Торпеда-оборотень - Максим Шахов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты просто супер, чувак! Догадайся с одного раза, зачем я это сделал!
– Не знаю, – махнул головой Логинов.
– Но это же элементарно! Дельфу убили, так?
– Да!
– Жесткие диски с записями похитили, верно?
– Да.
– Я написал о пророчестве Дельфы насчет «Одиссея». Манолас утверждал, что это бред. Но я-то знал, что это не бред. И мне нужно было узнать, что еще напророчила Дельфа насчет «Одиссея». И я написал второй материал, чтобы люди, которые у нее были, из числа ВИП-персон круиза, на следующий день начали ломать голову над тем...
– Что им напророчила Дельфа, пытаясь понять, не шла ли там речь о каком-то преступлении! А ты писал их разговоры, так? – быстро закончил за Фаниса Логинов.
– Ты просто супер, чувак! Именно! В точку! У тебя закурить нет?
126
Один подъем по площадкам обслуживания главного двигателя «Одиссея» можно было приравнять к двум часам нахождения в парной. Кащееву казалось, что он промок до нитки и все эти трапы и площадки никогда не кончатся. Он начал заметно отставать, и оглядывающийся Вилли то и дело останавливался, поджидая напарника у очередного пролета.
Когда Кащеев решил, что этот изнурительный подъем не кончится никогда, он вдруг увидел, что Вилли стоит на площадке, вверх от которой трап не уходит. Кащеев на ходу смахнул застилавший глаза пот и убедился, что это действительно все.
Они оказались на самом верху двигателя. Под колпаками пронзительно лязгали клапаны, огромный ресивер на уходящих вверх подвесках мелко подрагивал от выхлопов. Вилли устало улыбнулся и провел рукой по лицу. Даже ему, двужильному «морскому котику», подъем дался нелегко. Кащеев же чувствовал себя словно после изнурительного марафона. Даже трусы, казалось, промокли насквозь и противно липли к заднице.
Отерев лицо, Вилли провел рукой по голове. Сотни брызг, сорвавшись с его стоящих ершиком волос, вдруг образовали что-то вроде светящегося нимба. И Кащеев тоже улыбнулся. Уж кто-кто, но Вилли святым не был. Наоборот, он был морским дьяволом, посланным Купером, чтобы превратить круиз «Золотое руно» в кровавую бойню...
127
Илиас Орфаниди задергался на Деспойне Петранди и издал приглушенный рык. Потом посмотрел сверху на откинувшую голову и закрывшую глаза партнершу.
– Тебе понравилось?
Деспойна открыла глаза.
– Да, ты просто супер, Илиас...
Илиас потянулся губами к губам Деспойны, но та быстро проговорила:
– Доставай свой волшебный клык, мистер Оргазмо! Только смотри, чтоб презик не спал!
От поцелуев с Илиасом Деспойна никаких ощущений не испытывала. Но перед процессом они целовались, потому что так положено. Целоваться же, когда все закончилось, было бы просто смешно.
И, едва Илиас приподнялся, Деспойна тут же выскользнула из-под него и потянулась за трусиками. Илиас, одной рукой придерживая презерватив, второй попытался приобнять девушку:
– Так, может, тогда еще?
– Нет! Для меня и так слишком много ярких ощущений за один раз, – проговорила Деспойна, быстро вставая и натягивая трусики. – Боюсь, я просто не справлюсь с этим.
Она его ничуть не стеснялась, точно так же, как фараоны не стеснялись своих рабов, а помещики – крепостных. Стесняться можно того, кого ты хоть немного уважаешь. Илиас для Деспойны был пустым местом.
– Тебе не понравилось... – опустил голову Илиас.
Деспойна удивленно на него посмотрела. Она уже мало чему удивлялась в этой жизни, но тупость мужчин ее периодически просто шокировала.
– Ты был великолепен, Илиас, просто я спешу... – проговорила Деспойна. И в этот момент в дверь постучали...
128
Отряхнув с головы пот, Вилли знаком показал Кащееву, что отправляется на разведку к носовой части двигателя. Знаками он воспользовался не потому, что их мог кто-то услышать. Просто пытаться перекричать гул главного двигателя было бессмысленно. Кащеев кивнул. Вилли снял и положил возле него рюкзак с третьим автоматом.
Едва он отошел, Кащеев опустился на настил и, откинувшись на продольные прутья ограждения, прикрыл глаза, поскольку их жгло от пота. Релакс был еще тот. Настил подпрыгивал при каждом обороте главного двигателя, а клапаны, казалось, лязгали не под колпаками, а в голове Кащеева.
Сидя так, он вытер глаза насухо и вновь открыл их. Над верхней частью двигателя вверх поднимался горячий пар. Из-за этого казалось, что отдалявшийся Вилли шел не по настилу площадки, а плыл по воздуху. Несколько секунд спустя он вообще растворился в клубящемся мареве.
Кащеев вновь прикрыл глаза и, пытаясь не обращать внимания на грохот и лязганье, постарался расслабиться. И это ему удалось. Гудящие ноги вроде начали отходить и даже лицо слегка обсохло. Кащеев снова открыл глаза. Вскоре далеко впереди из марева вроде как соткался возвращающийся Вилли.
Сперва он походил на бесплотного призрака, потом постепенно превратился во ртутно-переливающегося Терминатора и наконец материализовался окончательно, только шел вроде как по знойному воздуху. Лицо Вилли было спокойным. Кащеев понял, что все в порядке, и поднялся.
«Все о`кей», – показал пальцами Вилли. Он наклонился и, закинув на плечо рюкзак с третьим автоматом, кивнул Кащееву в сторону правого борта. Тот понял, что на этот раз они обойдут двигатель с другой стороны, и отступил, пропуская «морского котика»...
129
– Я не курю, Фанис! – покачал головой Логинов.
– Ну тогда подай мои сигареты! Они лежат у меня на столе! – кивнул Фанис Апостолакис.
Логинов повернул голову. Пачка «Филипп Моррис» краснела сбоку от лэптопа. Виктор попытался вспомнить, что ему говорили на инструктаже, когда усовершенствованная «сыворотка правды» только поступила в ФСБ. Вроде бы о категорической несовместимости с никотином данных не было.
– Сейчас! – решился Виктор.
Пройдя к столу, он вместе с сигаретами прихватил пепельницу. Приподнявшийся на кровати Фанис Апостолакис светился желанием поведать всему миру о своей гениальности. Сейчас он был совершенно неопасен, и Логинов его быстро развязал. Фанис воспринял это как нечто само собой разумеющееся и быстро сел на кровати, потирая руки.
– Это была гениальная провокация, чувак! Согласен?
– Согласен, – кивнул Виктор.
Фанис цапнул из его рук пачку с сигаретами и, выудив одну, сунул себе в рот. Логинов щелкнул зажигалкой. Фанис Апостолакис дважды жадно затянулся и взмахнул рукой, ничуть не заботясь о том, что пепел полетел прямо на пол. Несмотря на полное отсутствие агрессии ухо с ним нужно было держать востро, поскольку он мог запросто что-нибудь поджечь без отрыва от рассказа о своей гениальности.
– Короче, чувак! Я решил утереть Маноласу нос! Репортажем о том, как сбылось пророчество Дельфы! Понимаешь? Но он, ясное дело, тоже не дурак! И наверняка проинструктировал кэпа и старших офицеров «Одиссея» насчет действий на случай ЧП! У них приказ во что бы то ни стало не афишировать то, что может случиться во время круиза!
– Это понятно, – стряхнул пепел Виктор. – Так что тебе удалось узнать, Фанис?
– Не так много, чувак, как хотелось бы! Дело в том, что настоящие прорицатели, а не шарлатаны, предсказывают события не конкретно! А довольно туманно! Ты читал Нострадамуса, чувак?
– Немного...
– С пророчествами Дельфы та же история! В общем, на следующий день после убийства Дельфы мне пришлось здорово повертеться. Но я записал разговоры Гликерии Талафати и Тасоулы Геронитис. Обе пытались понять, нет ли в сделанных им пророчествах Дельфы указания на какое-то преступление...
– У тебя есть эти записи, Фанис? Здесь, на «Одиссее»? – быстро спросил Логинов.
– Нет. Зачем? – мотнул головой Апостолакис, стряхивая пепел прямо на штанину Логинова. При этом Фанис мгновенно уловил промелькнувшее в глазах Виктора разочарование и поспешил его успокоить: – Это были совершенно идиотские женские разговоры! Сами по себе они не представляли ровно никакой ценности! Но при анализе, чувак, я многое понял!
– Что?!
– Тебе интересно?!
– Да!
– Гликерии Талафати Дельфа напророчила, что в ту ночь, накануне которой ловкий пастух прольет на себя молоко, «Одиссей» приблизится к адскому огню! Она настолько прожужжала этим молоком уши своему мужу, что тот в конце концов плюнул на дружбу с Маноласом и заказал ей карибский тур! Самое смешное, что ни Гликерия, ни ее муж так и не поняли, кого имела в виду Дельфа!
– А ты понял, Фанис?
– Конечно! Это Йоргос Дестунис! Знаменитый комик, который имитирует всех политиков и звезд! Он в молодости пас овец в деревне! Потом, когда он начал выступать в кабаре, импрессарио придумал ему красивую легенду! И теперь все считают, что Дестунис происходит из потомственной артистической семьи!
– Ты уверен, что ничего не перепутал, Фанис? – спросил Логинов.
