Последний бой комбата - Александр Тамоников

– Ну, если вы слышали стрельбу, то несложно догадаться, что стало с вашими мужчинами. Они были убиты, так как проникли на охраняемую территорию. Все девять человек.

– Я так и думал.

– Вы знали, что в прибрежных районах идут бои, и те, кто пришел в эти районы, тоже знали об этом; так о какой случайности вы говорите, уважаемый?

– Да, мы знали, что здесь шли бои, и все же наши мужчины оказались в прибрежном районе случайно. Но теперь это уже не важно. Вы позволите забрать их тела, чтобы похоронить по нашим обычаям?

– Я должен согласовать этот вопрос со своим командованием.

– Понимаю, – кивнул старик. – Мы подождем.

– Ждите. Только не приближайтесь к району, иначе солдаты откроют по вам огонь.

– Почему такая жестокость?

– Потому что война!

Телинский вернулся на КНП. Грехов остался со стариком, дабы не допустить каких-либо непредсказуемых действий со стороны местных жителей. Командир разведроты приказал вызвать на связь командира батальона.

– Ко мне тут делегация местных пришла.

– Я в курсе. Что они хотят?

Капитан слово в слово передал разговор со стариком.

– Значит, он говорит, что «духи» оказались в районе случайно? Ну-ну! Передай чеченам, чтобы больше случайно и с оружием в руках не заходили, куда не надо. И чтобы не стреляли. Иначе так и будут хоронить своих родственников.

– А что насчет передачи тел?

– Отдай... Выдели бойцов, пусть вытащат трупы за пределы района, а старейшине скажи, что забрать их они смогут с двенадцати до тринадцати часов. Но предупреди, чтобы без провокаций. Заметим что-нибудь подозрительное, будем стрелять!

Телинский опять подошел к старику:

– Значит так, уважаемый! Сейчас вы должны уйти. Мы вынесем трупы в поле. С двенадцати до часу можете их забрать. Предупреждаю: вынос тел провести организованно, без провокаций. Иначе будем отвечать огнем. И еще: передайте своим мужчинам, что остались в районе, чтобы даже не пытались приближаться к нашим позициям. Особенно случайно, с оружием и в боевой экипировке. А лучше, чтобы не оставлять детей сиротами, пусть сложат оружие и сидят дома. Мы с безоружными не воюем. У меня все! А сейчас уходите.

Командир роты и солдат вернулись в район. Телинский приказал взводному Потапенко вынести тела за территорию плацдарма. Ровно в двенадцать к трупам вышла толпа, человек тридцать-сорок мужчин, стариков, женщин. Трупы положили на носилки, и похоронная процессия двинулась в обратный путь. Заголосили женщины.

Телинский, наблюдая за процессией, вздохнул:

– И ради чего все это? Эта бойня... Жили бы чечены мирно, и кровь не пролилась бы. Ни их, ни наших парней. Хотя тут еще разбираться надо, кто виноват в этом безумии...

В этот момент в четвертом районе прогремела пулеметная очередь. Капитан взглянул на связиста:

– А это что еще за хрень? А ну-ка, вызови мне Стрельцова!.. Что за стрельба у тебя? – спросил комроты, когда услышал в трубке его голос.

– Да пошло оно все к черту! Подойдет твой сержант, расскажет...

– Но ничего серьезного?

– Это еще как сказать... Пока нет. Задолбала меня эта неподготовленная молодежь из пополнения!.. Короче, подробности у сержанта узнаешь. Он, кстати, и стрелял.

– В кого?

– У него спросишь. Все, Вьюга, мне еще перед командиром отчитываться.

В помещение вошел старший сержант Бушуев, который на время отсутствия офицера руководил обороной южного направления третьего района.

– Что в восьмой роте произошло? – спросил Телинский. – И в кого ты стрелял?

– Все по порядку, товарищ капитан. Я находился на своей позиции, а напротив, через дорогу, на крыльце сидел боец восьмой роты. То ли на посту, то ли нет, автомат в сторонке. Как пришли чечены за трупами, я отошел посмотреть за процессией. Вернулся через две минуты, гляжу – боец, что на крыльце сидел, носом клевать начал. Уснул, чудила. Ну, уснул – и хрен бы с ним. Но тут из-за угла выходит чечен в обычной штатской одежде, немолодой уже, борода с проседью. Выходит, смотрит на бойца, а потом хвать автомат и пошел не спеша вдоль дороги на восток. Я чуть не охренел от такой наглости. А мужик-то уходит. Кричать без толку – нырнет в кусты, и видели его с автоматом. Ну, и срезал я этого архара очередью из пулемета. Боец от выстрелов очнулся. Башней вертит, не поймет, в чем дело, а тут сержант восьмой роты подваливает. Я им кричу: идите автомат забирайте. И сказал, где «дух» лежит. Боец сбегал, принес ствол. Ну, сержант ему по хлебальнику и настучал слегка. А тут старший лейтенант Стрельцов подошел. Наорал на всех – и на солдата, и на сержанта. Потом подошел к дороге. Говорит мне: доложи своему командиру о произошедшем. Ну, я – есть, доложу. Мне по-любому докладывать, раз огонь открыл. А Стрельцова, видимо, на связь вызвали. Ушел он, а я к вам, доложить.

– Да, дела... – протянул Телинский. – А просто подранить мужика не мог?

– Так вроде по ногам стрелял, а пули в спину попали... А что, разве неправильно поступил?

– Правильно, Валера! Но лучше бы ты его только ранил. Полчаса назад девять трупов чеченам передали, а тут в ходе похоронной процедуры еще один труп нарисовался... И наверняка он пришел с той толпой, что забирала тела девятерых!

– Ну и что? Чечены нам счет выставят, что ли?

– Да нет... Ладно, ступай на позицию. Хреновый сегодня день какой-то... Как бы еще чего не произошло. Повнимательнее там...

Бушуев ушел – и тут же командира разведроты вызвал подполковник Голубятников:

– Надеюсь, ты в курсе действий Бушуева?

– Так точно! Считаю, надо с молодежью разбираться. Иначе они так и будут нам сюрпризы подбрасывать. Вместе с «духами».

– Ты прав! Будем разбираться, если обстановка позволит проводить занятия.

В 14.00 начальник штаба батальона передал в роты приказ провести дополнительные занятия с молодым пополнением. Конечно, Голубятников прекрасно понимал, что реально воевать солдат научит только сама война, а подготовку надо было проводить раньше и в условиях, максимально приближенных к боевым. На полигоне цена ошибки – замечание или выговор, здесь – ранение или смерть. Слишком разная цена. Но и бездействовать нельзя. Поэтому комбат и отдал приказ организовать дополнительные занятия и инструктажи. Толку от них немного, но и бесследно не пройдут. А это спасенные жизни. Что может быть для командира дороже жизней подчиненных?

Глава 9

После занятия плацдарма на восточном берегу Сунжи батальону была поставлена задача разместить личный состав на блокпостах, под которые отводились крайние по периметру районов дома, и организовать дневное пешее патрулирование занятых территорий. Наступил относительно спокойный период. Роты несли службу в караульном режиме, в частных секторах стали появляться мирные жители. Они возвращались в свои дома, и с каждым днем их становилось все больше и больше. Ни агрессии, ни доброжелательности местные к десантникам не выказывали. Им было просто не до того. Чеченцы начинали жить практически с «чистого листа», восстанавливая то, что было утеряно или повреждено в ходе боев.

Период вынужденного безделья, если так можно назвать службу в условиях временного затишья, продолжался до двенадцатого февраля, когда командир полка назначил на 10.00 совещание в доме культуры. Бойцы седьмой роты подготовили зал на втором этаже, где собрали стол, соорудили скамейки и подставки под таблицы и карты. Кроме полковых офицеров, впервые на совещание прибыли офицеры морской пехоты. Полковник Бортнов представил старшего морпехов комбата подполковника Анатолия Обланова, кратко подвел итоги действий подчиненных ему подразделений, отметив захват батальоном Голубятникова районов у моста через Сунжу, и перешел к постановке дальнейших задач. Время вынужденного безделья закончилось.

– Третьему батальону 137-го полка подполковника Голубятникова занять квартал частного сектора в квадратах ... восточнее плацдарма.

Полковник на карте, по улицам указал границы квадратов. Они находились восточнее позиций разведывательной и восьмой рот, метрах в ста от плацдарма. И делились поровну дорогой от полуразрушенного моста.

– Батальону 119-го полка захватить плацдарм в квадратах ... действуя на западном направлении за железной дорогой. Между рязанцами и нарофоминцами наступает батальон морской пехоты. Это объясняется обстановкой. Если десантники при наступлении воспользуются автомобильным и железнодорожным мостами – а именно по ним планируется выдвижение войск, – то между батальонами образуется разрыв примерно в километр. Морпехи закроют эту мертвую зону, форсировав Сунжу вплавь. Для этого у них имеется все необходимое, от небольших плавсредств до понтонов, способных перекрыть реку. Так как действовать совместно с морской пехотой нам еще не приходилось, то прошу и требую как можно ответственней отнестись к организации взаимодействия между батальонами, четко определить разграничительные линии, чтобы ни морпехи не вышли в зону действий десанта, ни десант к морпехам. А то постреляем друг друга. На этот раз брать новый плацдарм будем ночью.