Последний бой комбата - Александр Тамоников

– Глянь, пацаны, старуха лет восьмидесяти, а прет тележку с бидоном литров под десять.

– Попрешь, когда нужда заставит, – проговорил Артюшин.

– Одна, наверное, осталась, – в тон ему сказал Шохин, – сама тащит. А может, семья за продуктами подалась...

Лихолетов обернулся к подчиненным:

– Вместо того, чтобы болтать, взяли бы и помогли пожилой женщине.

– Так у нас другая задача, товарищ старший лейтенант, – возразил Беденко.

– Здесь задачу определяю я. Или у тебя, сержант, насчет этого другое мнение?

– Никак нет! Как говорится, командир всегда прав.

– Вот именно. А посему – Шохин и Артюшин на землю, старушку с тележкой и бидоном на броню!

– А если она не пойдет? Да еще, не дай Бог, испугается да помрет прямо на виду у всех?

– А вы с ней повежливей. Объясните сначала, что помочь хотите; ну а откажется или не поймет вас, пусть катит бидон сама. Ясно?

Лихолетов приказал механику-водителю остановить БМД. Солдаты спрыгнули с брони, двинулись навстречу старушке. Артюшин бросил Шохину:

– Базарить с ней ты будешь?

– С чего это?

– С того! У меня не получится!

– А я что, парламентер, что ли?

– Тебе, как будущему контрактнику, опыта набираться надо, еще не раз сюда в командировку отправят.

– Было бы ништяк, если б старушка по-русски не бельмекала. Тогда и базара никакого.

– Может, и не бельмекает... Ты на морду лица улыбку-то надень! А-то реально шуганешь старуху...

Десантники подошли к старушке. Та встала, устало вздохнула. Посмотрев на солдат, спросила на русском, почти без акцента, языке:

– Проверка документов? Я выгляжу подозрительнее всех? Сейчас, паспорт у меня с собой.

Десантники переглянулись. Шохин, кашлянув, проговорил:

– Да нет, при чем тут документы... Мы хотели вам помочь.

– Помочь? Чем? – удивилась женщина.

– Ну, до дому подвести на нашей лайбе, а то в ваши-то годы тягать тележку нелегко.

– Вот как? Не ожидала... Да, в мои годы все дается тяжело. Быстрей бы уж Аллах забрал на небеса, – запричитала старушка. – Не думала, что доживу до такого. До войны еще одной. В ту, Великую Отечественную, маялась в изгнании – и вот опять танки, пушки, кровь, разрушения... За что нам все это? Да вы не отвечайте. Вы солдаты. Что прикажут, то и делаете.

– Далеко отсюда живете?

– Жила... Вчера только вернулась. Хорошо, дом не пострадал, даже стекла целы. А дом на окраине, почти у дороги, что идет от моста через реку.

– Ну что, давайте поможем?

– Помогите, если не трудно.

– Да нам это как два пальца... – Шохин осекся под взглядом Артюшина: – Нам это легко!

Бойцы подняли на борт тележку, бидон и помогли подняться старушке, которая намертво ухватилась за поручни.

– Здравствуйте! – поздоровался с ней Лихолетов. – Куда едем?

– Я знаю, – сказал Шохин. – К дороге, что через мост лежит. Там она дом покажет.

Лихолетов отдал команду механику-водителю, и БМД, развернувшись, двинулась к дороге. Женщина показала, где ее высадить. Оказавшись на земле, сказала:

– Спасибо вам! И пусть Всевышний сделает так, чтобы вы живыми и невредимыми вернулись домой, к своим матерям!

Проговорив это, женщина отвернулась. Плечи ее вздрагивали, она плакала. Лихолетов, вздохнув, приказал механику:

– На прежний маршрут! Да осторожней, не задень кого-нибудь.

БМД ушла. Чеченка смотрела вслед боевой машине. О чем она думала? Что шептали ее губы? Почему заплакала? На эти вопросы ответить не мог никто. А патруль Лихолетова за день перевез еще несколько чеченцев с тяжелой ношей. Так же местным помогали бойцы и во всех других кварталах.

С наступлением темноты десантники начали ощущать присутствие внутренних войск. Один свой блокпост они разместили в отдельном здании у железнодорожного моста; выставили посты и в других местах, но этот у реки был ближним. И имел на вооружении, кроме пулеметов и гранатометов, еще и зенитную установку. Упакованы подразделения внутренних войск были по полной. Непонятным оставалось одно: зачем им столько оружия и техники, если в их задачу входила зачистка уже освобожденных от крупных банд районов города? Но вышестоящему командованию видней.

Присутствие внутренних войск проявилось в том, что с наступлением темноты с ближайшего к плацдарму десантников блокпоста был открыт беспорядочный огонь. Причем не в каком-то одном направлении, по отдельным целям, а во все стороны. Стреляли трассерами над позициями батальона из автоматов, пулеметов и зенитной установки. До появления подразделения ВВ бойцы батальона могли передвигаться по своим районам относительно спокойно, сейчас же обстановка изменилась. Передвижение стало опасным. Комбат вынужден был запретить какие-либо перемещения. В 20.20 Голубятников вышел на связь с командиром полка, доложил о выстрелах со стороны внутренних войск и попросил связаться с командованием ВВ, чтобы они прекратили совершенно бесполезную для подавления противника и очень опасную для своих беспорядочную стрельбу. Бортнов обещал разобраться и предупредил Голубятникова о том, что завтра, 17 февраля, подразделение внутренних войск начнет зачистку города, в том числе кварталов зоны ответственности десантных батальонов. Более подробный приказ был передан начальникам штабов батальонов.

Голубятников рассчитывал, что после доклада Бортнову вэвэшники перестанут палить в белый свет как в копеечку, но куда там! Блокпост внутренних войск практически до рассвета бил со всех стволов. Офицеры-десантники пришли к выводу, что вэвэшники, впервые попавшие на войну, попросту боятся.

Наступило утро 17 февраля. Голубятников находился на КНП разведроты, когда его нашел старшина седьмой роты старший прапорщик Коваль. Войдя в помещение, он козырнул.

– В нашей зоне ответственности происходит что-то непонятное. Прибыли два «Урала» с вэвэшниками; старшой у них, кстати, генерал...

– Даже так? Ну и что?

– Из «Уралов» высыпали бойцы, им выдали пустые мешки, и они разошлись по близлежащим домам. Вскоре вернулись обратно с полными мешками. Побросали в машины, оттуда им вернули пустые – и они опять в дома. Так и шарахаются туда-сюда, медленно продвигаясь по сектору.

– Нас предупреждали, что подразделение внутренних войск начнет зачистку, но то, о чем ты доложил, больше похоже на мародерство... Пойдем, разберемся!

Голубятников, Выдрин, Коваль и группа сопровождения разведроты направились на позиции седьмой роты. Нашли «Уралы» и солдат, продолжавших шнырять от машин к домам и обратно. Голубятников подошел к стоявшему чуть в стороне генералу внутренних войск, плотному, розовощекому, в расстегнутом бушлате. Комбат представился по всей форме:

– Командир усиленного парашютно-десантного батальона, в зоне ответственности которого вы со своими бойцами находитесь, подполковник Голубятников.

– Генерал-майор Касалин, – сухо ответил тот, не называя своей должности. – Что тебе, подполковник? Или тебя не предупреждали о том, что мы будем проводить зачистку в зоне ответственности твоего батальона?

– Предупреждали, товарищ генерал-майор. Но у моих подчиненных возникло подозрение, что ваши действия очень смахивают на мародерство. Напомню, это наша зона ответственности, и за порядок в ней отвечаем мы. Придут ко мне местные жители, жаловаться начнут – что я отвечу?

– Мы, подполковник, повторяю, проводим зачистку. Изымаем оружие, боеприпасы, взрывчатые вещества, другие незаконные предметы. А ты, комбат, вместо того, чтобы задавать ненужные вопросы, лучше обеспечивал бы зачистку! Получил задачу, так выполняй ее!

– Где же ваши бойцы столько боеприпасов, взрывчатых веществ и оружия находят? Мы каждый дом при захвате плацдарма осматривали. И что значит «другие незаконные предметы»?

– На грубость нарываешься?

– Просто задаю вопросы. А у вас, похоже, на них ответа нет?

– У меня есть все! Но раз ты такой надоедливый, отвечу: вы плохо осматривали дома, поэтому не находили тайников. Это что касается оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ. А перечень незаконных предметов запроси у своего командования; может, и получишь... Еще вопросы ко мне есть, подполковник?

– Они есть к моему командованию. Но это вас не касается.

Генерал ничего не сказал, отвернулся и отдал команду своим бойцам передвигаться живее.

Голубятников отвел в сторону связиста:

– А ну-ка, соедини меня с командиром полка!

Комбат доложил о том, что творит подразделение внутренних войск. Бортнов, выслушав комбата, ответил:

– Да и хрен с ними! Я ими не командую. Выполняй свою задачу.

– Есть выполнять свою задачу. Но если ко мне с жалобой обратятся местные жители, я отправлю их к вам, на КП. Отбой!

Вернув гарнитуру Выдрину, Голубятников прошел на КНП и на действия вэвэшников больше не обращал внимания. Жизнь продолжалась. Как и ночная стрельба с блокпоста внутренних войск. Голубятников докладывал об этом каждый день на совещаниях, но стрельба все равно не прекращалась, хотя и велась с меньшей интенсивностью. В остальном обстановка была спокойной.