Влюбиться в дьявола - Элизабет Хойт

— Какая Беатриса? Рено замахал руками:

— Мисс Корнинг. Она случайно оказалась на пути наемного убийцы, который хотел ударить меня кинжалом.

— Боже мой! — прошептал Вейл. — Она жива?

— Жива, но потеряла много крови, — забормотал Рено, и перед его мысленным взглядом мелькнула ее белая нежная кожа. — Час назад она пришла в себя. Кажется, сейчас с ней уже все в порядке.

— Слава Богу! — Вейл плеснул бренди в бокал и сделал глоток. — Насколько дорога или, вернее, близка вам ваша кузина Беатриса?

Рено с упреком взглянул на него:

— Близка, но не в том смысле, какой вы вкладываете в это слово.

— Приятно услышать от вас такое признание. — Вейл с утомленным видом погрузился в широкое кресло. — Надеюсь, когда она поправится, вы сократите расстояние между вами. Уверяю вас, что семейная жизнь имеет ряд бесценных преимуществ. Она как нельзя лучше подходит для благоразумного человека, тем более что спальные утехи составляют в ней немалую часть.

— Благодарю вас за наставление, но оно совершенно излишне.

Вейл, подняв бокал, с извиняющимся видом покачал им в воздухе:

— О, не придавайте моим словам большого значения! Кроме того, я уверен, что вы еще не успели забыть, как следует обращаться с леди в спальне.

— Ради Бога, перестаньте.

— Конечно. Но вы не вращались в свете несколько лет и могли забыть кое-какие светские условности, а я мог бы вам их напомнить.

Рено, окончательно выведенный из себя, ехидно бросил:

— Боже, от кого я это слышу? От человека, которого я спас от разгневанной шлюхи, когда ему было всего семнадцать.

— Боже, что-то я не припоминаю.

— Зато я отлично все помню, — рассердился Рено. — Ее сутенером был здоровенный боксер.

— Ах да. Она запросила тройную оплату. Разумеется, я отказался, и тут появился ее сутенер. Но какое это имеет отношение к любовному искусству? Помнится, я в семнадцать лет мог вам показать парочку постельных трюков…

— Джаспер, прекратите, — пригрозил Рено.

Вейл спрятал улыбку за поднятым бокалом, затем, опустив его, сказал, но уже совершенно серьезно:

— Как выглядели наемные убийцы?

— Трое каких-то бродяг. — Рено тоже устроился в кресле. — Похоже, не очень искусных в таких грязных делах. Их возглавлял громила с бельмом на глазу.

— Неужели? — Вейл с усталым видом откинулся на спинку кресла и уставился в потолок. — А не заметили ли вы у него каких-нибудь других интересных примет, по которым его можно было бы опознать?

— Высокий, ловкий, умеет обращаться с ножом, — перечислил Рено. — Боюсь, это все, что, я могу вспомнить.

— Цвет волос?

— Шатен.

— Ага. — Вейл помолчал, о чем-то размышляя. — Думаю, пора отправить еще одно послание Манро, срочное. С ним необходимо встретиться, и поскорее.

Рено нахмурился:

— Вы полагаете, что покушение на мою жизнь связано с событиями семилетней давности?

— Угу.

— Но почему?

— Сами посудите. — Вейл выпрямился в кресле, в его напряженной позе не осталось ни следа от былой лени и вялости. В его глазах читалась живая мысль. — Я думал, что розыск предателя зашел в тупик… Но вот вы возвращаетесь на родину, и на вас за неделю совершается два покушения. Не многовато ли?

— Я рад, что у вас проснулось чувство юмора, — не без иронии буркнул Рено.

Вейл пропустил мимо ушей сарказм, скрытый в словах друга.

— Я все больше убеждаюсь в том, что именно вы обладаете какими-то сведениями, которые могут вывести на чистую воду предателя. Он чувствует нависшую над ним угрозу и принимает меры к тому, чтобы обезопасить себя.

— Значит, вы полностью отвергаете мысль, что здесь замешан Сент-Обен? — Рено уже сам пришел к такому выводу, но ему хотелось услышать подтверждение от другого человека.

— Бланшар — напыщенный осел, но у него все-таки хватает ума не покушаться на вашу жизнь. Мне известно, что вы недолюбливаете его, но, несмотря на все его недостатки, у него не такая подлая душа, чтобы нанимать убийц.

Рено задумался:

— Итак, вы…

— Кроме того, зачем Бланшару убивать вас, если вы сами лезете на рожон и, о вас по городу ходят самые нелепые слухи?

Рено закусил губу, слова Вейла кольнули его в самое больное место.

— Не обижайтесь, — примирительно сказал Вейл. — Но сами посудите, к чему привели ваши странные до нелепости поступки на балу у вашей тетушки. Они еще больше повлияли на вашу и без того небезупречную репутацию.

— Давайте вернемся к Бланшару.

Вейл замахал рукой, показывая, что не надо ему мешать высказаться до конца:

— Дело не в Бланшаре. Мы незаметно для самих себя подобрались очень близко к предателю. Впрочем, это всего лишь мое предположение, основанное на странных покушениях на вашу жизнь. Надо доставить сюда Манро. Думаю, втроем мы сумеем обнаружить недостающее звено в наших рассуждениях и найти предателя.

— Отлично, — отозвался Рено. — Значит, надо послать гонца, он доставит наше письмо быстрее, чем почта. Может, вы желаете сами поехать?

— Нет, пошлем специального человека. — Вейл вскочил с кресла и подошел к бюро, где лежали письменные принадлежности. — Так вышло, что мне никак нельзя покидать Лондон сейчас.

Рено взглянул на друга и удивился — Вейл покраснел как маков цвет.

— Моя жена ожидает в скором времени появления на свет шестого виконта Вейла, — смущенно пробормотал он. — Или, возможно, благородной леди. Мне вообще-то все равно, кто родится. Главное, чтобы ребенок родился здоровым и не слишком походил на своего отца.

Рено улыбнулся:

— Мои поздравления!

— Спасибо. — Вейл кашлянул. — Жена немного нервничает, поэтому мы пока все держим в тайне. Вы меня понимаете?

— Конечно. — Рено сразу стал серьезным. Мелисанда выглядела превосходно, но всякое может случиться во время беременности.

— А тем временем, — оправившись от смущения, воскликнул Вейл, — до приезда Манро можно будет разузнать кое-что насчет совершенных на вас покушений! Лондон — громадный город, но, думаю, в нем не так много наемных убийц с бельмом на глазу.

— Благодарю тебя, — сказал растроганный Рено. Впервые за долгие годы он почувствовал рядом с собой плечо друга.

Теперь у него оставалась только одна забота — оберегать Беатрису.

— Расскажите мне что-нибудь, — попросила Беатриса, усаживаясь в постели. Она уже четвертый день соблюдала постельный режим, и он ей изрядно поднадоел. На ней было удобное широкое дневное платье, но все равно ей не разрешалось вставать с постели.

— Что рассказать? — машинально спросил Рено. Он сидел в кресле подле кровати якобы для того, чтобы развлекать ее, хотя на самом деле увлеченно читал какие-то бумаги, по-видимому, от своих адвокатов, которые вынул из кармана.