Тайфун. Записки из Китая - Крум Босев

«25. III.68 г.

«Пусть глухонемые слушают голос председателя Мао, пусть громко скандируют: «Да здравствует председатель Мао Цзэдун!»» — под таким заголовком несколько дней назад газета «Гуанмин жибао» поместила на целую полосу большую статью. Статья сопровождалась «редакционным комментарием»: «Это не просто скачок в медицинской науке, это — чудо, совершенное благодаря развенчанию буржуазных авторитетов в науке с помощью великих идей Мао Цзэ-дуна, которые, овладев массами, превращаются в атомную бомбу несравнимой мощи»».

Здесь комментарии излишни.

Но может быть, не излишни в связи с другими фактами. О них мне рассказала Лидия Михайловна, молодой врач советского посольства. Лидия только что окончила Пекинский медицинский институт, отлично знала китайский язык, китайскую медицину — и современную, и традиционную, специализировалась по иглотерапии. От нее я и узнал, что иглотерапия известна в Китае еще с древних времен. Впервые о ней упоминается еще в 221 году до нашей эры в древней книге по народной медицине «Хуанди нейцзин». И суть иглотерапии в том, чтобы найти нужную «точку», нужный «узел», непосредственно связанный с больным органом, и правильно определить «глубину воздействия». Но именно в этом и заключается большое искусство. Традиционная медицина категорична: врач-иглотерапевт должен знать все эти «точки», все эти «узлы» на теле человека (она определила и их число — шестьсот девяносто три), точно знать, где они находятся, их связь с отдельными органами и частями организма, их глубину.

Лидия задумалась:

— Какие медицинские знания и какой опыт может быть у врачей, которых обучают всего несколько недель? Да и обучение проводится в сельских коммунах.

А «чудеса» в медицине продолжались. Продолжалось «чудотворное» воздействие «идей». И кто знает, быть может, когда-нибудь и сами китайцы разгадают тайны новых «лечебных методов» и нынешней политики здравоохранения.

Нынешней. Потому что прежняя политика здравоохранения не нуждалась в разгадывании, ее характеризовали цифры. За первые десять лет народной власти кривая успехов резко поднимается вверх: около сорока медицинских и фармацевтических вузов, почти сорок тысяч врачей и фармацевтов, тридцать крупных научно-исследовательских медицинских институтов, Академия медицинских наук, национальные научные школы, возрождается китайская народная медицина с ее тысячелетними традициями. Но вот начинается «культурная революция», свирепствует «большой тайфун», и появляется «указание» Мао Цзэ-дуна — «осуществить революцию в системе медицинских институтов». «Совсем не нужно, — заявил Мао Цзэ-дун, — изучать так много книг. Ну, сколько времени учился Хуа Туо (врач древности. — Прим. авт.), сколько времени учился Ли Ши-чжэн (врач эпохи династии Мин. — Прим. авт.)? Для обучения достаточно трех лет, а главному научит практика».

И уже в разгар «большого тайфуна» шанхайская газета «Вэнь-хуэй бао» подхватит эти указания и призовет: «Доведем до конца борьбу между двумя линиями на фронте здравоохранения», «Быстро и всесторонне осуществить важные указания председателя Мао о работе в области здравоохранения, шире развернуть большую критику» и «борьбу — критику — преобразование». И призывы выливаются в движение!

Движение «босоногих врачей» не ново и не является детищем «большого тайфуна». Оно зарождалось еще в годы «большого скачка», но «тайфун» вдохнул в него новые силы. «Босоногих врачей» готовят в течение нескольких недель в «санитарных частях» сельских коммун в ходе «ожесточенной борьбы между двумя линиями в области здравоохранения». Метод обучения сравнительно прост: три «популярные статьи» председателя Мао, «классовое воспитание» со стороны самих крестьян. Это — метод обучения, а лечение еще проще: иглотерапия в ушную раковину — «ырчжинляофа». Тут не нужно запоминать все шестьсот девяносто три нервные точки-узлы, к чему обязывала традиционная китайская медицина. Достаточно знать несколько десятков нужных точек в ушной раковине, и ты усвоишь метод иглоукалывания, который, по словам агентства Синьхуа, «придает новый блеск традиционной китайской медицине» и открывает «новые пути лечения многих болезней».

«…Это хороший метод лечения», — заявит агентство Синьхуа. И если все же кто-нибудь осмелится и спросит почему, агентство откровенно ответит: потому, что он соответствует «нуждам» подготовки «на случай войны».

Культу Мао уже стало «тесно» в Китае. Он должен распространиться на весь земной шар, на весь мир. «Гениальные идеи Мао сияют над всем миром» — так озаглавлен сборник статей, высказываний, стихотворений, посвященных Мао Цзэ-дуну. Сборник был издан в Пекине еще в начале «большого тайфуна». В предисловии к нему провозглашалось: «Революционеры и прогрессивные люди всего мира… питают огромную любовь к председателю Мао», преклоняются перед «его великими идеями». Потому что «Мао — это великий кормчий мировой революции», «величайший гений нашей эпохи». И потому, что «в истории человечества трудно найти такого революционного вождя, как Мао, такого закаленного в самых тяжелых битвах, такого эрудированного, с таким широким кругозором и неисчерпаемой энергией». «Он умеет глубоко анализировать, первым поднимает новые проблемы, разрабатывает важнейшие решения». «Мао — величайшее сокровище китайского народа», «всего революционного человечества». Сборник составлен из отрывков статей, высказываний, стихов за один только год, первый год «большого тайфуна». Но если когда-нибудь будут собраны все материалы, связанные с культом Мао Цзэ-дуна и изданные в период «тайфуна», они, наверное, превзойдут по объему девятисоттомный сборник поэзии эпохи династии Тан.

На последних страницах бюллетеня Синьхуа обычно помещались отзывы и письма одного из «заграничных друзей». Этот безымянный «друг» мог быть вьетнамцем, который заявил, что произведения Мао — это «магическое оружие», благодаря которому были одержаны «блестящие победы». Он мог быть и африканцем, восклицающим: «Африка пробуждается. Африка борется. Повсюду бьют барабаны революции. Революционная Африка с тобой, наш любимый вождь, председатель Мао». Он мог быть и малайцем, которого вдохновил значок с «изображением Мао» и который посвятил ему свою «оду».

Некоторые могут удивиться: да ведь все эти высказывания похожи одно на другое! Похожи и по языку, и по стилю. Похожи как две капли воды! Они как будто написаны одной рукой, одним почерком.

Я бы добавил: и не только эти, но и «одного болгарского друга», «польского», «французского», «новозеландского»… «Друзья» самые различные, но акцент один и тот же — китайский.

Это было в начале 1969 года. Как-то на одном из коктейлей я разговаривал с временным поверенным одной азиатской, соседней с Китаем, страны. Последний с удивлением заметил:

— Как? Разве вы не знаете? Неужели вы не слышали о состоявшемся совещании по вопросам пропаганды?

— Нет, не слышал.

— Удивительно! Вы, дипломаты социалистических стран, считаетесь здесь самыми осведомленными людьми.

Я знаю лишь то, о чем говорят в дипломатическом корпусе. А сейчас ходят слухи, что на совещании рекомендовано при упоминании имени Мао Цзэ-дуна не употреблять больше одного эпитета. Не изготовлять его бюсты из цветных металлов. Не помещать портреты во всю газетную полосу.

Но это лишь слух. А