Убийство от-кутюр. Кто подарил ей смерть? - Мойес Патрисия

— Что вы имеете в виду?

— Я пригласила ее на фотосессию сегодня утром, а она не пришла. Мне пришлось узлом завязаться, чтобы найти другую девушку, и она все равно не совсем то, что нужно.

— Но где может быть Вероника? — Генри надеялся, что голос не выдает степень его беспокойства.

— Думаю, она решила остаться за городом. Я слышала, что она собиралась в Хэмпшир на выходные.

— Она собиралась вместе с Нэнси к ее родителям, — произнес Генри. — Из ваших слов я понял, что Нэнси вернулась.

Бет удивленно посмотрела на него:

— Я бы на вашем месте не беспокоилась, инспектор. У Найджела истерика потому, что она должна была прийти на последнюю примерку и прогон, а показ уже завтра, но я уверена, что с Вероникой все в полном порядке.

— Я тоже думаю, что она просто решила пренебречь своими обязанностями, но все же мне в любом случае стоит поговорить с Нэнси. Если вы что-то узнаете, сообщите мне, пожалуйста.

Нэнси Блейк взяла трубку и ответила своим глубоким бархатным голосом с очаровательной хрипотцой:

— Нет, ее нет дома. Кто это?.. Ой, инспектор Тиббет, здравствуйте. Как ваши дела? Сто лет с вами не говорила… Нет, понятия не имею… Она уехала в субботу утром за город к друзьям… Нет, она не сказала куда… Что? К моим родителям? Господи, не может быть! То есть… Ну, они сейчас в Индии, так что… Думаю, вы ее неправильно поняли… Она в субботу уехала отсюда на такси… Что? Дайте подумать… На ней был ее серый твидовый костюм с белым свитером и ярко-красное замшевое пальто… Нет, без шляпы… Да, она взяла свой темно-синий кожаный чемодан… Господи, инспектор, это же не может быть что-то серьезное? Я уверена, с ней все в порядке… Да, конечно, я вам скажу.

Генри повесил трубку, испытывая невероятное беспокойство. Ему пришло в голову два варианта развития ситуации, и ни один из них его не устраивал. Во-первых, Вероника ему солгала. Почему? Неужели она продолжает играть в детектива и придумала какой-то безумный план? Или она собралась провести выходные с молодым человеком и не хотела признаваться в этом? В любом случае почему она до сих пор не вернулась? Генри знал свою племянницу достаточно хорошо, чтобы понимать, как серьезно она относится к своей работе.

Он связался с отделом моды и попросил передать мисс Мэннерс, что задержится. Затем позвонил Доналду Маккею и велел тому немедленно прийти к нему в кабинет. Генри подумал, что, вероятно, придется надавить, чтобы узнать правду.

Доналд не ожидал ничего хорошего. Генри выглядел решительно. Он не предложил Доналду сесть и лишь резко бросил:

— Ну, мистер Маккей? Что происходит между вами и Вероникой?

Доналд густо покраснел и ответил:

— Не уверен, что до конца понимаю вас, сэр.

— Как же, как же. Где она сейчас?

— Не знаю… Она разве не дома?

— Она пропала, — сказал Генри, — и дело может оказаться очень серьезным. Если вы знаете, где она сейчас или хотя бы где провела выходные, скажите немедленно.

— Пропала? — Доналд, казалось, был совершенно ошарашен новостью.

— Когда вы в последний раз ее видели?

— В среду вечером. На следующий день после… знаете чего. Мы вместе ужинали.

— Не лгите мне. Она сама сказала мне, что идет с вами в кино в пятницу вечером.

Доналд снова мучительно покраснел.

— Да. То есть нет. Мы собирались пойти в кино, но мне пришлось все отменить. Моя мать неожиданно заболела… Отец позвонил мне в обеденный перерыв, и я пораньше ушел с работы и поехал прямо к ним. Вернулся только вчера вечером. Ей лучше… матери, я имею в виду.

— Вероника сказала вам, где собирается провести выходные?

— Нет. Я ее не видел. Я позвонил сказать, что не могу никуда с ней пойти вечером, и все.

— Где живут ваши родители, мистер Маккей?

— В Эссексе.

— Могу я узнать их адрес и телефон?

Доналд запаниковал, но тут же взял себя в руки и ответил несколько более решительно, чем прежде:

— Разумеется, если вы настаиваете, сэр, но мне кажется, все это наше с ней личное дело. И не имеет никакого отношения к убийству Хелен.

— Это может иметь отношение к убийству Вероники, если мы не примем необходимых мер, — мрачно произнес Генри.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Господи, вы же не серьезно?

— Серьезно, — ответил Генри. — Ну же, телефон и адрес ваших родителей.

— Ферма Рэббит-Энд, Хоктон, Эссекс. Номер — Хоктон-18. Их фамилия, как ни странно, Маккей.

— Подождите тут, — сказал Генри, — я сейчас им позвоню. И если выяснится, что вы солгали…

— Я сказал правду!

— Посмотрим, — проговорил Генри, снимая трубку.

Ему ответил мужчина с приятным хрипловатым голосом с заметным шотландским акцентом:

— Маккей слушает.

— Говорит инспектор Тиббет из Скотленд-Ярда. Мистер Маккей, когда вы в последний раз видели своего сына Доналда?

— Доналда? Парень не влип в неприятности? Он рассказывал нам об этом убийстве…

— Нет, с ним все в порядке, не беспокойтесь. Я просто хочу знать, когда вы в последний раз его видели.

— Ну, он был тут до вчерашнего вечера. Уехал только в пятнадцать минут девятого. Мы не думали, что он приедет, но жене стало плохо в пятницу… у нее проблемы с сердцем, у бедняжки. Он приехал часам к пяти и пробыл тут все выходные. Рад сказать, что ей лучше. С сердцем никогда нельзя понять, сколько все продлится. Иногда приступ проходит через пару часов, а иногда несколько недель нельзя вставать.

— Понимаю. Большое спасибо, мистер Маккей. Я просто хотел проверить. Да, с ним все в порядке. Он здесь… да, я передам… До свидания. — Генри положил трубку и широко улыбнулся Доналду: — Прошу прощения. Вы действительно сказали правду. Ваш отец велел передать вам, что вы забыли зубную щетку. Он говорит, чтобы вы не покупали новую, он отправит вам ту.

Доналду явно стало легче. Он тоже улыбнулся:

— Ну что ж, я рад, что вы наконец мне поверили. Остается другой вопрос: где Вероника?

— Именно.

Генри пытался рассуждать здраво. В любом случае Вероника ему солгала и уехала по своей воле. Как бы ни была неприятна ему эта мысль, но она исключала возможность того, что ее похитили.

В этот момент телефон зазвонил снова.

— Инспектор Тиббет, — прозвучал знакомый бархатный голос, — это опять Нэнси. Можете прекратить охоту на Веронику.

— Правда? Почему?

— Потому что я знаю, где она. И когда вы сказали, что можете пустить по ее следу полицию…

— Да-да, я понял. Где она? — Генри начал терять терпение. Ему нравилась Нэнси, судя по тому, что он о ней знал, но она могла быть чудовищно медлительной, когда речь шла о чем-то важном.

— Она в гостинице «Белый олень» в Порчестере.

— Порчестер? В Нью-Форесте? Почему ты раньше мне этого не сказала?

— Ну… — Нэнси замялась, — понимаете, она там не одна.

— Правда? — переспросил Генри тоном, не предвещающим ничего хорошего. Теперь ему предстоял разговор с матерью Вероники, и эта перспектива его не радовала. — И с кем же она?

— С Доналдом Маккеем.

— Но… — Генри лишился дара речи. — Откуда ты узнала?

— Ну, — произнесла Нэнси, — мне это было известно с самого начала. Я не представляла, что ответить, когда вы позвонили, так что связалась с Бет — понимаете, она тоже все знала и сомневалась, стоит ли вам говорить, и в конце концов мы решили, что лучше будет вам все рассказать. Бет говорит, что вы такой милый, что поймете ее.

— Я понимаю все меньше и меньше, — сказал Генри. — К примеру, я не понимаю, каким образом Доналд Маккей одновременно умудрился оказаться в гостинице «Белый олень» в Порчестере и на ферме своих родителей в Эссексе.

Доналд, занятый изучением носков своих ботинок, удивленно поднял глаза и начал что-то говорить. Генри нетерпеливым жестом заставил его замолчать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Нэнси ответила:

— О, это просто, я могу объяснить.

— Можешь? Интересно бы послушать.

— Ну, понимаете, — начала Нэнси, — она получила телеграмму…

— Какую телеграмму?

— Давайте лучше с самого начала. Вечером в пятницу я была на вечеринке, а когда вернулась домой, то застала Ронни в очень подавленном настроении. Она сказала, что они с Доналдом хотели поехать на выходные в Порчестер, но он позвонил и заявил, что все отменяется, поскольку его мать заболела и он вынужден ехать в Эссекс. Однако в субботу рано утром пришла телеграмма. Думаю, она все еще в комнате у Ронни. Хотите, я вам ее прочитаю?