Найти и обезглавить! Том 1 - Роман Глушков

Впрочем, даже послушайся сир Магнус Баррелия, это ничего бы не изменило. Не успел монах повторить свою рекомендацию, как вдруг все до единой молнии на ходящей ходуном конструкции соединились воедино. И эта гигантская молния ударила уже не куда-либо, а вперед – аккурат в ворота.

Вспышка, озарившая площадь и небо над нею, превратила ночь в яркий день и заставила всех закрыть глаза руками. Отчего последовавший за этим взрыв практически никто не увидел. Зато все его отлично расслышали. А заодно ощутили на себе. Разве что до кого-то – например, до нас, – домчались лишь его отголоски, но по кому-то он ударил изо всех сил.

Этими несчастными были кондотьеры, коим не повезло очутиться в момент вспышки рядом с воротами и за ними. Трудно сказать, что нанесло решающий удар по железной плите, перекрывавшей вход в замок: гигантская молния или взрыв орудия, которое ее породило. Теперь это было неважно. А важно было то, что в мгновение ока сир Магнус лишился и своей главной защиты, и изрядной части своего войска.

Чтобы осознать это, банкиру и нам пришлось сначала встать на ноги. Потому что докатившийся до башенной вершины, упругий поток воздуха сбил нас с ног и отбросил назад. И когда мы встали и огляделись, от безопасного островка, что возвели Штейрхоффы в море бурлящего окрест хаоса, осталось лишь жалкие обломки. Да и те грозили вот-вот исчезнуть, сметенные штормовой волной ринувшихся на нас врагов.

Железная плита осталась на месте. Но теперь в ней зияла столь огромная брешь, что по сути от ворот осталось лишь название. Края бреши были оплавлены и раскалены докрасна. А сразу за нею горели деревянные постройки и разбросанные повсюду, человеческие тела. Огонь и взрыв смели всех защитников с прилегающей к воротам стены, а также нанесли увечья и ожоги тем, кто оказался в опасной близости от стихии. Те же, кого она не задела, пребывали в смятении, пытаясь сообразить, что произошло. И, главное – как им быть дальше, потому что их командиры молчали и не отдавали никаких приказов.

– К бою! – прокричал дрожащим голосом Штейрхофф, выхватывая из ножен меч. Поставившие его на ноги Брехт и Хюбнер отскочили в стороны, дабы взбудораженный старик не отсек им случайно носы или уши. – К бою! Держать оборону! Сомкнуть щиты! Стоять насмерть!

Неизвестно, к кому он обращался. Все равно выжившие и оглохшие кондотьеры не слышали внизу его сиплых криков. А у нас мало того, что отсутствовали щиты, так и обороняться было пока не от кого. Поэтому ван Бьер к своему мечу даже не притронулся. Не обращая внимание на приказы сира Магнуса, он подхватил меня за грудки, поставил на ноги и слегка встряхнул. После чего с удовлетворением отметил, что я не падаю и чувствую себя вполне сносно. Я же, открыв рот, смотрел не на него, а на бегущую к замку, толпу островитян. При взгляде на которую даже мне, ребенку, было очевидно, что этот приступ завершится безоговорочной победой штурмующих.

– Все за мной! – продолжал потрясать мечом сир Магнус. – На защиту ворот!

И, призывно махнув нам рукой, первым устремился к лестнице.

У Брехта и Хюбнера не осталось иного выбора, кроме как последовать за хозяином. Я забеспокоился, что кригариец тоже ввяжется в битву, сочтя для себя недостойным уклоняться от нее, но у него имелось на сей счет иное мнение.

– Гиблое дело, – проговорил он, провожая глазами покидающих башню вейсарцев. – Без ворот и с остатками войска Штейрхофф не удержит оборону. Хоть трепыхайся, хоть нет – Вирам-из-Канжира завоевал эту крепость, тут и спорить нечего.

К счастью для меня, сейчас кригариец мыслил как обычный наемник, а не герой народных легенд. А наемники, при всей своей отваге, не ввязываются в бой, не заключив с нанимателем договор. Штейрхофф же в горячке не подумал о том, чтобы предложить монаху деньги. И умчался вместе с советниками вниз, оставив нас двоих на вершине башни.

Кстати, а почему двоих, а не троих?!

– Вот те раз! А где Псина?! – встрепенулся ван Бьер, оглядевшись и обнаружив, что канафирка куда-то запропастилась.

– Только что была рядом! – Я принялся озираться по сторонам, хотя и так видел, что ее здесь нет. – Когда все попадали с ног, она тоже шмякнулась возле меня, а потом… Потом – испарилась!

– Ишь ты, какая шустрая! – покачал головой Баррелий. – Вмиг учуяла, что дело дрянь, и скрылась под шумок, прежде чем другие это поняли… Хотя что еще от нее ожидать? Когда тонет корабль, Вездесущие бегут с него впереди крыс – так уж у них заведено.

– А мы тоже бежим? – с надеждой спросил я. – Или… остаемся?

– Бежим, но не так скоро, – ответил Пивной Бочонок. – Пока вейсарцы не дали хойделандерам прорваться в сам замок, надо добраться до подвалов и открыть твое хранилище. Тем более, что нам это по пути.

– Но там же полным-полно решеток, – напомнил я. – А для них нужны другие ключи, которых у нас нет.

– Те решетки закрыты на вейсарские замки, – напомнил мне в ответ монах. – Всякий уважающий себя кригариец знает, где у них слабое место… О, нет! Ключ! – Он опять встрепенулся. – Ключ еще при тебе?!

– Да, – подтвердил я и похлопал себя по карману, куда сунул эту побрякушку после того, как сир Магнус отказался ее взять.

Карман был пуст!

Я взялся суматошно шарить по остальным карманам. Даже по тем, в которые точно не положил бы ключ. Но и там его не оказалось.

Тогда я нагнулся и стал разглядывать дощатый настил, решив, что выронил ключ из кармана, когда упал. И опять неудача! На полу тоже ничего не было, а провалиться в щели между досок такая крупная вещица не могла.

– Ладно, не суетись, – проворчал ван Бьер. – Догадываюсь, куда запропастилась твоя побрякушка! Зачем еще Псина крутилась возле тебя? Только затем чтобы умыкнуть ключ при первой же возможности. И ей повезло! А вот повезет ли во всем остальном – пока неизвестно. Зато теперь мы знаем, куда она направилась – туда же, куда идем и мы. Так что давай поспешим и поймаем эту суку, пока она не стащила у нас что-нибудь поважнее ключа.

– Ты про ту вещь, которую она у меня выпрашивала?

– Совершенно верно. И закопай меня Гном, если курсоры явились сюда не за нею же, что бы там Псина про них ни говорила!..

Глава 26

В коридорах замка царило смятение. Даже на лицах пробегавших мимо нас, матерых кондотьеров была написана нешуточная тревога. Да и как им было не волноваться? Еще вечером их крепость считалась неприступной, а с приходом ночи ее оборона пала, и вторжение врага в сам банк стало лишь вопросом времени. Которое, судя по шуму близкого сражения, грозило истечь еще до полуночи.

Мы тоже спешили. И потому в суете никто не обращал на нас внимания, пусть даже наши лица были здесь незнакомы. Велел мне бежать первым, сам ван Бьер двигался за мной и покрикивал – притворялся слугой, что сопровождает в убежище ребенка. Где оно находилось, мы не знали, но, видимо, тоже где-то в подвалах. Хотя, по моему мнению, защитникам было пора уводить женщин и детей по подземному ходу. Тому, который привел нас к Штейрхоффу. И который должен был помочь нам унести отсюда ноги.

Я не знал, как мы снова туда проникнем. Да и кригариец, подозреваю, тоже. Но он, в отличие от меня, имел опыт выныривания из подобного дерьма и мог, если что, сориентироваться на месте. Поэтому я не задавал ему лишних вопросов, целиком полагаясь на его силы и смекалку, чем сам покамест не обзавелся.

Мы были в курсе, где искать хранилища. Когда нас вели на встречу с хозяином, мы прошли мимо подземного коридора, где они располагались. Вход в коридор перегораживали несколько рядов массивных решеток, запертых на навесные вейсарские замки. Несмотря на то, что в осажденной цитадели были перекрыты все входы и выходы, хранилище все равно охраняли двое кондотьеров. Причем ключи от решеток наверняка были не у них, а у самого Штейрхоффа или его доверенных людей. Что, впрочем, Баррелия не беспокоило, ведь он, по его словам, знал слабые места этих запорных устройств. А про слабые места стражников и говорить не приходилось. Кригариец не был бы кригарийцем, сомневайся он в том, что сможет одолеть в одиночку двух противников, пусть даже опытных.

Однако преподать мне урок взлома замков и новый урок мордобоя ван Бьеру не довелось. Потому что когда мы добрались до нужных решеток, все они были открыты, а их стражей след простыл.

– Наверное, кондотьеров отозвали на передний край обороны, где теперь каждый боец на счету, – рассудил Пивной Бочонок. – Но решетки открыли явно не они, а Псина. Что ж, надеюсь, хитрозадая тварь еще здесь. И что она на нас набросится, потому что у меня охоты выслушивать ее оправдания.

И Баррелий, обнажив меч, вошел в некогда запретный проход.

На первый взгляд, святая святых банка напоминала обычную тюрьму. Коридор с решетками вывел нас в другой коридор, более длинный и уходящий во мрак. По обе его стороны располагались одинаковые двери, чьи ряды казались в свете факела просто бесконечными. Все они походили на двери тюремных камер, разве что были тщательнее укреплены и в них отсутствовали окошки. Вместо окошек здесь имелись углубления примерно одинаковой величины, но разной формы. Некоторые из них напоминали очертаниями украденный у меня ключ. И я догадался, что это были те самые гнезда, куда вставлялись ключи от хранилищ.