Узнав о том, что Абрамсон добивается приема в советское гражданство, Сиси решила откровенно поговорить с ним.

— Быть гражданином Советского Союза, Александр, — это большая честь. Ее следует заслужить.

— Я уже подал ходатайство в советское посольство.

— Ты правильно поступил. Но если тебя спросят, что ты конкретно сделал для Отечества, тебе нечего будет сказать.

— Но что я могу и что должен предпринять, чтобы заслужить это право?!

Рашель объяснила, что для этого ему следует помогать Советской России укреплять ее оборонную мощь и проникать в секретные планы фашистов, готовящих агрессию против Советского Союза. Абрамсон не долго раздумывал и ответил согласием. Так в группе Сиси, подчинявшейся резиденту Доре в Женеве, появился агент под псевдонимом Мариус. По поручению Сиси он выполнял различные задания. Как сотрудник пресс-отдела МОТ, он был хорошо подготовлен, чтобы беседовать об острых событиях с журналистами, дипломатами и другими представителями, наводнявшими Швейцарию. Полученную информацию он передавал Дюбендорфер, которая вместе с Радо отбирала наиболее важные и ценные данные для Москвы. В ряде случаев Мариус собирал сведения о лицах, интересовавших разведку, и даже помогал Сиси в заведении необходимых знакомств.

Мариусу как курьеру приходилось разъезжать по Швейцарии, а порой и выезжать за ее пределы. Абрамсону было доверено поддержание связи в Париже с членами антифашистского Сопротивления. Он не раз посещал оккупированную немцами столицу Франции и встречался с нужными людьми под носом у контрразведчиков и полиции. Агент толково справлялся с обязанностями, и Сиси была довольна своим помощником.

Несгораемый шкаф Мариуса в МОТ был хранителем не только его служебных бумаг. Учитывая, что здание МОТ пользовалось дипломатической неприкосновенностью, сейф превратили в тайник, в котором Дюбендорфер держала некоторые оперативные материалы, а также детали радиопередатчика. Они благополучно сохранились в сейфе, несмотря на все перипетии военных лет.

В некоторых случаях Мариус даже оказывался в роли личного кассира Сиси. Разведчица порой оказывалась без единого франка, когда надо было выдать вознаграждение Люци или произвести небольшие личные покупки. Из своих сбережений Абрамсон выдавал ей суммы, временно решавшие денежные проблемы. Денежные переводы Центра на оперативные нужды резидентуры в Швейцарии шли кружным путем и нередко задерживались в пути: из Москвы в Латинскую Америку, затем в Париж и только после этого нелегальным путем поступали в Швейцарию. Сиси возвращала долги, как правило, с опозданием, и Мариусу приходилось нелегко. Это противоречило правилам нелегальной разведки, но, чтобы выжить и бороться с врагом, приходилось выкручиваться и «нетрадиционными» способами.

После разгрома резидентуры Доры Сиси с несколькими разведчиками оказалась в тюрьме, а затем была осуждена за шпионаж. Выйдя из заключения, Рашель Дюбендорфер встретилась с Мариусом. Поинтересовавшись у него положением дел, она рассказала о пребывании в тюрьме и, в частности, о линии избранной ею защиты.

— У следователей не было улик о моей деятельности против Швейцарии. Поэтому я старалась внушить, что, напротив, способствовала укреплению безопасности страны, а также приносила пользу Великобритании в борьбе против фашизма. Известно то влияние, которым пользовались англичане в Швейцарии. Любой ценой мне надо было скрыть принадлежность к советской разведке.

— Ты уверена, Рашель, что поступила правильно и что другого выхода не было?

— Да, абсолютно!

Мариус тем не менее усомнился в подобном решении, поскольку оно означало признание в шпионаже, а уж в чью пользу — судьи решат сами, без подсказок. По мнению Абрамсона, Сиси поспешила со своим заявлением.

— Но у меня не было выбора, — настаивала Рашель. — Кроме того, я уверена, что наши товарищи меня поймут. Я отрицала всякую связь с советской разведкой, и это, на мой взгляд, главное.

Мариус озадаченно глядел на Рашель.

— Какие у тебя планы? — наконец спросил он. — Что будем делать?

— Война скоро кончится. Мой компаньон Пауль Бетхер после отбытия тюремного заключения, как немец, был интернирован швейцарцами в лагерь для иностранцев, и его использовали на торфоразработках. Он освободится, как только закончится война. Мне скоро понадобятся деньги, чтобы с Паулем добраться до Парижа и встретиться с советским представителем. Могу я рассчитывать, Александр, на твою поддержку?

— Конечно, Рашель, как всегда.

Получилось так, что Мариус оплатил Сиси и Паулю дорогу на Голгофу, но в тот момент этого никто не подозревал. Мариус, как полагал, лишь оказал Рашель небольшую услугу.

Пока следователь на Лубянке допрашивал Дюбендорфер, работник военной разведки съездил в Женеву, по паролю связался с Мариусом и попросил, чтобы он передал ему содержимое тайника, оборудованного в МОТ. Не без колебания Мариус вручил документы и радиодетали человеку, который вызывал у него антипатию.

— Вы правильно поступили, — заверил курьер Москвы. — Что касается Рашель Дюбендорфер и Пауля Бетхера, то это были плохие люди, они-то и выдали организацию.

Мариус попытался возразить, что Рашель — честный и надежный товарищ, проверенный на подпольной работе, что на нее можно положиться, и она не подведет. Но гость уже не слушал его и поторопился уйти.

Мариус (Александр Абрамсон) также испытал на себе тяжелые последствия провалов в Швейцарии. В 1945—1946 годах спецслужбы Швейцарии и особенно Франции сделали его жизнь невыносимой. Без всякого основания и тени юмора его повсюду называли шефом «Красной капеллы». Под давлением спецслужб ему было отказано в дальнейшем проживании в Женеве и предложено покинуть страну, но и во Франции он оказался нежелательным лицом. С большим трудом ему удалось выхлопотать, как литовскому эмигранту, разрешение на годичное пребывание в Париже. Абрамсон устроился в профсоюзное объединение «Форс увриер». Время было выиграно, и наступила передышка. Он все еще надеялся получить советский паспорт, ради которого столько выстрадал.

Документ был выслан в консульство СССР в Париже. Руководство ГРУ попросило внешнюю разведку через ее сотрудника, занимавшего официальную должность в консульстве, возвратить Мариусу долг в размере 6000 швейцарских франков, который образовался из сумм, взятых у него Рашель Дюбендорфер. Денежные долги погасили, а о паспорте в суматохе позабыли.

Александр уже не имел сил постоянно напоминать о себе, ему перевалило за пятьдесят, и на мир он смотрел иными глазами, без розовых очков.

АРИЕЦ - АГЕНТ АЛЬТЕ

Ценный агент военной разведки Ариец, советник МИД Германии Рудольф фон Шелиа, решил провести воскресный отдых в Швейцарии. Хотя на Восточном фронте осенью 1942 года шли ожесточенные бои, особенно под Сталинградом, и в МИД была установлена полувоенная дисциплина, Шелиа без труда получил разрешение Риббентропа отдохнуть на Женевском озере. По диппаспорту он имел право беспрепятственного проезда за рубеж и возвращения в Берлин. В это неспокойное время люди мало думали о тех, кто не имел к ним непосредственного отношения. Никто в канцелярии Риббентропа не поинтересовался у Шелиа, какие развлечения может предложить Швейцария в это неспокойное время своим редким туристам. О деньгах речь не заходила, так как рейхсмарки практически стали европейскими деньгами, хотя швейцарские банкиры по-прежнему предпочитали английские фунты и американские доллары.