Последняя трапеза блудницы - Наталья Солнцева

– Эдип разгадал загадку Сфинкса и стал царем Фив, – сказала Астра. – Но это его не спасло. Потому что собственная тайна Эдипа так и осталась за семью печатями.

Баркасов перевел удивленный взгляд с картины на нее, покачал головой.

– А вы интересно мыслите, – уважительно произнес он. – Искусство – это же откровение, которое один человек передает другому на уровне… духа.

– Перейдем к прозе жизни, – вмешался в их философскую беседу Матвей. – Сколько стоит эта копия? Я начинающий собиратель живописи и пока не усвоил все нюансы и тонкости сего почетного и… гм… весьма разорительного занятия.

– Напротив, прибыльного! Приобретение предметов искусства считается лучшим вложением капитала. Впрочем, вы правы, пора поговорить о цене. Она не высока, если учесть…

– Сколько? – потеряла терпение Астра.

Картина ей понравилась, и она решила купить ее, даже если «коллекционер» заартачится. В конце концов, она попросит денег у отца. Потом, спустя годы, они с Карелиным будут сидеть у камина и под треск поленьев любоваться сфинксом и юношей с лицами сестры Кнопфа Маргарит… и вспоминать дело об убийце, который посылал своим жертвам странные загадки.

Как-то само собой пришло понимание, что расследование завершается, а их с Матвеем личная история будет иметь продолжение.

Баркасов назвал сумму. Не такую большую, чтобы торговаться, но и не маленькую.

– Мы берем! – безапелляционно заявила Астра, не дав «коллекционеру» и рта раскрыть. – Пока оставим задаток, а остальное господин Карелин привезет через пару часов.

Тот состроил кислую мину и послушно кивнул. Берем так берем.

Баркасов просиял. Он не надеялся завершить сделку настолько легко и быстро.

– Один вопрос. – Астра повернулась к артисту с обворожительнейшей улыбкой. – Кто этот ваш приятель, который продает копию?

– Он просил, если возможно, не называть имени, – замялся комик. – Ему неловко распродавать наследие отца, но в жизни бывают сложные ситуации… безденежье. Знаете, творческие люди не застрахованы от кризисов, и…

– Кто он? Мы вслепую покупок не делаем.

Баркасов смутился, отвел глаза и пробормотал:

– Скульптор Феофан Маслов.

Глава 25

Астре хватало ума, чтобы не объяснять происходящее случайным стечением обстоятельств. Ничего случайного не бывает, никогда. Никаких совпадений, никаких капризов судьбы.

– Раз на нашем пути опять появился Сфинкс, пусть даже на картине, – значит, мы идем по его следу! – изрекла она.

– А как же жуки и бабочки? – не преминул поддеть ее Матвей.

Астра промолчала. Все звенья сложатся в стройную цепочку, когда придет время.

Матвей отвез Баркасову деньги и забрал картину. Он наотрез отказался вешать ее в своей квартире.

– Твой папаша заплатил, значит, полотно принадлежит тебе.

Астра не стала спорить.

– Буду переезжать на Ботаническую, заберу. А пока пусть здесь постоит.

Она забралась с ногами на диван и погрузилась в раздумья. Сфинкс… какие у него мысли, какие желания? Чего он добивается? Зачем убивает? Из мести? В назидание? Ради самоутверждения? Или, как бы цинично это ни звучало, ради удовольствия? Какие чувства он испытывает? Какие вынашивает планы? Каким будет его следующий шаг?

– Он! – прошептала Астра. – Она! Одно лицо… порок и добродетель, наслаждение и аскеза, благочестие и грех. Белые лилии – чистота и невинность. Тигровые лилии – эротический соблазн, вожделение, сладострастие. И объединяющая их смерть. Эрос… Танатос…

Множество линий сплетаются в сложный узор с невнятными образами, отголосками, шелестом, эхом… Как уловить правильный ответ в этом приглушенном хоре бормотаний, всхлипов и вздохов? Как не потеряться в этом многоцветии, в этой многоликости?

Она представила Сфинкса, который придумывает свои загадки, ударяет пальцами по клавишам, и сначала на мониторе, потом на бумаге появляются строчки, несущие смерть…

Что за головоломку получил Влас Никонов, уже не узнать.

Теплинскому пришло письмо с вариантом по мифическому образцу – детство, зрелость, старость – и электронный адрес, куда следовало отправить ответ.

Домнин удостоился короткого и мрачного вопроса. Отвечать было бессмысленно.

Что это значит? Художник больше всех провинился? Его грех не подлежит искуплению? Или что-то еще? Письмо, которое отправил ему Сфинкс, явно отличается от того, которое получил Теплинский. Почему?

– Какое послание пришло Мурату, любовнику красавицы-вдовы? – пробормотала Астра. – Это нужно узнать. Но как? Единственный вариант – Матвей.

Она вихрем ворвалась в гостиную, где он просматривал чертежи и документы на партию полиграфического оборудования.

– Ну что опять? – поднял он голову от бумаг. – Кто-то еще продает картину Кнопфа? Правильно я поступил, не возвращаясь в бюро. Вижу, ты мне не дашь поработать.

– Сфинкс хочет убить любовника Санди! – выпалила Астра, с разгону плюхаясь в кресло, которое отчаянно пискнуло.

– И пасынка тоже. Я в курсе.

– Ты так спокойно говоришь, будто речь идет не о жизни людей, а…

Матвей с сердцем бросил ручку на стол. Сегодня не его день, привести бумаги в порядок не удастся.

– Будь любезна, не ломай мебель, – невозмутимо произнес он. – Мои родители обожают эти кресла.

– Тебя волнует мебель, когда… когда…

– Когда горит Рим! Ты верно подметила.

Астра остыла. Хладнокровие Матвея подействовало на нее отрезвляюще.

– Я хочу узнать содержание письма, которое пришло Мурату… Срочно. Позвони Санди и поговори с ней.

– А если она пошлет меня подальше?

– Скажи, что ты купил копию Кнопфа и хочешь с ней посоветоваться. Потом плавно перейди на Сфинкса… Понимаешь, сама тема позволяет затронуть…

– Ладно, я понял.

– У тебя несносная привычка перебивать! – разозлилась она. – Выслушай хотя бы. Заведи беседу о смерти Теплинского, потом…

– Ладно, не учи меня.

– Что ты все «ладно» да «ладно»? Хорошо… Раз тебе не нужны мои советы, выпутывайся сам.

– Почему я терплю твои командирские замашки? – не выдержал Карелин. – Почему я продолжаю выполнять твои дурацкие указания?

– Они не дурацкие. Так ты будешь звонить Санди?

– О, черт!

Деваться было некуда, и он набрал номер сотового Александрины, нагородил чепухи про Кнофпа и картину, попросил проконсультировать. Женщина согласилась – без энтузиазма, но и без возражений.

– Где мы встретимся? – спросила она. – Чтобы дать оценку качеству копии, я должна ее увидеть. Приезжайте в галерею «Стамбул», заодно я покажу вам живопись в восточном стиле.

– Хорошо, – уныло согласился Матвей. – Я привезу картину.

– Она пригласила к себе? – округлила глаза Астра, когда закончился разговор. – Поздравляю!

– Где находится «Стамбул»?

– В Турции…

– Да не город, галерея! – взревел он. – Там выставка восточной живописи. Придется тащиться туда с картиной! Как будто мне больше делать нечего!

Баркасов со скульптором обмывали в «Ар Нуво» удачную продажу. Маслов изрядно набрался. Он бы ни за что не пошел в такое дорогое заведение, но комик пообещал, что расплатится сам с причитающихся ему процентов.

Пили виски, закусывая оливками и салатом.

– Как ты ешь эту гадость? – кривился Маслов. – Закажи чего-нибудь вкусного.

– Жареный картофель и отбивную? Уволь, дражайший. Такую тяжелую пищу мой организм принимать отказывается.

– Печень барахлит? – посочувствовал скульптор. – Так тебе и пить нельзя.

– Пить – это святое…

Маслова развезло, и Баркасов вызвал ему такси.

– Поезжай, брат, проспись. Да гляди деньги-то все не спусти на водку.

Скульптор его не слышал, грузно рухнув на сиденье, он сразу уснул.

– Доведи его домой, шеф, – попросил артист, протягивая водителю деньги. – А то не дай бог замерзнет. Скоро март, а холодно, как в январе.

Пока он провожал приятеля и передавал того с рук на руки таксисту, в зале клубного ресторана прибавилось посетителей. Среди них Баркасов сразу увидел подругу «коллекционера» – госпожу Ельцову. Она была одета в приталенный костюм из малинового бархата с застежкой, обработанной золотым позументом. Эффектная женщина! И не содержанка. Ее отец – обеспеченный человек, владелец страховой компании.

Астра заметила его и помахала рукой. Она была одна, без своего спутника.

– Вы позволите? – Не дожидаясь разрешения, артист присел за ее столик. – Вы кого-то ждете?

– Друга, но он задерживается.

Слово за слово, беседа потекла в нужном русле.

– Говорят Домнин с Масловым давно знакомы? – спросила Астра.

– С детства. Они жили по соседству, потом вместе учились в Питере, а творческая судьба сложилась по-разному. Игорь процветает, от заказчиков нет отбоя, персональные выставки – одна за другой. Феофану бы тянуться за ним… так нет, уединился, стал угрюмым, попивает. А ведь какой весельчак был, какой шутник! Хлебом не корми, дай разыграть кого-нибудь. Иногда мне кажется, Маслова зависть гложет, потому он и общаться с Игорем почти перестал.